Морохир провёл бессонную ночь. Непрост оказался чужак, ох непрост. Шестьдесят лучших рейнджеров упустили его. Он провёл их, как слепых котят. Их, эльфов, в их родном лесу! Тяжёлые мысли крутились в голове. Ну, рейнджеров он отмажет, скажет, что были учения. Придумает что–либо.

Пятёрку, которая видела его, верней троих, не считая дочь и Менелтора, нужно отослать подальше от столицы, чтобы не баламутили. Лишние осложнения сейчас не нужны. Два отряда встретились под утро, никого не выловив. Вот так. И вроде обманка была простая – пройти по ручью оставив следы, а потом вернуться назад без следов.

В километре от входа чужака в ручей был случайно обнаружен след, и то, по незнанию чужака. Ни один эльф не наступит в гнездо ессесов. Эти твари хоть и мелкие, но весьма ядовитые. А вот чужак прошёл по ним, как по мощёной дороге – не заметил, видимо. Надо отдать должное рейнджерам, увидёть отпечаток ступни, без следов ауры – огромный опыт нужен! И это, практически, в полной темноте!

Но от этого не легче. Прочесали всю округу – больше ни одного следа. Оба отряда уже отозваны в столицу. Нужно провести с ними беседу. И ждать. Где–нибудь чужак вынырнет. Не может же все пройти бесследно. Нужно напрячь всю внешнюю разведку, чтобы докладывали обо всех странных случаях и проявлениях необычных и магических способностей в землях гномов и людей.

Где–то в Проклятом лесу. Алекс.

То, что уже позднее утро, я обнаружил на одной из полян, которые встречались всё чаще и чаще. Да и лес стал прозрачней. Только теперь я понял, в каких дебрях я был. Окружающий меня лес отличался от того, где я ночевал, как стриженый газон от колхозного поля. Деревья стали реже, кустарник также поредел.

По ходу движения наткнулся на малину. Реальную, земную малину. Даже на вкус ничем не отличалась. Полакомился ягодами, стараясь не углубляться в заросли. Есть малина – должны быть и медведи. Хлебнув воды из фляжки, обнаружил, что фляжка не простая. Вода была как лед, несмотря на положительную температуру окружающей среды. Захотелось съесть что–нибудь посущественней. Малина малиной, а оставшаяся в рюкзаке рыба казалась мне манной небесной. Выбрав полянку поуютней, обосновался на привал. Расстелив плащ, растянулся на нем.

Осмотрелся вокруг, прислушался, попытался прочувствовать местность вокруг себя – агрессии не обнаружил. Да вообще никого нет. Судя по звукам, несколько зайцев, белок или других грызунов. На самой грани ощущений было крупное животное. Лось или косуля. Почему так решил? Потому как волк не будет есть траву, а тут я чувствовал, что животные спокойно хрумтело травой.

Снял скрыт, природа расцвела калейдоскопом красок и звуков. Утро! Звенящий воздух и щебетание птиц. Красота и безмятежность.

Итак, я вторые сутки в пути, сколько мне ещё идти неизвестно. Нужно как–то озаботиться пропитанием. Насколько я понял, эльфы не очень гостеприимны. Но не везде же они расселены, вот лес кончится, и их не будет. Логично. Если, конечно, это эльфы в моём понимании. Главное, чтобы другие аборигены не были такими же агрессивными.

Достал из рюкзака остатки рыбы. Холодная и несолёная, она показалась мне изысканным деликатесом. Запил водичкой из фляжки. Думать о плохом не хотелось.

Решил сделать зарядку. Принял исходное положение и начал выполнять комплекс Тай Цзи Цюань, двадцать четыре формы. Это моя самая первая и самая любимая гимнастика. Сразу вошёл в состояние. Тело двигалось самостоятельно, я видел все водовороты и перетекания энергии из руки в руку, скрутки и расхождение на рукава. Те движения, которые я давно знал, и считал, что всё получается, приобрели совершенно другой смысл и вид.

Вот «Поглаживание гривы лошади» – и разноцветные световые потоки срываются с руки водопадом, вот «Захват птичьего хвоста» и струйки сжимаются в пучок! Как же это красиво! Появилось ощущение, что я маленькая, юркая рыбка, купаюсь в солнечных лучах, в водах ласкового и тёплого моря. Завершив комплекс, я стоял совершенно ошарашенный. Цветные струйки ушли, но я чувствовал, что они тут, никуда не делись. Было тепло, спокойно и безмятежно.

Всё-таки, приобретённые в этом мире способности стоят того, чтобы тут оказаться. В теле была бодрость и готовность к действию, и это после нескольких часов бега! Я просто супер–пупер марафонец!

Собравшись, уже привычно наложил на себя руну Скрыта и затрусил, ориентируясь по своёму внутреннему указателю. Дороги, как таковой, не было, но бежать было легко. Лес был не густой, заросли кустарника встречались нечасто. Подстилка из прошлогодней листвы мягко пружинила. Воздух был свеж и сладок. Какофония запахов щекотала ноздри. Все ночные тревоги опять ушли и, если о них не вспоминать, то как–будто и не было ничего.

В этой идиллии мой обострённый слух уловил резкие звуки драки каких–то животных. Рычание, шипение и звуки, похожие на песни мартовских котов, смешались воедино. Звуки исходили справа.

Остановился, присел около дерева и прислушался. Любопытство взяло вверх, и я медленно двинулся на шум. Метров через двести, на поляне, рассмотрел драку карликовой пантеры и животных неизвестной породы, полусобак, полукрыс. Разум говорил, что туда лучше не соваться, но любопытство пересилило. Подкрался поближе, стараясь не шуметь, постоянно озираясь по сторонам. Попасть в ловушку совсем не хотелось.

Огромную кошку, а вовсе не пантеру, атаковали неизвестные мне хищники, ростом со среднюю собаку с крысиной головой и характерным горбом. Крысюки – дал я им название. Драка была кровавая. Кошка была действительна большая, меньше львицы, но больше рыси. Цвет кошки был кровавый, от того, что она вся была буквально разорвана. Кожа лохмотьями свисала с боков.

Крысюков было много. Это была стая. Когда–то была. Всю поляну устилали мёртвые тела крысюков. Знатно их потрепала кошечка. И вот, с пяток оставшихся в живых крысюков яростно атаковали представительницу кошачьих. Было понятно, что у кошки шансов не осталось. Видимо, от потери крови или усталости двигалась она все медленнее. Пара крысюков висели на ней, вцепившись зубами и когтями, в бок и шею.

Жалко кошку, судя по количеству поверженных тварей, она отличный боец. Скинув рюкзак и ножны, с мечом наперевес я ринулся на выручку. Сбросил скрыт, чтобы лучше воспринимать окружающую действительность.

С ходу перерубил двоих тварей, чуть ли не одним движением. Ринувшегося на меня крысюка, принял на меч, легко разделив его вдоль тела на две половинки. «Минус три», – пронеслось в голове. Между тем кошка упала, не в силах больше сопротивляться. Повисшей на её боку твари я отрубил голову. Кровь фонтаном брызнула из агонизирующего тела, обдав меня с головы до ног. Последнего крысюка пригвоздил к земле, проткнув ему грудную клетку. Он заверещал и зубами ухватился за лезвие меча. Пришлось отскочить, выдернув шашку из тела, и быстрым движением переполовинить эту неугомонную тварюку. Вот и все. На все ушло не больше пяти секунд. В моем сознании, тенью проплыло удивление, с каким холодным расчетом и хладнокровием я орудовал мечом, как мясник в лавке.

Когда все закончилось, меня накрыл мандраж, сердце затарахтело, руки начали немного дрожать. Я медленно осел на окровавленную листву.

Вот только старался я зря, кошка тяжело дышала, доживая последние минуты. Жаль, конечно, не успел. Немного отодвинулся от неё, мало ли что померещится умирающей скотинке. Может и зацепить невзначай, коготочком–то.

Кошка открыла глаза, приподняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. Вот от этого взгляда у меня прошёл холодок вдоль позвоночника. Это не были глаза умирающего животного, слишком осознано она смотрела. В глазах было сначала удивление, потом разочарование и облегчение. От голоса, раздавшийся в правом ухе, я вздрогнул. Потом понял, что это сработал ЧИП.

«Ты пришел слишком поздно. Молю тебя, спаси моего сына», – кошка обессилено опустила голову на землю. Вот так дела. Тут кошки разговаривать умеют, пусть и с помощью ЧИПа. И как ей отвечать? Может там и микрофон встроенный. Попробую.