Обернувшись, она подпрыгнула, резко закрыв рот.

Рэйвен стоял в комнате недалеко от неё.

– Т-ты чего это? Не мог бы ты стучать?

– Прошу прощения. Я вошел, поскольку ответа не было.

Неужели она была так зла, что не услышала?

– О… Извини. Но разве ты не должен сопровождать лорда Эдгара?

– Мисс Карлтон, лорд Эдгар не такой ветреный человек, – внезапно проговорил Рэйвен со всей серьёзностью.

«Так он слышал», – Лидия вдруг оказалась в неловком положении.

– Он ветренен только в том, что говорит. Он не посмеет силой добиваться женщину. Хотя будет по-другому, если она сама пожелает этого.

«Это и есть то, что называют ветреным», – мысленно ответила ему девушка.

– Поэтому, мисс Карлтон, не могли бы вы, пожалуйста, хотя бы немного доверять лорду Эдгару? Раз вы его фейри-доктор, он не станет целовать вас просто для веселья. До тех пор пока вы не позволите.

– Я никогда не позволю такого.

– Тогда здесь не должно быть ничего, на что вам стоит жаловаться.

– К-конечно, нет. Если всё именно так, как ты говоришь. Но, я не доверяю ему. Даже вчера или сегодня, если бы я не была бдительна, кто знает, что бы случилось. Я здесь только как фейри-доктор, так что я не хочу, чтобы ко мне относились как к одной из его обожательниц.

– Я могу поспорить на что угодно, господин не станет целовать вас ради забавы.

– Ты так предан ему.

– Вы не должны убегать, и вы будете в безопасности, даже если снизите бдительность.

Помимо искоренения врагов своего хозяина и тех, кто становился у него на пути, Рэйвен постарался успокоить Лидию, что, должно быть, оказалось для него намного более трудной задачей.

Она просто восхищалась его преданностью.

Однако, если подумать об этом, его хозяин был человеком, которому было трудно, безрассудно служить, если ты был его слугой. Тем не менее, для Рэйвена он был единственным, кто мог бы принять его, а, следовательно, он являлся его незаменимым господином.

Потому единственным, кто, как он говорит, мог принять кровожадного, безжалостного духа внутри Рэйвена и успокоить его, был Эдгар.

Если она продолжит отрицать Эдгара, она будет чувствовать себя виноватой по отношению к Рэйвену, который верил своему хозяину больше, чем кому бы то ни было.

– Ну ладно. Выбирай сумму, которую хочешь поставить. Но если он поцелует меня ради забавы, я изобью это изысканное невозмутимое личико в своё удовольствие, и ты не будешь защищать его.

Рэйвен только посмотрел на неё своими темно-зелёными глазами и слегка приподнял уголки губ. Ставки были сделаны.

Если бы Лидия подумала об этом, то поняла, что она должна была получить поцелуй, чтобы победить, но дошло до неё это только потом.

В настоящее время она была полна решимости проверить Эдгара.

По правде говоря, она сама желала убедиться, думал ли Эдгар о ней легкомысленно и заигрывал ради забавы.

– Ах да, ещё кое-что. Вы обронили это, – проговорил Рэйвен.

Он положил на стол белый круглый предмет, который был такого размера, что точно помещался в руку.

– Я нашёл его на полу в салоне только что.

Она открыла было рот, чтобы сказать, что это не её, но осеклась. Так как поняла, что это был белый агат.

Он был не чисто белым, а с светло-зелёным узором на нём, напоминавшим прожилки листа.

«Мятный оникс?» – неверяще подумала Лидия.

Когда она качнула его, она услышала звук плещущейся воды. Девушка бросилась к окну и, поднеся его к свету, увидела через тонкую агатовую оболочку камня немного черноватой воды, заключенной в нём.

«Это «яйцо фейри»? – ей всё ещё не верилось, что это правда. – То самое, настоящее?»

То, в котором, говорят, был запечатан злой дух?

То, которым, говорят, обладал друг Эдгара?

Если оно было найдено в салоне, значит, той, кто потерял его, была Розали?

– Э, Рэйвен, ты помнишь то, что Эдгар рассказывал вчера в лодке? О маленьком мальчике, которого схватили в лондонском тумане и который умер в Америке.

Рэйвен, который почти уже вышел из комнаты, остановился и повернулся к ней.

– Да.

– Это правда? Если это был друг Эдгара, тогда ты тоже должен был знать его, верно?

– Были многие, кто уважал лорда Эдгара и был его соратником. Поскольку все мы были проданы и куплены, мы все были в одинаковом положении, так что я не могу точно сказать, кто это был.

– Соратники, так все они…

– Они умерли.

– Почему?

– Каждый из них был убит. Принц не прощает предателей.

Дети, которые исчезли, как дым, и были проданы. Тем, кого Эдгар, как он говорил, хотел спасти, возможно, был не кто-то определённый, а, быть может, все его друзья и товарищи.

Зная, что было невозможно спасти тех друзей, которые на самом деле были не забраны туманом, а проданы и убиты, он нарисовал в своём воображении этот образ.

Если бы они были просто схвачены туманом, а не злонамеренными людьми, если бы они просто затерялись в тумане, тогда он сделал бы всё, чтобы найти и спасти их. А значит, он всё ещё сожалел, что позволил им умереть.

Словно молясь за упокой всех детских душ, включая и его собственную, Эдгар по-прежнему не отказывался от «тумана» и «яйца фейри».

– Но именно лорд Эдгар встретил двух фейри.

– Э?

– Это то, что я слышал прежде.

– Это, это ничего, что ты рассказал об этом мне?

– Мне не запрещали говорить об этом. Хотя я ничего не знаю о том, как это связано с «яйцом фейри».

Она была удивлена, что Рэйвен прямо рассказал ей об этом, но у Лидии была маленькая догадка на этот счёт.

Даже если эта история символически рассказывала о его товарищах, которые оказались в той же ситуации, что и он, она думала, что он говорит также и от своего лица. И если двух фейри встретил именно Эдгар, значит, он и был тем, кому «яйцо фейри» принадлежало изначально.

Агат не был редким камнем, но те из них, которые сочетали редкую окраску с высоким качеством, считались драгоценными.

Если большой камень попадал в руки человека, он, как правило, дробился на более мелкие, которые продавали после обработки; но если он оставался в первозданном виде, в каком его нашли, то богатая семья, несомненно, могла хранить такой. Тогда мальчик, который обладал «яйцом фейри», никак не мог иметь низкое происхождение.

– Э-э, а среди вас, кроме Эдгара, были другие, кто вырос в пэрских семьях?

– Нет. Никто из тех, кого я знаю.

Эдгар, который видел иллюзорную тень туманного человека на каком-то темном складе. Он отдал его в обмен на помощь, но так и не был спасён. Возможно, он до сих пор плутает где-то в глубине тумана вместе со своими товарищами и чувствует себя так, словно не может вырваться оттуда.

Хоть он попросил Лидию спасти его…

– Мисс Карлтон, я не стану сожалеть, если мне придётся отдать свою жизнь ради лорда Эдгара. Я верю, что то же самое чувствовали все из нас. Но лорду Эдгару больно, даже если они умерли без сожалений?

– Больно, я думаю.

Юноша, спросивший это с серьёзным выражением на лице, слегка опустил глаза.

– Лорд Эдгар всегда был нашим господином и предводителем. Он никогда не жаловался и не просил о помощи и сам нёс груз доверия каждого из нас на своих плечах. Некоторые из нас шли наравне с ним, и они не держали тайн друг от друга, но я сомневаюсь, что они были бы способны принять слабость лорда Эдгара. Наш предводитель никогда не показывал проявлений бессилия, или сожаления, или нерешительности, и мы гордились этим, уверенно следуя за ним.

Но люди не так сильны. Они восхищалась Эдгаром, который нес столько всего на себя, и при этом имел достаточно сильную волю, чтобы подбадривать и вести за собой своих собратьев.

Возможно, теперь, когда Рэйвен получил возможность жить мирной жизнью, он смог понять это.

– Но сейчас мне бы хотелось, чтобы он оставил груз погибших товарищей и просто шёл вперёд.

- Тебе нужно просто сказать это ему. Он точно думает о тебе, как о друге, а не как хозяин о слуге.