Он взял с тумбы пустой пакет, положил туда апельсин. Подумал, встал с кровати, хромая пошел к мусорной корзине и стал выуживать из нее остальные апельсины, собирая их в пакет.

Марина подобрала те, что рассыпались по углам, подошла к задумавшемуся парню, присела рядом на корточки.

- Докатился, - хмыкнул Федька, рассматривая треснутый и ароматный фрукт, - меня, вообще-то, сложно вывести из себя до такого состояния, но тебе это удалось. Поздравляю.

- До какого?

- Чтобы я мусорить начал. Тем более - так. Я порядок люблю, Рина, и чтобы каждая вещь на своем месте. Но ты же это и так прекрасно знаешь.

Знает. Она его и впрямь прекрасно знает. И не знает тоже. Такой вот знакомый незнакомец.

"Незнакомец" подергал сережку в ухе, подобрал пакет и заковылял обратно к кровати.

- Пришлось мне согласиться, - продолжал Федька, укладываясь на место, - очень уж напирали на меня со всех сторон. Мне даже кабинет отдельный выделили, нашпиговали видеотехникой и оборудованием всяким, позволяющим выходить на связь в любое время суток. Начал работать. Я играл, подхалимничал, изворачивался, врал, - он потускнел и нахмурился, - все делал, лишь бы ты не заподозрила, что, во-первых, я человек, во-вторых, со мной, как с машиной что-то не так.

- По-моему, с тобой всегда было что-то не так, - возразила девушка. - Но я старалась внимания на это не обращать.

- Потому что ты - не такая как все. Отчасти поэтому тебя и выбрали. Откровенно говоря, ты была отличной "наживкой" для кибер-преступников. И они незамедлительно этим воспользовались - схватили тебя, похитили. Угрожали, напугали до смерти. Я и сам тогда испугался.

- Ты? Что-то не верится.

- Испугался за тебя. Знаешь, Рина, я и так себя последней сволочью чувствую. После похищения надо было немедленно хватать тебя в охапку и сажать под домашний арест с охраной. Нет же, я, как болван, работал дальше, продолжал эту операцию. Хорошо хоть тебя уговаривать не пришлось. Сама решила пару недель подождать с закрытием центра. А если бы отказалась, мне необходимо было любыми способами убедить тебя его не закрывать. Иначе снова эти маньяки сорвались бы у нас с крючка. Чертова работа! Я порой ненавижу ее. Да и себя, кажется, тоже.

Она уже перестала смотреть на браслет. Просто знала - не врет детектив. Апельсин снова перекочевал к нему в руки, и Марина не выдержала - выхватила фрукт, положила к остальным, а пакеты - на подоконник. И ананас - тоже. На всякий случай.

- А дальше?

- Дальше мы заподозрили, что наша разлюбезная Юлечка снова снюхалась со своим бывшим любовником. Видимо, он ее в это дело и втянул, шпионить за тобой заставил. Но доказательств у нас не было. Пока однажды она весьма удачно не назначила мне свидание. Подробности я, пожалуй, опущу. Но все что хотел - выяснил. Сделал выводы. Продолжал работать дальше, попутно ищя союзников, которые могут, сами того не ведая, помочь тебя защитить. Нужно было наладить отношения с твоим ближайшим окружением. Игорь парень закрытый, с ним у меня как-то не заладилось. А вот Антонине Семеновне понравились мои анекдоты. Мало-помалу начали нормально с ней общаться, переписывались в соцсети почти каждый вечер. С Джеком сложнее было, мы с ним вообще разные, но и он купился на пари и несколько шахматных партий. А Гоше я просто рассказывал, какая ты хорошая хозяйка. А он слушал и тихо млел.

- Ясно, - откинувшись на спинку стула Марина не стесняясь разглядывала своего бывшего искина, - вот кто виноват в том, что Гоша начал оказывать мне знаки внимания. На свидание приглашать. Да?

- Как будто ты была против, - насупился Федька. - Ведь пошла?

- Это был эксперимент.

- И что в итоге?

Марина устало потерла глаза.

- В итоге я поняла, что иначе как друг он меня не интересует.

Детектив попытался сдержать улыбку. И это у него почти получилось, но и то, только потому, что растрескавшиеся губы напомнили о себе болью.

- Ну, а меня... - начал он, но замолчал.

- Продолжай, - попросила Марина.

- А меня ты сможешь простить? Целый год мне казалось... мы неплохо ладили с тобой, Рина.

И насторожился, ожидая ответа.

- Не за что прощать. Разумеется, быть приманкой для кого-то не слишком приятно. Игорь умер, многие пострадали. Но вы поймали этих тварей. И это главное. Так что нет, я не злюсь и не обвиняю тебя. Это твоя работа, на что здесь обижаться? Лучше ты меня прости... за пощечину.

- А все-таки обиделась, - не унимался детектив.

- Ничуть. С чего ты взял?

- Рина, посмотри на меня, - попросил он. Встретился с ней глазами, сказал: - Ты меня теперь никогда по имени называть не будешь? У тебя что, язык не поворачивается?

Она опустила голову. И губы предательски задрожали. Но все же собралась с мыслями, ответила:

- Я не знаю, как себя с тобой теперь вести. Просто не представляю.

- Как раньше. Чего тебе не хватает, а? Неужели я так сильно изменился? - не имея возможности дотянуться до апельсина, он дернул серьгу. - С ума сойти! - внезапно вскипел он. - Ты как была дурой, так и осталась!

- Сам дурак! - крикнула Марина, всхлипывая.

- Пигалица!

- Параноик!

- Неврастеничка!

- Шут гороховый!

Сейчас самое время уйти. Иначе он разорется еще больше, снова за апельсины примется.

Она сумела и голову поднять, раздумывая, получится ли сказать "Пока". Посмотрела на него. Поняла - не получится. Федька придвинулся ближе к противоположному от нее краю кровати вместе с одеялом, похлопал по освободившемуся месту рядом с собой. Сказал тихо и ласково:

- Хватит, Ринуль. Иди сюда.

Даже если бы она и захотела, сопротивляться не было ни сил, ни желания. Она неловко присела на краешек кровати. Протянула руку, провела пальцами по татуировке. От плеча до запястья. Ей всегда хотелось это сделать. Коснулась синяков на отбитом боку.

- Федька... Феденька.

Он обнял ее за пояс, притянул ближе. И она сдалась, растаяла окончательно. Вытянулась рядом, спрятала лицо у него на груди, слушала, как часто бьется сердце. А он зарылся в каштановые волосы, гладил и шептал:

- Ты прости меня, Ринуль, прости. Я же ради тебя только старался. После похищения, когда тебя из машины выкинули, мне отдали приказ сворачивать операцию. Сломался, вроде, искин, и дело с концом. Дальше, сказали, они сами работать будут. Но разве мог я тебя бросить? Стащил пару веб-камер и других приборов со склада, перенастроил оборудование у себя дома. Продолжил общаться с тобой и работать. Сложно было одному делать так, чтобы ты ничего не заподозрила. То сеть не ловила, то камеры включались невпопад.

- Я видела. Ночами не спал из-за меня, Федь?

- По-всякому было, - продолжал он, покрывая поцелуями ее волосы и шею. - Валерьяныч жутко взбесился, когда узнал. Думал, инфаркт его хватит. Спасла Антонина Семеновна. Ее самой плохо стало, как она увидела меня в компьютерном классе. Но надо отдать ей должное - сориентировалась быстро, увела старика, успокоила. Знаешь, - поцеловал ее в ухо, - он запал на нее, кажется.

- Федь, а я тебя, кажется, люблю.

Детектив взял ее лицо в ладони, пальцами вытер слезы на щеках, заставил посмотреть в глаза.

- А мне не кажется, - сказал серьезно, - я точно тебя люблю. И уже довольно давно.

Поймав его руку, она прижалась щекой к сбитым костяшкам пальцев.

- И ты еще хотел уехать? Кто из нас дурак?

- Я, наверное. Мне просто не верилось, что ты простишь мне обман. И чем черт не шутит - вдруг я так хорошо разрекламировал тебя Гоше, что он и в самом деле добился твоего внимания? Вдруг он...

- Помолчи, - попросила Марина, целуя ссадины и синяки на лице своего ненаглядного бывшего искина. Федька замер, блаженно закрыв глаза. Добралась до губ, коснулась едва-едва. Но разве ему этого достаточно? Детектив положил руку ей на затылок, притянул ближе, впиваясь губами и отрезая пути отступления.

Тихонько приоткрылась дверь, в палату 324 протиснулась Антонина Семеновна, а за ней, боком, Иван Валерьянович.