– Ты и вправду так думаешь?

«Конечно, я так думаю. Так что ты свободно можешь приглашать леди Розали или любую другую знатную девушку, когда пожелаешь. Возясь со мной, ты просто тратишь время», – так Лидия хотела ответить, но промолчала, потому что эти слова прозвучали бы как ревность и Эдгару не составило бы труда исковеркать смысл фразы под себя.

«Я ни в коем случае не ревную», – твёрдо проговорила она про себя.

– Я сейчас здесь не для того, чтобы говорить об этом. Чтобы отвадить боуги-зверя, лучше всё время держать при себя крест, сделанный из рябины. Если это не сработает, я придумаю что-нибудь ещё.

– Ах, если бы ты только взяла любовь своего сердца, направленную на фейри, и обратила их на меня.

Она была благодарна небу, что между ними было значительное расстояние: она сидела за столом напротив Эдгара в большом просторном зале.

Вчера ночью Лидия решила, что позволит сладким словам Эдгара течь мимо неё, и поэтому она посмотрела на него тяжёлым взглядом, мысленно установив барьер между ними.

– Прошу, не смотри на меня так скептически.

– Здесь только одна скептически настроенная персона – ты.

«Я точно не попадусь на все те улыбки и масляные взгляды, которыми он обезоруживает других леди», – подумала она, ещё больше напрягшись.

– Ты ещё более насторожена, чем обычно.

«Конечно», – фыркнула она про себя.

– Милорд, к вам посетитель.

Из-за голоса дворецкого, вошедшего в комнату, Лидия почувствовала облегчение

«Наконец-то, – думала она, –я смогу освободиться от выслушивания того, что он говорит».

– Эдгар! Ох, я так долго вас не видела!

Возможно, неспособное ждать, когда дворецкий введёт её, юное создание с кудрявыми волосами апельсинового цвета, уверенно вошло в комнату. И оно направлялось прямиком к Эдгару.

– Доброе утро, миледи. Сегодня вы ещё прекрасней, чем прежде.

Жестом, достойным королевы, она подняла руку и подождала, пока он запечатлеет на ней приветственный поцелуй. Конечно, девушка не стала даже смотреть на Лидию.

– О, Эдгар, пианист из Вены даёт сольный концерт в доме Воттсов. Не хотели бы вы пойти? Там будут только те немногие, кто близок леди Воттс.

– Я не уверен, всё ли будет в порядке, если я приду без приглашения.

– Конечно. Если вы будете сопровождать меня, ничего страшного не случится. К тому же, любой желает узнать вас поближе.

Воспользовавшись этой возможностью, Лидия попыталась тихонько выскользнуть из комнаты.

– Ах, да, Розали, мне сказали, что вам, по-видимому, стоит держать при себе крест, сделанный из рябины. По словам моего фейри-доктора, он будет отгонять злобных духов.

Но это заставило Лидию остановиться. Если он сказал что-то такое, ей точно придётся выслушивать отповедь.

И, как она и ожидала, Розали обратила свой взгляд на неё.

– Прошу прощения, мисс фейри-доктор. Не могли бы вы не строить странных обвинений на мой счёт?

Не имея выбора, Лидия повернулась к ней лицом.

– Это не обвинения. Вы знаете, что боуги-зверь бродит неподалёку от вас, верно? Этот фейри опасен.

– Он мой раб. Он защищает меня, так что не говорите о том, чего не знаете.

– Это просто видимость. Вы совсем ничего не знаете о фейри. Если боуги продолжит околачиваться вокруг вас, случится что-то ужасное. Это даже может быть связано с болезнью леди Дорис.

На самом деле Лидия хотела сказать не про болезнь, а про причину исчезновения, но поддержала рассказанную Розали историю о Дорис.

– Хотите сказать, произошедшее с Дорис моя вина? Хотите сказать, что я ей что-то сделала?!

– Я не говорила этого...

– Это не моя вина! Это потому что она нарушила наше обещание. Мы обе поклялись на яйце фейри, и из-за того, что она нарушила клятву, она разозлила фейри. Она – трусиха, и целыми днями тряслась от ужаса, так что она подорвала своё здоровье и уехала в деревню, и то, что её никто не смог увидеть, никак меня не касается!

Очевидно, Розали действительно верила, что Дорис переехала в деревню. И Лидии не показалось, чтобы она не верила в ложное заявление, сделанное баронским домом для поддержания видимости.

Тогда это значит, что она всего лишь слегка поссорилась с леди Дорис и даже не думала причинять ей неприятности, а слова «она должна исчезнуть» только выражали её маленькое желание.

Но фейри, который ошивался вокруг Розали, был боуги-зверем. Даже если она имела в виду только маленькую ссору, если этот фейри приложил к делу свою руку, есть вероятность, что проблем не оберёшься.

– Но, леди Розали, есть возможность, что боуги-зверь заманит вас или людей вокруг вас в ловушку. Поэтому...

– Да вам просто не нравиться, что я так близка с Эдгаром.

Лидия могла только гадать, как беседа приобрела такой оборот.

– А?

– И поэтому вы говорите такие вещи, чтобы оскорбить меня.

– Меня не интересует этот донжуан!

– Звучит неубедительно, когда вы так раздражены.

Похоже, она не собирается вести серьёзный разговор о фейри.

Она украдкой взглянула на Эдгара, но он, судя по его виду, не собирался вмешиваться в эту ситуацию.

Скорее, Лидия негодовала на него за подобное подстрекательство.

Он наслаждался перепалкой между двумя девушками, которые боролись за него.

Но у Лидии не было причин спорить с ней.

Она попыталась уйти, но Розали загородила ей дорогу, тем самым остановив её.

– Только потому, что у вас нет красоты или соблазнительного шарма, которые могут сравниться с моими, не пытайтесь встать на моём пути, делая что-то подобное. Кроме того, цвет ваших глаз заставляет вас выглядеть ведьмой. Или фейри-доктора тоже не люди? Вы – фейри, принявшая форму человека?

– Что вы сказали?

У неё не было причин бороться за Эдгара. Но когда высмеивали её внешность, о которой она, как и всякая девушка, беспокоилась, не было ничего, что могло удержать Лидию.

И в добавок к этому, она росла в кошмаре, её ровесники называли Лидию подменышем фейри, смотря на неё с опасением, страхом или злобой.

– Не велик труд хвастаться собой. Вы только заставляете себя выглядеть эффектно. И сколько часов вы тратите, чтобы завить эти свои кудряши?

Похоже, она попала в её слабое место, потому что девушка резко нахмурилась.

– В любом случае, мои кудряшки лучше, чем ваши ржавые волосы.

– Они карамельные! – вскричала Лидия, приведённая в ярость и потерявшая терпение.

Единственным, кто называл так её посредственный цвет волос, который даже сама Лидия не могла полюбить, был Эдгар. Было удивительно, как только одно слово могло превратить их во что-то очаровательное, но ей было неловко цепляться за такое.

Она посмотрела в сторону Эдгара, но кажется, ей не придётся тревожиться о том, что он заметил её беспокойство по этому поводу, поскольку…

– Тогда, Эдгар, что вам нравиться больше, апельсин или карамель? – спросила Розали, обратив на себя его внимание своим вопросом.

– Дайте подумать. Я ещё никогда не пробовал карамель.

«Что это должно…» – Лидия с замешательством смотрела на действия Розали, когда та обернулась к ней с победной улыбкой, которая заставила её немедля понять, что он имел в виду, и залиться краской.

«Невероятно! Он – ветреный человек, который с огромной скоростью обрабатывает женщин», – разозлилась она

– Вот глупость! Я не собираюсь больше в этом участвовать.

Обойдя Розали, она широкими шагами пересекла комнату и направилась за дверь. Девушка ещё успела услышать короткое замечание Розали, брошенное ей вслед:

– Вы так наивны.

И она специально задела её дверью, захлопнув её за собой.

Даже когда она заперлась в своём кабинете, отвратительное чувство не покинуло её.

Она стояла у окна и смотрела на экипаж, приготовленный для Эдгара и Розали у парадных дверей, но когда он поднял голову в её направлении, она быстро задернула занавеси.

– Не моя проблема, что он бабник. Даже если он целует леди, где бы их не встретил, это не имеет никакого отношения ко…