Юрег отозвался: — Ведун Реш, вы нашли выжившую из Хранителей. Однако трясы не славятся щедростью и особенно сочувствием. Она пленница?

Третий спрятал лицо под капюшоном из черной волчьей шкуры, плащ скрывал фигуру, но что-то в его позе позволило Дегалле заподозрить, кто именно старается остаться неузнанным. Она слышала о происшествии у дверей Палаты Ночи. Улыбнувшись закутанному, она сказала: — Мне передали, будто лорд Аномандер явил выдержку у порога святилища Матери Тьмы. Но известно также, что он не пребывает в Цитадели, оставив дела на Сильхаса Руина.

Реш склонил косматую голову. — О чем это вы, миледи?

— Как? Разумеется, о защите Матери Тьмы. Не думаю, что вход окажется открытым. Не для вас.

Слова ее не вызвали реакции мужчины под капюшоном. Возможно, она была неправа… Впрочем, она тут же развеяла сомнения. Да, это наверняка Кепло Дрим ссутулился, прячась в тени.

— Мы разделим путь, миледи? — поинтересовался Реш.

— На некоторое время.

Муж откашлялся. — Ходят слухи — есть знаки, что отрицатели остаются в лесах. Они разъярены.

— Если и так, мы ничего не слышали, — отвечал ведун. — Зачем нам бояться собственной паствы?

— Паствы? — Юрег нахмурился. — Как вы ответили летом на их мольбы?

— Мы предложили все, на что были способны.

— Убежище для детей, да, чтобы упрочить ваше будущее. Но, похоже, мало кому удалось дожить до прихода к монастырским вратам.

— Эти вопросы тревожат знать, Юрег? Если так, почему?

— Нейтралитет ничего вам не даст, — ответил муж Дегаллы. — Вами правят дряхлая старуха и старик еще дряхлее. Пассивность и боязнь перемен портят любое их мгновение, и неуверенность явно заразила всех остальных. Если лорду Урусандеру суждено выиграть войну, неужели ты думаешь, ведун, что он оставит вас в покое? Или, точнее, Хунн Раал оставит вас в покое? А новая жрица Света? Вашей вере нет места в любом раскладе.

Хранительница фыркнула. — Жалкие слова. Вам ничего не скрыть. Леди Дегалла и Манелле меряются удалью мужей, количеством слуг и охраны. Очевидно, одна позвала другую на встречу — весьма запоздало, но таковы уж последствия скрытности. Я тоже была бы в затруднении. Что до нас… ведун Реш желает изучить природу Терондая. Волшебство сочится ныне по Куральд Галайну — это следствие дара Драконуса? Или Азатенаи Т'рисс? Не разумно ли оценить источники магии, прежде чем ухватиться за нее?

После долгого молчания Дегалла покачала головой: — Исследование узора на полу требует присутствия ассасина? Нет, хранительница. Но я буду верить в вашу невинность — сочтем, что спутники обманывают вас.

Тут Кепло Дрим наконец поднял голову и откинул капюшон. Улыбнулся Дегалле. — Я могу их слышать.

— Простите?

— Хедега и Манелле. Они говорят тихо, но стоят под аркой ворот, посылая сносное эхо. Я слышу каждое их слово.

Дегалла обернулась и уставилась на далеких гостей, на длинную извилистую дорогу. — Невозможно!

— Что они говорят? — спросил Юрег.

Странные глаза Кепло смотрели на Дегаллу. — Наслаждаются пренебрежением к вам, миледи. Хуже того, от Хедега исходит некий запах, намек на грядущее насилие, и жертвой будете вы. Словно облизывание губ или внезапная судорога удовольствия по коже лица, или темнеющие, словно пруд, глаза. Наслаждение предвкушением — для них это чувственный пир. Они давно делят ложе, буйствуя в мстительной похоти, и угли не погаснут никогда.

Юрег метнул Дегалле быстрый взгляд. — Манелле мнит себя превосходной фехтовальщицей.

— Не бойтесь, — продолжал Кепло. — Ум помогает ей одерживать победы, верно, но в деле со скрещенными мечами ее ждет неудача. Не нужен острый разум, дабы двигать рукой мастера оружия, тут требуется поддаться инстинктам и вере. Манелле не умеет отдавать контроль, однажды ее это убьет.

— Тихо, ассасин, — рявкнула Дегалла, но смотрела она на Кепло холодно и оценивающе. В нем есть что-то зловещее, что-то дикое и едва сдерживаемое… — Вы делаете предположения вне всяких разумных пределов.

— Вероятно. — Он послал ей хищную ухмылку.

Реш пошевелился. — Миледи?

— Ведун?

— Есть основания полагать, что лорд Урусандер не станет дожидаться конца зимы. Уже сейчас он готовит поход.

Похоже, предположения еще не окончились. — Вы открываете это нам… ради чего?

— У вас мало времени, миледи. Если лорд Аномандер покинул Цитадель, это небрежение обязанностями. Было бы мудрым избрать нового полководца. — Он замолчал и повел рукой. — Говоря честно, глядя со стороны… действительно ли Аномендер заинтересован в вашем деле? Я склонен думать, сей муж разъярен и одержим местью за брата.

— Вы вольны давать советы, ведун. Кого же предложите?

— Ну, того, кому больше всего терять и кто будет сражаться тверже всех.

Юрег тут же сплюнул. Дегалла уставилась на Реша в изумлении.

— Но все же, — проговорил Реш, — Драконус не особенно любим среди знати, верно? Несмотря на славу умелого командира и мастерство на полях брани. Несмотря на рвение, кое он готов будет проявить ради сохранения привычного порядка. Несмотря на неподкупный характер. Увы, бедняга свершил преступление: полюбил богиню и любим ею…

— Если так, она заключила бы брак!

— О? И это вас ублажило бы?

Дегалла молчала.

Голос Юрега стал хриплым. — Надеюсь, вы поспешите по своим делам. Смотрите на раскрашенный пол, ведун.

Равнодушно приняв дозволение, троица пустилась в путь и вскоре пропала за поворотом дороги.

— Он дразнил тебя…

— Знаю, что он делал!

— В этом ассасине…

— Забудь о нем.

— Жена?

— Та женщина, хранительница.

— Что с ней?

— Может, то была игра света, но на миг мне показалось: она носит златой венец. Корону.

— Я ничего подобного не видел.

Дегалла помолчала, потом качнула головой — Конечно. Ты прав.

— И все же… — пробормотал Юрег. — Не могу не удивляться…

— Чему, муженек?

— Если Кепло подлинно мог расслышать Манелле и Хедега с такого расстояния… не следует ли заключить, что он слышал и нас?

Она уставилась на мужа.

* * *

— Зачем ты говорил о Драконусе? — поинтересовалась Финарра Стоун, едва они отъехали подальше от господ.

Реш пожал плечами. — Они меня раздражали.

— И ты запустил змею в их опрятную постель. Тебе нравится быть мелочным?

Кепло удивил их, снова заговорив. — Прежде, хранительница, я был мужем, не ведающим сомнений. Пока не взглянул в глаза отца Скеленала, не увидел истину, которой не мог выдержать. Наш бог был убит, но до его смерти — десяти и десятки лет служб и обрядов — старик был чудовищем, забравшимся в наши ряды. Мы знали и ничего не делали. В его глазах, хранительница, я узрел отражение нас всех и не был польщен.

— Я не заметила ничего чудовищного. Но куда мне? Ваш храм умеет хранить тайны.

— Тайны, верно. Удивительно, знаешь ли, как быстро привычка к секретности пожирает честь, достоинство, верность и даже любовь. Берегись любого сообщества, что наслаждается тайнами — будь уверена, им не важны твои интересы, они не станут церемониться с невинными или, как они скажут, с профанами. Полный тайн разум шарахается от любой тени, ибо населил свой мир подозрениями.

— Ты описываешь ядовитую яму, Кепло, и я не хотела бы обитать в ней.

— Это сообщество создает мир, коему требуются тайные убийцы. Сообщество может говорить и действовать ради правосудия, но не верит в него. Единственная его вера — в эффективность и даруемую ей иллюзию контроля.

— В вашем мире, — сказала Финарра, — надежда бесплодна.

— Вовсе нет, хранительница. Плод выдерживается до зрелости и отдается непосвященным, и глупцы свободно шатаются по улицам, засыпая в переулках. Надежда — вино, забвение — награда. Мы льем их в ваши рты с момента рождения до мига благой смерти.

— Предлагаешь покончить с тайнами, Кепло Дрим?

— Мои глаза проницают любую тень. Уши слышат шелест чужих ног. У меня есть когти, чтобы вырывать скрытое, раскапывать сокровища. Но вообрази мой горький дар и его жуткие обещания. Гласность. Откровенность. Изнанка вывернута, лжецы вытащены на свет, подлые твари уже не могут лелеять секреты.