— Это похоже на… я не знаю, — медленно начала Бри. — Мне казалось, что папа больше не нуждался во мне, понимаешь? У него была Джулс и его фильмы. У меня была новая жизнь в школе. И ещё что-то.

Джесс посмотрела на меня.

— Почему ты не приезжал?

Я уставился на неё.

— Я думал, это интервью Бри.

— Не меняй тему. Почему ты уехал и больше не возвращался?

Я посмотрел на Обри, и она спрятала голову. Я хотел сказать, что уехал из-за неё. Я уехал потому что, если бы я остался, то совершил какую-нибудь глупость. Вместо этого я ответил в своей обычной манере.

— В Европе было то, чего я хотел.

— Чего ты хотел?

— Чувствовать себя живым. Бэйсджампинг давал мне это чувство.

Она взглянула на свои записи, а затем на меня.

— Существуют сплетни о девушках.

— Это вопрос?

— Ладно. Давай перефразируем. Правдивы ли все сплетни о тебе и о женщинах, с которыми ты спал?

Я засмеялся. Я знал, о каких сплетнях она говорила. Ничего плохого или безбашенного, просто то, что я спал с кучей женщин, пока ездил по Европе.

— Правда, более или менее. Многое из этого преувеличено, — я избегал смотреть на Бри.

— Почему?

Я хмуро посмотрел на неё.

— Что ты имеешь в виду?

— Почему ты спал со всеми подряд?

— Потому что это классно. Потому что это лучше, чем альтернативный вариант.

— А что является альтернативным вариантом?

«Мастурбировать, думая о своей сводной сестре», — пронеслось у меня в голове.

— Ни с кем не спать, полагаю.

Обри издала какой-то звук, но я не обратил внимания.

— Почему тебе нужно было уехать в Европу для этого?

— Там живут лучшие джамперы в мире. Здесь, в Штатах, этот спорт в то время не был так развит.

— Обри, ты виделась с Линкольном в то время?

Она покачала головой.

— Как я говорила прежде, мы не виделись до тех пор, пока я не приехала домой этим летом.

— Почему?

— Он был занят бэйсджампингом и рекламой. А я училась в школе.

— Бри примерная ученица, — сказал я, кивая.

— Почему ты так говоришь? — настаивала Джесс.

— Тебе следует посмотреть все её награды.

— Ты, кажется, ревнуешь.

Я замолчал. Чёрт, мне нужно быть более осторожным.

— Совсем нет. Просто она настоящая зубрила, вот и всё.

Бри фыркнула.

— Лучше быть зубрилой, чем тупым качком.

— Тупым качком? — сказал я, смеясь. — Едва ли я тупой качок.

— Ладно. Тогда мужлан. Тщеславный засранец.

— Тщеславный? Смешно слышать такое от самого идеального человека в мире.

Я видел, как Джесс еле заметно улыбнулась и откинулась на стуле. Я знал, что глупо продолжать спорить с Бри на камеру, но каждый раз она без конца выводила меня из себя. Девушка вела себя так, будто только я был виноват, будто я был врагом. Она не осознавала, что мы должны были опасаться человека с камерой.

— Хорошо. Я не идеальна, но я хотя бы не задница.

Я ухмыльнулся, пытаясь спустить всё на тормозах.

— Ты ранила меня, сестрёнка.

Она состроила гримасу.

— Всё равно. — Бри посмотрела на Джесс, делая видимую попытку собраться. — Мы ещё не заканчиваем?

— У меня ещё есть несколько вопросов.

— Ладно, хорошо.

— И следующий для тебя, Обри. Что есть в Линкольне такого, о чём никто не знает?

Девушка задумалась.

— Он любит «Могучих Рейнджеров».

Я громко засмеялся, а она улыбнулась мне. Напряжение между нами испарилось за секунду, и я улыбнулся Джесс, у которой был растерянный вид.

— «Могучих Рейнджеров»? Ты имеешь в виду детское шоу?

— Именно, — сказал я.

— Объясни.

— Что объяснить? Крутые подростки обладают суперсилой и чумовыми роботами борются со злодеями. Это просто круто.

Обри улыбнулась мне.

— Он был бы розовым рейнджером.

— Ты была бы роботом.

— Лучше я буду роботом, по крайней мере, он крут.

— Эй, не обижай розового рейнджера. Она такая же крутая, как и остальные.

— Это какая-то личная шутка? — вмешалась Джесс.

— На самом деле нет. Однажды я спросила его, какое шоу ему нравится больше всего, он сказал «Могучие Рейнджеры».

— Это произошло, когда мы первый раз встретились, — сказал я.

— Полагаю, ничего не изменилось? — спросила Обри.

— Конечно. Как я и говорил, это просто круто.

Мы вместе засмеялись, а Джесс улыбнулась.

— Ладно, Обри, я могла бы тоже спросить. Твое любимое телешоу?

— «Ханна Монтана», — сразу ответил я.

Бри засмеялась.

— Даже близко нет.

— «Пит и Пит»?

— Теплее.

— «Боишься ли ты темноты»?

— А как насчёт старых шоу канала «Никелодеон»?

— Это был пик популярности телевизионных программ.

— Что ж, ты на правильном пути.

— Ладно, последняя попытка, — я пристально посмотрел на неё. – «Ох уж эти детки»?

Бри разразилась смехом.

— Да!

Я наградил её триумфальной улыбкой.

— Я так и знал.

— Так вы оба любите старые детские шоу? — спросила Джесс.

Обри покачала головой.

— Нет. Я имею в виду, их больше не смотрю. Но могу сказать, что именно это шоу, определённо, повлияло на меня.

— Да, как и на меня «Могучие Рейнджеры».

— Ладно, поняла. Мы почти закончили, так что потерпите меня.

— Выкладывай, — сказал я, улыбаясь Обри.

— Линкольн, что ты думаешь, об отношениях твоей матери с отцом Обри?

— Честно говоря, я практически не думал об этом. Она выглядит счастливой.

— Есть что добавить?

— Ей нравится Клифф. И она на самом деле любит Обри.

— В самом деле?

— Да. Ты этого не знала?

— Я хочу сказать, мы ладили. Но я не знала... — запнулась она.

— На самом деле она считает тебя дочкой, которой у неё нет, но которую она всегда хотела.

— Но я совсем на неё не похожа.

— Да, именно. Она всегда хотела растить умного маленького ботаника, — я замолчал и улыбнулся ей. — Поэтому мама была разочарована, когда у неё появился я.

— Сомневаюсь, что она разочарована. Ты тоже умный.

— Не такой, как ей бы хотелось. Не такой, как ты.

Обри задумалась.

— Теперь я чувствую себя виноватой, что не приехала раньше.

— Не волнуйся. Скорее всего, она слишком гордилась тобой и не думала об этом.

Бри просто кивнула и не ответила ничего.

— А как насчёт отца Обри, Линкольн? — спросила Джесс.

— Он милый. Мы ладим, — я не хотел что-либо объяснять. Джесс знала, что я лгу, но это ничего не значило.

— И это всё? Он милый, конец истории?

— Как я и говорил, я редко бывал здесь.

— И всё же, ты многим ему обязан.

Я пристально посмотрел на Джесс.

— И он по-прежнему лишь «милый»?

Я на секунду замолчал и представил все способы, которыми я бы хотел разбить камеры.

— В последнее время Клифф много делает для меня. Но я не могу сказать, что мы хорошо знаем друг друга.

— Почему он помогает тебе, если вы едва знаете друг друга?

— Я подозреваю, что моя мать замешана в этом. Или он разглядел примерного гражданина во мне, скрывающегося за всеми этими татуировками.

Обри мягко засмеялась, но этот смех не затронул её глаза.

— Что думаешь ты, Обри?

Она посмотрела на Джесс.

— О том, что папа помогает Линкольну? Я считаю, что он делает то, что сделал бы любой на его месте. Мы все знаем, что Линкольн не плохой парень, просто спрыгнул оттуда, откуда не следовало, и неудачно приземлился.

— Он нарушил закон, — настаивала Джесс.

— Да, он нарушил закон, — Обри замолчала, — но это не делает его плохим человеком.

— Ладно. Думаю, мы закончили.

— Правда? — спросила Обри.

Я отцепил свой микрофон и встал. Когда стало ясно, что камера отключилась, я повернулся к Джесс.

— Что за дерьмо? — спросил я её.

— Просто пыталась вытянуть из тебя что-нибудь.

— Застав меня врасплох?

— Ты хорошо справился.

— К чёрту это. Ты знаешь настоящие ответы на этот вопросы.