- Аленушка, милая, здравствуй! Извини, что разбудила. Очень хочется поговорить с тобой.

- Ничего, мам. Хорошо, что позвонила. Я все переживала: как ты там, что у вас? Ты не звонила, а я не решалась сама звонить - вдруг помешаю.

- Благодарю, солнышко. Я вот, что звоню. Во-первых: он приболел, кашляет сильно, наверно, все же простыл, когда ждал меня на перроне. Представляешь, приехал за час и топтался там под снегом и на ветру.

- Вот видишь, как он тебя ждал. А ты еще сомневалась: ехать или не ехать.

- Да. Встречал с цветами - огромный букет роз, как я люблю. А сегодня, вернее вчера, ходили в театр, купил мне еще крупную белую розу. Представляешь, мы с ним уже столько шампанского и вина выпили! И ни в одном глазу...

Алена засмеялась.

- Вот видишь, что значит эйфория чувств, даже алкоголь не берет! Значит, все замечательно?

- Да... не все... вот - заболел...

- Мам, так полечи его, как ты умеешь.

- Не знаю, получится ли. Я лечила только вас с Катей, потому что вы мои дети, с чужими у меня не получается.

- Но ты же его любишь. Он же тоже близкий тебе человек.

- Вот потому и звоню тебе, посоветоваться. Я думала об этом, но не решалась, вернее не хотелось бы, чтоб он иронизировал в случае неудачи.

- Все у тебя получится. Я верю, я знаю. А ты и не говори ему ничего. Он сейчас спит?

- Да. Но очень беспокойно.

- Так ты не буди его, полечи во сне.

- Хорошо. Попробую. Я вот что еще хотела. Ален, вроде он тоже влюблен, душою тянется ко мне. Да не вроде, а вижу я, как ему со мной спокойно, комфортно. Но чуть разговор заходит о семье, меняется, становится жесткий, чужой, словно стена вырастает из колючей проволоки. То ли действительно он так воспитан, что коль женился - то это уже крест на всю оставшуюся жизнь, то ли на нем что-то есть. Помнишь, я рассказывала тебе, как однажды, еще, когда мы активно переписывались смс-ками и созванивались, я сумела к нему "полететь"? Как проникла внутрь его и увидела, что весь его мозг покрыт чем-то, вроде мазута. Как пыталась выбить "это" своей энергией, и вылетали какие-то субстанции в виде пиявок, но вновь возвращались, а когда стала их сжигать, они визжали так, что уши закладывало. Помнишь? Он еще тогда позвонил мне через пятнадцать минут и сказал, что у него было видение, будьто я стою перед ним и заглядываю ему в глаза, он тогда был готов бежать ко мне. А когда через неделю вновь попробовала "заглянуть" в него, у него снова весь мозг был "залит" этой гадостью, и "выбивались" они уже труднее, я даже тогда не всех "выбила", сил не хватило. А после мы поссорились, и я больше не смогла к нему "полететь". Помнишь?

- Конечно, помню. Такое не забывается. От твоего рассказа тогда "мурашки" по всему телу "бегали". Я давно тебе говорила, что у тебя что-то есть, только надо это развивать. У меня интуиция, сны вещие, а у тебя вот такие способности. Так ты хочешь сказать, что на нем "приворот" или что-то в этом роде?

- Думаю, да. Хотя, как это называется, не все ли равно. Все это чужеродная темная энергия, блокирующая определенные участки организма, а то и весь в целом.

- Ну-у. Вот и проверь.

- Как?

- Как и в прошлый раз. Он теперь вообще рядом. Загляни в него.

- Ну, загляну. Увижу. А что дальше делать? Я же тогда полностью его мозг очистила, сиял, как солнышко, от моей энергии, а через неделю все снова вернулось. А может, и не через неделю, а раньше, это я через неделю увидела.

- Надо подумать. Но ты проверь. И полечи обязательно. Это у тебя точно получится, я знаю.

-Хорошо, моя золотая девочка, постараюсь. Ну, пока. Целую тебя и обнимаю крепко. Люблю тебя!

- И я тебя целую, обнимаю и люблю! Звони, если что, в любое время. Пока.

Женя решила осуществить все сразу же, пока Алексей спит: и "полечить" и "почистить", если получится. В комнате она сначала подошла к окну. Солнце уже всходило, благо окно выходило на восток, и небо было чистое. Она протянула руки к солнцу и медленно глубоко вздохнула, словно вбирая в себя солнечную энергию. Затем тихонько подошла к кровати, села возле Алексея поудобнее, откинула одеяло. Он спал на спине, что очень устраивало Женю, тяжело дышал. Она положила обе ладони на его солнечное сплетение, закрыла глаза и застыла. Тело ее напряглось, над переносицей пролегла складка, лицо побледнело, на лбу выступили капельки пота. Она продолжала сидеть в этой позе еще минут пять, затаив дыхание, казалось, что она вообще не дышит. Но когда руки ее задрожали, она убрала их с Алексея, задышала очень часто и глубоко, словно пробежала стометровую дистанцию и откинулась на подушку. Отдохнув, открыла глаза и взглянула на него. Алексей дышал уже легче, ровнее, выражение лица было спокойным, безмятежным, на губах даже блуждала улыбка. Женя снова поднялась и подошла к окну. На этот раз она простояла с протянутыми к солнцу руками несколько минут, губы ее беззвучно шевелились, словно она разговаривала со своим светоносным Богом, и глаз не закрывала, смотрела прямо на него. В конце трижды шепотом произнесла: "Ура! Ура! Ура!" Снова вернулась к кровати. На этот раз она легла рядом с ним на спину, прижалась к нему, снова затаила дыхание, закрыла глаза, расслабилась...

Оказавшись внутри, она огляделась. В этот раз, наверно, потому что в действительности он был рядом, и не надо было тратить силы на "перелет", видела все очень ярко и отчетливо. Та энергия, которую она "подарила" ему несколько минут назад уже "растеклась" по всему телу, сияла каждая клеточка, особенно ярко сияли бронхи, легкие и сердце. Бронхи и легкие, наверно, потому, подумала она, что им, как пораженным болезнью, досталось больше энергии. А сердце - потому что это была не только солнечная энергия, энергия, наполненная ее собственным иммунитетом, который она передала Алексею, но главное, наполненная ее любовью к нему. Но целью ее был мозг. Она (а чувствовала она себя внутри него небольшим светящимся шаром) медленно "проплыла" вверх. Да. Конечно, ее живительная энергия попала и сюда, но ее "с большим аппетитом" пожирали те самые "пиявки", которых она видела в прошлый раз. В этот раз они показались ей чудовищно крупными. Но она почувствовала, как негодование начинает ее распирать, и она-шар увеличивается в размерах, заполняя всю черепную коробку и вытесняя "непрошенных гостей", а те с визгом вылетают из головы Алексея, потому что, коснувшись "ее" взрываются, как петарды. На секунду она подумала, что визг "пиявок" и треск "фейерверка" над головой Алексея разбудят его, но не прекратила своих действий.

"Ничего. Надо довести до конца. Уничтожить всех" - подумала она.

Эта "война" продолжалась несколько секунд, но Жене они показались вечностью. Она чувствовала, как с каждым "взрывом петарды" у нее уменьшаются силы, но "пиявок", как казалось, не убавляется. В отчаянье она выбросила из себя такой мощный поток энергии, что "пиявки" вылетели все разом и взорвались, отчего Алексей вздрогнул, но не проснулся, а Женя моментально "вернулась" в свое тело.

Она открыла глаза, но чувствовала себя настолько слабой и опустошенной, что не было сил подняться, подойти к окну, чтоб "подзарядиться". Она снова закрыла глаза и уснула, словно провалилась в бездну.

Проснулась она от нежных поцелуев, покрывавших ее лицо, шею, руки, но глаз не открывала, пытаясь продлить ту негу, которую вызывали эти поцелуи. Но когда услышала в самое ухо: "Просыпайся, моя любимая сонюшка"; - не удержалась, улыбнулась, чем выдала себя.

- А-а-а! Ты не спишь, притворяешься! Вот, хитрюга!

Женя расхохоталась, а затем сказала голосом капризного ребенка: