- Хочу еще поцелуев!

- Да разве ж я отказываюсь. Я готов целовать тебя круглосуточно. Но уж очень есть хочется, - со вздохом произнес Алексей и добавил уже серьезнее: - Ты знаешь, который час?

- Который?

- Второй! Неужели не выспалась? Ты понимаешь, что наша сегодняшняя программа летит ко всем чертям.

- Ну и пусть летит...

- Что значит, ну и пусть? Для кого я ее составлял?

- Для меня, - лукаво улыбнулась Женя и кокетливо потянулась. - Значит, она, программа, уже моя, и я хочу внести в нее изменения. Имею право?

Алексей сначала посмотрел на нее недоуменно, потом улыбнулся и качнул головой.

- Вывернулась. У тебя в роду кошек нет?

- Обижаешь, начальник, я сама кошка. Разве ты не знал? Я же - Лев, царственная кошка!

- Оно и видно... Так что же хочет изменить моя царственная кошка?

- Я хочу предложить свой вариант: мы сейчас идем в ресторан - завтракать-обедать-ужинать, потом погуляем немного и недалеко, а потом... - она сделала паузу и продолжила голосом низким, завораживающим, с придыханием в самое ухо Алексея: - ...а потом мы берем ящик шампанского, приходим сюда и занимаемся любовью до завтрашнего моего отъезда...

От этих слов, и главное ее голоса, по телу Алексея пробежала волна желания. Он посмотрел на нее влажными от страстного влечения глазами и таким же завораживающим голосом произнес:

- Меня этот вариант полностью устраивает...

Женя обняла его за шею и притянула к себе. Целуя ее, Алексей стал снова раздеваться, так как уже давно оделся, ожидая, когда она проснется. Но Женя жестом остановила его и прыснула от смеха.

- Молодой человек, Вы что-то перепутали: сначала ресторан, а постель в последнюю очередь.

Алексей тоже не удержался от смеха. Он хохотал, все время повторяя:

- Вот, хитрюга!.. Вот, кошка!.. Истинная кошка!..

По дороге в ресторан Алексей купил Жене три крупные алые розы, которые выбрал сам. А в ресторане много шутил, смеялся, раздавал комплименты официанткам. Но больше всего комплиментов досталось Жене, она заметила, что он несколько раз назвал ее "любимой", как-то непроизвольно, как само собой разумеющееся, без натуги и лишнего пафоса. Она отнесла эту перемену в нем к результатам своих "лечений". Улучив момент, она спросила его:

- Алеш, как ты себя чувствуешь?

- Превосходно! А что я похож на сумасшедшего?

- Нет, конечно, - засмеялась Женя.

- А мне кажется, что похож, - заговорщицким голосом прошептал он ей на ухо, - меня распирает незнакомое мне доселя чувство бурного восторга, хочется смеяться, прыгать, орать во все горло...

- Что орать? - затаив дыхание, спросила Женя.

- Орать о том, как я счастлив, что со мною такая потрясающая женщина! Я ведь все замечаю, - с прищуром произнес он. - Я насчитал уже восемь пристальных, восхищенных мужских взглядов, брошенных на тебя. Но пусть они только облизываются, ты моя женщина, и я никому тебя не отдам!

Конечно, Женя ждала других слов, самых простых, но самых желанных: люблю тебя; - но и от этих слов у нее перехватило дыхание. Она готова была броситься к нему на шею и целовать, целовать, целовать..., но она только смотрела на него полными слез глазами и улыбалась...

Возвращались они из ресторана медленно, не спеша, но прогулки, как таковой не получилось - не хотелось никуда идти, ведь впереди была только одна прощальная ночь!..

Они действительно прощались друг с другом, хотя ни один из них не сказал ни слова, но оба думали именно об этом: будет ли еще встреча, а если будет, то когда, где и как?..

На перроне они до самого отхода поезда стояли обнявшись.

- Ну почему ты так рано уезжаешь? Останься еще на денек. Не хочу тебя отпускать. Не отпущу! - говорил Алексей.

- Я не могу. Ну а что даст еще один денек? Ведь все равно придется уезжать, - отвечала Женя.

- Мы обязательно еще встретимся, я что-нибудь придумаю.

- Когда?

- Не знаю, сейчас не знаю. Но как будет возможность - сообщу.

- Звони мне почаще и пиши, пожалуйста, - просила Женя. - Я очень буду ждать.

- Постараюсь...

Оба чувствовали, что говорят не то, что хотелось бы сказать, что нужно было сказать. Но каждый ждал первых слов от другого. А еще им казалось, что если скажут эти слова, обязательно нужно их продолжить, закрепить, иначе они повиснут в воздухе...

- Девушка, заходите же уже, сейчас отправляемся.

Голос проводницы вернул их в реальность. Глаза Жени наполнились ужасом, и она произнесла те слова, которые никак не решалась сказать:

- Я люблю тебя! Я буду любить тебя всю оставшуюся жизнь! Я буду ждать тебя и надеяться! Ты - это смысл всей моей дальнейшей жизни! Не отнимай ее у меня вместе с надеждой!

- Люблю тебя! Люблю тебя! Люблю тебя!.. - эхом отзывался Алексей.

Состав мягко сдвинулся с места, Женя успела заскочить в вагон, ее сразу оттеснила в глубь тамбура недовольная проводница, но она все же смотрела на Алексея поверх головы проводницы. А Алексей шел за вагоном и смотрел Жене в глаза растерянным взглядом. Он бы шел и шел, бежал бы и бежал за вагоном, если бы не закончился перрон, с которого он едва не упал, только тогда он остановился, проводил взглядом последний вагон и повернул назад. Сначала на глаза стали наворачиваться редкие слезы, потом они покатились по щекам, а когда он машинально, на "автопилоте" вошел в метро, его стали сотрясать рыдания. Он вдруг подумал, что потерял единственного близкого ему человека, оставшегося после смерти матери. Он стоял у стены и рыдал, не обращая внимания на прохожих, которые проносились мимо него...

Город жил, город торопился жить, и ему не было никакого дела до плачущего немолодого человека, прислонившегося к стене в переходе метро...

______________________

А что Женя? Потеряв из вида Алексея, она, как в тумане, дошла до своего места и села у окна. Она смотрела в окно, но ничего не видела, слезы ручьями текли по ее щекам и уже капали с подбородка. Она не слышала, что ей говорили соседи по купе, в ушах в такт стуку колес звучали только последние слова Алексея: " Люблю тебя... люблю тебя... люблю тебя... люблю тебя..." Так она просидела до самой ночи и легла только тогда, когда все в вагоне уже спали. Но не спала, лежала с открытыми глазами, из которых нескончаемым потоком все лились и лились слезы.

Утром, когда поезд подошел к вокзалу ее города, Женя уже не плакала - и слезы когда-то заканчиваются. Ее никто не встречал. С огромным букетом разноцветных роз (она увезла все цветы, что дарил ей Алексей, а на прощание он купил ей еще букет уже темно-красных) она приехала домой, поставила все цветы в сухую вазу, так как они уже начали подсыхать, потому ставить их в воду было уже бесполезно.

Еще в поезде утром она получила от Алексея смс-ку, что он уже скучает, вечером уезжает домой, но думает, когда и, главное, как организовать следующую встречу с ней. Весь день они переписывались смс-ками, пока он не выехал, и не пропала связь.

А на следующий день снова потянулись будни, работа, какие-то заботы и хлопоты, но мысли Жени были все еще там, в Москве. Как не тяжело было расставание, но все же все отметили ее помолодевший вид, блеск в глазах, задор, словно она сбросила не менее тридцати лет. Все, кто знал, куда она ездила, тормошили, расспрашивали, что и как, и каков результат ее поездки, будет ли продолжение. А она смеялась, говорила, что "все супер", и что она счастлива, не удовлетворяя излишнего чужого любопытства. Только дочерям она рассказала все без утайки, и хорошее, и плохое, так как они были единственными ее настоящими подругами.

Три недели промелькнули быстро. Алексей почти каждый день, кроме своих выходных, когда был дома, писал смс-ки, дважды звонил. Один раз они даже проговорили почти час. За это время они успели наговорить друг другу массу приятных слов, но не обошлось и без неприятных. Что ж поделать? Живые люди! Тем более проблема осталась, никуда не исчезла...