«Я так понял, что система имеет одно слабое место. Коды дезактивации не постоянны, они обновляются раз в сутки с корабля, к которому нас приписывают. Вроде как у нас на загривках, там, куда со стойки обычно тянется кабель, стоит мелкая хрень, которая за обновление этого кода отвечает. Ну ты понял, это что-то вроде ошейника. Радиус покрытия этого сигнала - пятьдесят тысяч километров, но можно попытаться обогнуть планету, и тогда он не пробьется. То есть, если удастся сбежать и сутки где-то отсидеться, чтобы корабль нас не достал - всё станет зашибись! Мы свободны!»

«А он не брешет?» - скептически пиликнул Мег, сам не заметив, что употребил одно из словечек напарника. За годы общения в его памяти осел весь Скримов жаргон.

«Точно тебе говорю - он мне запись скинул, как техники об этом трепались, думая, что он чурбан и их не понимает!»

Мег надолго задумался. С одной стороны, свобода в их случае - весьма призрачное понятие. Куда податься полиморфу, если у него, о чём бы там не ходили сплетни, нет никаких юридических прав, и любое военное подразделение, любой патруль сможет на законных основаниях его задержать? Только в глушь, где из людей обитают разве что контрабандисты, с которыми тоже опасно связываться - разберут и продадут по частям. А если совсем покинуть обитаемую часть галактики, что вовсе маловероятно для двух крошечных по меркам космоса истребителей, то исход остается только один. Жить ровно до тех пор, пока цела оболочка, и работает реактор. Некому ведь будет заниматься техобслуживанием. А дальше останется тихо гаснущий в мертвой туше кристалл.

Но это всё же лучше, чем до конца дней летать в бой по чужому приказу и сутками пялиться в соседнюю стену, ожидая неизбежной лаборатории и разборки.

«Мы попробуем в этом вылете», - сказал Мег.

И мысленный голос его на сей раз звучал отчетливо властно.

Подборка из личного архива Адмирала Хайэнарта.

Пространство Роккона.

- Все корабли на позиции, - отрапортовал оператор локации на мостике. Объёмная карта системы Роккона со спутниками была густо усеяна разноцветными точками.

- Крейсер «Тарис» докладывает о полной готовности, - подал голос первый связист.

- «Орайнэс» - полная готовность.

- «Зайхо» - полная  готовность.

- Все эскадрильи на авианосцах к бою готовы.

- Начать операцию. Приготовиться к всплытию, - отдал приказ Лаккомо и опустился в своё кресло перед капитанской панелью управления.

«Не подведи меня, - мысленно обратился капитан к своему кораблю, погладив ладонью кромку пульта. - Сегодня последний раз. Потом будет отдых».

И как всегда, корабль отозвался молчаливым умиротворением. Как всегда, он был готов к любому бою и полон сил. Как всегда, он, подобно гигантскому зверю, окутал своего хозяина уютным теплом и спокойствием. Ах, если бы он мог говорить... если бы. И пусть корабли не разговаривают, «Стремительный» мог ответить своему капитану. Тишиной и ласковым уютом, незримой привязанностью и необъяснимой преданностью. Только со своим Капитаном он согласен был совершать такие чудеса, о которых конструкторы Федерации только мечтали. Только с Лаккомо на борту «Стремительный» соглашался в очередной раз петь песню войны. Об этом знал весь техперсонал, эту особенность подмечал экипаж. Торийский флагман сквозил холодом и пустотой без вице-короля на борту, скучал. И наоборот, наполнялся каким-то живым эхом и энергией, когда капитан вновь возвращался. И даже редкие гости, попавшие на «Стремительный», чувствовали разницу. Суеверные каждый на свой лад, все они находили на то разные причины.

Сейчас, чувствуя усталость Капитана, учителя и напарника, выросшего вместе с ним, «Стремительный» пытался поддержать Лаккомо. Оградить его от лишних потоков информации и просто делать то, для чего был создан: контролировать весь бой.

Где то в недрах корабля, в Центральном Процессоре, зазмеились и засверкали вспышки разрядов. Лавиной хлынул после капитанского приказа поток информации. Ядро «Стремительного» выстрелило сотнями связей, сцепило все корабли эскадры, опутало своей собственной сетью. Дотянулось до каждого кристалла в электронных мозгах, коснулось и схватило мягкими нитями каждое Сердце, давая понять, что Оно слышит. Оно смотрит. И Оно знает.

Когда Мега захлестнул невидимый, но крепко ощутимый поводок, от неожиданности и накатившей паники он непроизвольно вскрикнул резким сигналом в эфир. Подобное с ним случилось впервые - как на это нужно реагировать, он понятия не имел. Вдруг от него хотят какого-то кода, пароля или ещё чего, вдруг кто-то будет контролировать оболочку вместо него? Но нет, пронесло... Счастье, что в бою показатели Сердец никого не интересуют - нервы были на пределе.

«Спокойно, утюжок, работаем до конца», - летевший чуть в стороне Скрим дотянулся до напарника коротким ободряющим всплеском.

Эскадрилья из двадцати полиморфов на крейсерском ходу приближалась к планете. Скримрейк командовал группой прикрытия из десятка ТИСов, Мег вел штурмовиков - тяжёлых, похожих на него самого, набитых под завязку разными типами ракет «воздух-поверхность». По левую сторону в пределах видимости оптики маячил дерзко белой черточкой флагман эскадры - так опасно, так пугающе близко. В Сердце всколыхнулся страх.

Интеллект корабля всё знает... Он доложит капитану...

Спокойно. Отчеты оператору перевести в фоновый режим. Задействовать все наличные системы внешнего восприятия.

Хочу чувствовать всё, что могу.

«Брось дрейфить, командир, - внезапно просигналил давешний триста семнадцатый. - В случае чего - я прикрою».

«Тебе-то это на кой?»

«Если сумеете вы - значит, систему можно сломать».

Мег не ответил, сосредоточившись на деле. На сей раз предстояла действительно серьёзная работенка. Нужно было расчистить плацдарм для человеческих войск, подготовить место для десанта. Уничтожить зенитно-ракетные и лазерные комплексы ПВО и ПКО, попутно вычищая всю враждебную робототехнику, накрыть точечными ударами командные центры противника. Каждый полиморф имел собственные вводные, постоянно корректируемые своим командным центром. В его личном списке пока значились три цели.

«Внимание, входим в плотные слои атмосферы».

Сердце накрыло потоком данных от датчиков давления и температуры. Планета надвигалась жёлто-серой равниной, постепенно теряя очертания шара и разворачивалась перед оптикой всё новыми подробностями ландшафта. Скалистая часть материка была прорезана широкими вогнутыми равнинами. Вон змеится мелкой сетью транспортная система, города рассыпали вокруг себя пучки скоростных трасс. Их было много, но работа полиморфов исключала приближение к населенным пунктам. Ревел под крыльями ветер, металл раскалялся, нарастала боевая решимость.

Впервые его вела вперед не злоба, а желание изменить свою судьбу. Что-то подсказывало - впервые не только в железной жизни. Он бы удивился, доведись ему видеть спектр собственных глаз. Светокристаллы не отражали ни алой ярости, ни оранжевой злости, ни жёлтого страха - лишь уверенное синее спокойствие.

«Входим в зону начала операции. На стартовой позиции будем через триста двадцать циклов».

«Принято, вижу первую цель».

«Прикрой, атакую».

Маневр и выход на вираж...

- Первая радарно-локационная группа целей уничтожена, - доложил во всеуслышание оператор на мостике «Стремительного». - Поражение на девяносто восемь и девять десятых ппроцента. Эскадрильи приступили ко второй группе. Работа по наземным орудиям.

- Замечен вылет истребителей противника, - сообщил второй. - Наземные пусковые установки активированы.

- Продолжать операцию, - едва махнув рукой, ответил Лаккомо. - Всем боевым судам эскадры приготовиться к отражению ударов.

...Очередная ракета сорвалась с ножной подвески Мега и иглой скользнула к группе  наземных сооружений. Про неё теперь можно забыть - умная начинка сама обманет систему наведения, сама уйдет с прицела и даже на повторном вираже всё равно достигнет цели. Скучная работа. Знай только доставляй эти напичканные электроникой «сюрпризы» в атмосферу и накладывай маркер в целеуказание. А то и последнего делать не надо - ракета сама находит свою цель в соответствии с указанием из командного центра.