Спустя три дня после интервью, которое оказалось катастрофой, я снова сидела у бассейна, прокручивая новости в телефоне, безумно скучая и страстно желая, чтобы кто-нибудь ещё был дома, когда внезапно приехала Джулс.

— Обри, дорогая, — позвала она.

— Привет, Джулс.

Она присела на край моего шезлонга.

— Как дела?

— Хорошо, правда, немного скучно.

— Тебе скучно? Даже со всеми этими камерами?

Я засмеялась.

— Не все любят быть на экране.

— О, полагаю, ты права.

— В чём дело, Джулс?

— Я знаю, ты согласилась помочь мне с мероприятиями, и я, наконец, нашла для тебя работу.

Я понимала, что рано или поздно это произойдёт. Джулс хоть и глупая, но никогда не забывала обещания.

— Рада помочь, — солгала я.

— Это так мило с твоей стороны. Ну, у нас состоится небольшой раут, что-то вроде небольшого собрания, но есть проблемы с местом проведения. Мне нужно, чтобы ты нашла, где собрать триста человек.

Я моргнула.

— Триста человек?

— Ну, скорее, ближе к четырёмстам. Чтобы не прогадать.

Я вздохнула.

— Ладно, я найду что-нибудь подходящее. — А про себя подумала, что наши понятия о маленьком мероприятии не совпадают.

— Замечательно, — радостно сказала она. — Я отправлю тебе по почте всю необходимую информацию.

— Отлично.

Она широко мне улыбнулась.

— Ну, а как у вас дела с Линкольном?

Я пожала плечами и отвела взгляд.

— Относительно неплохо. Мы редко видимся.

— Сделайте усилие и сможете быть друзьями. Я знаю, он высокого мнения о тебе.

Я моргнула от удивления и снова посмотрела на нее.

— Неужели? Я этого не знала.

— О, ну, конечно. Он всегда спрашивал о тебе, до несчастного случая.

— Правда?

— Конечно. Даже хотел навестить, кода вышел из тюрьмы. Но он этого не сделал.

— Нет, не сделал.

— Ну, — сказала она, похлопав меня по ноге, — ещё раз спасибо, дорогая. Я пойду, мне нужно сделать несколько звонков.

Джулс встала.

— Да, конечно. Без проблем.

— Увидимся позже! — прокричала она, направившись к дому.

Я даже не поняла, как мачеха ушла. Линкольн постоянно спрашивал обо мне? Почему она не упоминала об этом? Я осознала, что, наверно, потому, что, закончив школу, я не особо общалась с Джулс. Нахмурившись, я пообещала себе, что постараюсь проводить с ней больше времени, пока нахожусь дома.

Намного шокирующей, однако, оказалась новость о том, что Линкольн был высокого мнения обо мне. Что происходило с этим парнем? В одну секунду он выводил меня из себя перед камерами, а в другую — говорил о том, что нам вообще не следовало обсуждать произошедшее между нами. Я не знала, что и думать. Ко всему прочему, Бэйсд спрашивал обо мне, будто ему было дело до моей жизни. Каждый раз, узнавая Картера с новой для себя стороны, я чувствовала себя всё более растерянной и всё сильнее хотела находиться рядом с ним. Хотела изучать его, узнать, что же скрывалось за его татушками, хромотой и бравадой, которую Линкольн напускал на себя.

«Я не должна так думать», – повторяла я себе это тысячи раз. – «Он мой сводный брат. Мне не нужно ничего знать о нём».

Однако, он всё ещё мой должник. Я не задумывалась над этим всерьёз, но это могло сыграть мне на руку. Может, мне удастся заставить его сделать такое, что смутит Картера, например, надеть платье на сеанс физиотерапии, но это слишком по-детски. Или, может, спихнуть ему часть моей работы. Телефон по-прежнему молчал, и по-прежнему никого из друзей не было дома.

Я встряхнула головой, совершенно не зная, что делать дальше. Я так многого хотела от него; например, хотела бы, чтобы он находился без рубашки у меня в спальне в течение недели. Но, с другой стороны, я хотела бы, чтобы Линкольн больше не дразнил меня.

А он даже не пояснил, какую услугу имел в виду. Предполагалось, что я попрошу что-нибудь мне купить или что-нибудь более пошлое?

И почему я всё время представляла его без рубашки?

Как всё запутано. Я встала, потянулась и направилась прямо к дому, надеясь, что Линкольн до сих пор на сеансе физиотерапии. Открыла дверь в кухню и резко остановилась, когда увидела, кто стоял у холодильника. Даже находясь дома, я не ожидала встретить его.

— Папа, — позвала я.

Он повернулся, удивлённый не меньше меня. У него ушла секунда, на то, чтобы как-то отреагировать. И реакцией стала широченная улыбка, затем он засмеялся.

— Обри? Что ты здесь делаешь?

Он подошёл и заключил меня в объятия. Я тоже обняла его немного робко и неуверенно. Папа очень эмоциональный мужчина и никогда не стесняется выражать свои чувства, но я долго не видела его. Правда заключалась в том, что в детстве я редко видела папу, и росла сама по себе после смерти мамы. Мне тогда было двенадцать.

— Джулс заставила меня приехать домой, — сказала я.

Он сделал шаг назад и улыбнулся.

— Очень похоже на неё.

Отец постарел. Я не видела его около года, хотя мы общались по телефону настолько часто, насколько позволяло его расписание. Похудел на несколько фунтов, а волосы отросли и поседели, но было ещё что-то. Может, больше морщинок у уголков рта и глаз, а может, здоровый загар. В любом случае, выглядел он утомлённым.

— Где ты был?

Папа вздохнул и подошёл к холодильнику, взял содовую и закрыл дверь.

— В Лос-Анджелесе по работе. Искал новые места. Ты когда-нибудь была в Долине Смерти?

Я засмеялась.

— Нет, папа. Я почти всё время была в Индиане.

— Что ж, по-моему, тебе следует съездить туда. Может показаться, что там нет ничего особенного, но столько красоты скрывается под кучей пыли и песка. Восхитительное место.

Я снова засмеялась.

— Конечно. Обязательно съезжу.

— Так как же Джулс заставила тебя приехать? Впервые, по-моему, за три года?

— Ага, три года. Она попросила помочь с организацией нескольких мероприятий. А ещё сказала, что ты скучаешь по мне.

— Понятно, — кивнул он. — Классический родительский приём. Вынужден признать, что не мог ничего с этим поделать. Но я, правда, рад, что ты здесь.

— Спасибо, папа.

— Что нового? Удачно окончила семестр?

— Да, спасибо. Я рассказывала тебе о новом проекте, которым занимаюсь в лаборатории. Думаю, с результатами экзаменов всё в порядке, но с высшей химией нельзя быть полностью уверенным.

— Высшая химия. Боль всей моей жизни.

Я засмеялась.

— О, понимаю. — Я замолчала и посмотрела в сторону комнаты, откуда, по моему мнению, исходили стоны. Возможно, Линкольн пытался произвести впечатление на симпатичную девушку-физиотерапевта. — Ты знал, что Линкольн дома?

— Разумеется.

— И что?

Он на секунду задумался.

— Ну, ты же слышала о несчастном случае. Ему нужно было место, где он мог бы восстановиться после травмы, подальше от всякого дерьма, ты понимаешь. Я и предложил ему приехать сюда.

Я приподняла бровь.

— Подальше от дерьма? И, само собой, ты решил всё снимать.

Папа неуверенно улыбнулся.

— Что мне ответить, милая. Когда есть возможность, я её использую.

Я облокотилась на барную стойку и вздохнула.

— Как долго он здесь пробудет?

— Столько, сколько продлиться его лечение, наверно. А что, съёмочная группа мешает тебе?

— Нет, ничуть. А вообще да, немного.

— Чем конкретно? Я могу поговорить с Джесс, если хочешь.

— Нет, правда, не нужно. Я просто не привыкла, что меня окружают камеры.

— Понятно. А почему бы тебе не принять участие в съёмках?

— Не знаю. Съёмки — это не моя история.

— Ты моя дочь. Разумеется, это твоя история.

— Но вся эта дребедень с «Бэйсдом» Линкольном не мой стиль.

— Даже если и так, вы теперь брат и сестра. Тебе пойдёт на пользу, если проведёшь с ним время.

— Просто потому, что это выгодно тебе я должна принимать участие в съемках.

Он засмеялся.

— Нет, правда, если не хочешь, можешь не участвовать в этом, я скажу Джесс, чтобы она вырезала все эпизоды с тобой. Просто мне кажется, что вам с Линкольном это пойдёт на пользу.