Рэйвен только сильно затряс головой.

– Это невозможно для меня. Дух внутри меня подчиняется лорду Эдгару только потому, что признает его своим хозяином. Если я сделаю границу между нами нечёткой, тогда может произойти катастрофа.

Лидия мало знала о духе Рэйвена, но она понимала, что должна быть какая-то непростая причина, по которой он не может отойти от своей позиции слуги.

– Поэтому, мисс Карлтон, пожалуйста, не ненавидьте лорда Эдгара.

– Э-э, не сказать, чтобы я ненавидела его…

Она растерялась от его неожиданных слов.

– Даже если лорд Эдгар не совершенен, вы не будете удручены?

– Я не думаю о нём, как о совершенном. Потому что он легкомысленный негодяй и врун. Да и вообще, он полон изъянов.

Хотя она наговорила столько грубостей о его господине, Рэйвен только спокойно вышел из комнаты, словно ответ его полностью удовлетворил.

Лидия осталась стоять, ошеломлённая.

– Так, и в чём был смысл?

Он имел в виду, что хочет, чтобы она сказала Эдгару, который больше не был командующим в битве, что всё будет в порядке, если он немного отдохнёт?

Рэйвен хотел, чтобы Лидия взяла на себя задачу выслушивать жалобы и сетования его хозяина?

«Но я не могу этого сделать, пока он разыгрывает из себя героя-любовника. И кроме того, тут уже целая очередь из желающих выстроилась», – лицо Розали всплыло в её голове, и Лидия тут же вспылила, а то крохотное сочувствие к боли Эдгара, которое пробудила в ней история Рэйвена, как ветром сдуло.

*

Заявив, что она хочет кое-что посмотреть, Лидия рано покинула дом графа.

Нико проник в кабинет, где Лидии теперь уже не было, и, тихо открыв дверь шкафа, осторожно, стараясь не издать ни звука, достал коробочку, которую он спрятал подальше от глаз.

Когда он приложил её к уху, он услышал глухой шёпот, идущий изнутри. Консервная банка, которую он положил в коробку, говорила что-то. Существо в ней не понимало, что Нико слушает, что оно говорит.

~ Розмарин, шалфей и базилик, восхитительные запахи трав.

Голос с трудом можно было расслышать, но интонация подсказывала, словно бы оно пело, так что, слова с трудом, но можно было разобрать.

~ Бочка-кровать, заполненная розмарином. Никогда не думала, что есть такое прекрасное место в Лондоне.

~ О-ох, но меня обманули. Консервный завод? Я спала на своей кровати из трав и, прежде чем поняла это, оказалась в ловушке внутри банки.

– А-а, так тебя законсервировали, пока ты дремала.

Нико не удержался и сделал это замечание. Существо внутри замолчало.

Существо внутри, должно быть, пришло на завод по консервированию рыбы с травами и заснуло на постели из трав, так что оно, должно быть, было фейри, и его поймали в ловушку внутри одной из банок.

Оно, должно быть, забылось от приятных ароматов и уснуло. «Какая глупая», - подумал Нико. Но так как Нико тоже был фейри, и если он чем-то увлекался, то забывал обо всём. Конечно же, фейри никогда не думали о себе, как о глупцах из-за этой маленькой слабости.

– Но, скажи мне, кто обманул тебя?

Существо внутри банки, грубо стукнуло по стенкам своей невольной темницы, в которой оно оказалось, из-за неосторожности. Ответить на вопрос Нико оно отказалось.

– Эй, давай поговорим спокойно. Кто ты? Если ответишь, тогда я открою её, чтобы ты смогла выйти.

Нико задавал этот же вопрос несколько раз. Существо внутри поначалу отвечать упорно отказывалось, но после того как Нико пригрозил оставить его в шкафу, дела пошли на лад, и оно заговорило тихим голосом.

~ Ты хочешь знать, кто я? Зачем мне говорить о том, кто я, не зная, кто ты? Я хочу встретиться с фейри-доктором. Я не могу доверять тебе, поэтому сначала проверю тебя. Хм? Мне тоже нельзя доверять? Это никуда не годится.

Оно оказалось невероятно упрямым.

По-видимому, существо внутри хотело выйти и всё здесь разгромить, а значит, выпускать его было опасно. Оно поняло, что лучше сидеть тихо, а теперь подозрительный фейри чуть ли не собирается съесть его, так что, естественно, оно принимает меры предосторожности.

Нико сказал ей, что он не собирается есть её, но для неё было тем более было невероятно, что он, будучи фейри, хочет съесть консервную банку.

Жестяную банку может открыть только человек, а единственный человек, которому фейри могут доверять, – это фейри-доктор. Вот почему существо внутри требовало фейри-доктора в качестве посредника, но для Нико, раз он не мог сказать, имеет ли существо внутри злобные намерения, это было проблемой.

Было бы нехорошо, если бы оно напала на Лидию, как только вырвалась бы, так что после неоднократных аргументов и контраргументов, они оба всё так же оставались при своём мнении.

И, в конце концов, их беседа закончилась ничем. Из-за того, что она была заперта в банке, а, следовательно, её силы были запечатаны, у неё было не так-то много сил. Период временной активности был короток, и на неё быстро нападала сонливость; похоже, пока они не смогут переговорить.

Однако Нико мог понять, почему существо в банке так осторожничает с ним. Если её обманули, чтобы заманить в жестяную банку, тогда не удивительно, что она отказывалась доверять ещё кому-то.

Он чувствовал жалость к ней, но если её запечатали из-за того, что она могла быть опасна, то в этом деле излишняя осторожность не помешает.

Поскольку это была довольно деликатная ситуация, ему было трудно решить, должен ли он рассказывать об этом Лидии. Нико заставляло колебаться её врожденное мягкосердечие, и он был уверен, что она скорее пожалеет её, чем будет опасаться.

Поэтому фейри-кот осторожно положил банку в коробку, так чтобы Лидия не смогла услышать её голос, и спрятал её у задней стенки шкафа.

И вдруг дверь комнаты открылась без стука. Нико запаниковал, забросил коробку под скатерти и, подпрыгнув, уселся на стул. Он притворился, будто пьёт чай, по своему обыкновению, прихлёбывая его из чашки, но вошедшим был Эдгар.

«Ох, чёрт, я просчитался, – выругался про себя Нико. – Надо было притвориться котом».

Когда Эдгар вернулся домой и открыл дверь кабинета Лидии, первым, что бросилось ему в глаза, был серошёрстный кот, изящно потягивающий чай из чашки.

Он сидел на башне из подушек, возвышающейся на стуле, так что мог без труда дотягиваться до стола.

Кот покручивал носом, как если бы наслаждался запахом и ароматом чая, и, сделав быстрый глоток, вернул чашку обратно на блюдце.

Он бросил быстрый взгляд на Эдгара и сменил позу, словно думал, что ничего не случилось. Другими словами, теперь он сидел, как присуще всем кошачьим.

Сейчас перед ним был обыкновенный, нормальный кот, из-за чего казалось, что кот, пьющий чай, был просто плодом его воображения.

– Кажется, я слышал, что Лидия ушла домой. Как вижу, ты не пошёл с ней.

– Мне здесь нравиться. Раз уж свежий чай приносят сразу же, как только позвонишь.

Откинувшись на подушку, он удовлетворённо прикрыл глаза.

Его мяуканье звучало так, словно подразумевало наполненные смыслом слова. И Эдгару снова пришло на ум, что Нико, возможно, необычный кот.

Он сел напротив Нико с другой стороны стола.

– Скажи, Нико, как думаешь, что Лидия думает обо мне?

– Сомнительный донжуан.

Это было тем, что, как он думал, говорил холодный взгляд Нико.

– О, ну, с этим ничего не поделаешь.

– Эй, так ты с этим согласен?!

– Но в настоящее время у неё нет мужчины, который бы завоевал её сердце, верно? Думаю, у меня всё ещё есть шанс, к твоему сведению.

– Хм-м-м? Или, скорее, ты не гонялся за этой кудрявой апельсиноволосой юной леди?

– А, Розали. Мы с ней просто друзья. Она думает то же самое.

- Как равнодушно с твоей стороны. Вы двое так близки, что с трудом в это вериться. И в общем-то говоря, даже твоё отношение к Лидии больше похоже на то, что ты валяешь дурака.

Словно испытывая к нему омерзение, Нико оперся локтём на подушку и положил на неё щеку.