— Да, может быть. В ту эпоху, из которой родом Аманда и Ричард, представление об этих вещах было несколько иным. Ну как, ты все еще хочешь прыгнуть под поезд?

Она робко улыбнулась:

— Нет. Но…

— Что?

— А в ту эпоху, откуда вы родом, какое было представление?

— Тоже немного другое. Но я как-то приспособился к новым условиям… Что ты думаешь делать теперь? Может быть, стоит позвонить Аманде?

— Нет, не надо, — Мишель вздохнула. — Я не хочу вас обременять, но я еще не решила… Вы так обо мне заботитесь… А я не знаю даже, почему.

— Должен же я как-то оплатить тебе за услугу. Ты все-таки спасла мне жизнь.

— Вы мне тоже… еще раньше, — она опять вздохнула, — а теперь спасаете снова.

— Ну… — он пожал плечами, не зная что сказать. — Считай, что я так развлекаюсь. Теперь пойдем, у меня наверху есть запасная спальня. Отдохнешь, а потом еще подумаем, как с тобой быть.

Он отвел ее в комнату напротив своей спальни и помог разобрать постель. Мишель не стала возражать — молча улеглась, свернулась калачиком и натянула до плеч одеяло.

Митос задернул плотные шторы, включил кондиционер и вышел, оставив на всякий случай дверь приоткрытой.

*

Придя в свою спальню, Митос сначала сел на постель, потом, не удержавшись, лег. Усталость, отступившая было перед новыми заботами, опять навалилась свинцовой тяжестью.

Но нужно было сделать еще кое-что.

Он нашарил телефон, набрал номер и, ожидая ответа, прикрыл глаза. Только бы не уснуть.

— Да, — послышался в трубке голос.

— Привет, Кедвин. Как настроение?

— Неподходящее для шуток, — миролюбиво произнесла она. — В чем дело, Адам, ты уже придумал новую авантюру?

— Нет. Но дело действительно есть.

— Какое?

— Ты сможешь приехать ко мне сегодня?

— К тебе… домой, ты хочешь сказать? Признаться, у меня полно работы.

— После работы. Это важно.

— И о чем речь?

— О Мишель Уэбстер.

Последовала короткая пауза, потом Кедвин спросила немного другим тоном:

— Что с ней?

— Она здесь, у меня, спит в соседней комнате. Но в остальном — ничего хорошего. Приезжай, поговорим.

— Хорошо. Если она спит, я приеду ближе к вечеру. Куда?

Он назвал адрес, попрощался и отложил телефон.

Теперь можно немного поспать.

А в самом деле, зачем он все это делает? Что ему до этой девочки? Ее жизнь, ее проблемы. И зачем нужно было так носиться с Анри Лораном — вот уж кто сам себе наделал неприятностей?

Что за благотворительностью он занимается в последнее время? Как будто мало проблем с одним МакЛаудом. Так нет же, надо еще целый выводок сопливых младенцев повесить себе на шею…

Продолжить эту мысль ему не хватило сил — он перевернулся на бок и, как в черный колодец, провалился в сон.

*

Кедвин не стала кривить душой, изображая безразличие, когда Адам Пирсон сообщил о проблемах с Мишель Уэбстер. После времени, совместно проведенного в грязной клетке, она чувствовала явную симпатию к этой девочке. А может быть, все дело в том, что у нее уже очень давно не было учеников?

Маркус Константин еще во время ее ученичества говорил, что, вступая в роль наставника, Бессмертные следуют своему родительскому инстинкту, который никак иначе не реализуется. Наверно, так и есть. И потом, она, возможно, просто устала от кромешного одиночества последних лет.

Почему бы не пригласить Мишель пожить у нее?

Но в дело оказался замешанным не кто-нибудь, а снова Адам Пирсон. Само по себе это ничего не значило и ничего не меняло. Мишель — это Мишель, Адам — это Адам.

Что же до Адама…

У Кедвин осталось странное впечатление от увиденного в этом чертовом особняке. Перед ней был тот же человек, с которым она познакомилась недавно, и в то же время совсем другой. Как будто ненадолго исчезла маска и тут же упала на место, едва напряжение спало.

Адам Пирсон снова был Адамом Пирсоном. Что-то в этом человеке и привлекало ее внимание, и раздражало, как затесавшаяся в строгую формулу неизвестная и неопределенная величина. Остальные, по-видимому, ничего особенно странного не заметили. Правильно, ведь только она была знакома с Пирсоном раньше. Вот разве что Аманда — интересно, что заметила она?

Еще одним поводом заинтересоваться личностью Адама Пирсона для Кедвин был его конфликт с МакЛаудом. Она почти ничего не слышала из их разговоров, но по последней фразе поняла, что за Адамом числится нечто, чего МакЛауд ему никак не может простить. Впрочем, он и сам говорил, что они были друзьями.

Интересно, о чем идет речь?

С такими мыслями Кедвин приехала к дому по указанному Адамом адресу. На некоторые вопросы ответ она могла получить прямо сейчас.

*

Когда волна Зова обозначила присутствие Кедвин, он сидел в гостиной с книгой. Краткий сон помог ему освежиться, и усталость изрядно поубавилась. Хотя, чтобы восстановить силы полностью, было нужно времени побольше.

Кедвин выглядела бодрой.

— Добрый вечер, — сказала она. — Итак, что у нас?

— Да так, ничего особенного. К счастью. Просто девочка немного переутомилась.

— Где ты ее нашел?

— На станции метро.

— Что? — нахмурилась Кедвин. — Какого черта она там делала?

— Ты и сама догадалась, — тихо сказал Митос. — Ее нельзя оставлять без присмотра. Я ее немного успокоил, но надолго ли? Еще немного, и она начнет считать себя виноватой в смерти Ричарда.

— И ты предлагаешь мне этим заняться? Почему не Аманде?

Он пожал плечами:

— Ей нужна перемена обстановки, Кедвин. Аманда — прошлое, то же, которому принадлежит Ричард. Ей же нужно переключиться на будущее.

— Да? А почему бы тебе самому не стать этим «будущим»?

— Мне казалось, что тебе тоже этого хотелось.

Она посмотрела на него внимательно и сказала:

— Ты что, думаешь, будто умеешь читать мысли? А знаешь, чего я хочу прямо сейчас?

— Съездить мне по физиономии за попытку принять решение вместо тебя, — с готовностью отозвался он, прислонясь к простенку у окна и скрестив на груди руки. — Вполне понимаю это желание. Но это не очень-то стильно.

— Я не гонюсь за модным стилем, — ответила она, не улыбнувшись. — Но ты угадал мои намерения и в отношении Мишель, и насчет твоей персоны. Не знаю, что с тобой не так, Адам, но я просто чувствую… И что ты за тип, черт возьми? Просто заноза какая-то!

— Возможно. Выпить чего-нибудь хочешь?

— Представь себе, хочу.

— Кофе с коньяком?

— Да, вполне подойдет.

Они направились на кухню.

Митос, вновь впадая в роль Адама Пирсона, поставил на плиту чайник и, усевшись на подоконник, придвинул к себе пепельницу и сигареты. Кедвин села на стул и, облокотясь на край стола, задумалась.

— Послушай, Адам…

— Да?

— Что еще натворила Мишель этой ночью?

— Ничего. Если ты беспокоишься о Шарле.

Он глянул, прищурившись лукаво, и тут же невинно обратил взор к небу, то есть к потолку:

— Молчу, молчу.

— Нет уж, на сей раз не молчи, — усмехнулась Кедвин. — Она ведь искала встречи с Анри Лораном?

— Да, — отозвался Митос, бросая на подоконник зажигалку; затянулся, выпустил дым и продолжил: — Она его нашла.

— И?

— Ничего. Оба живы. Здоровы ли — вопрос отдельный.

— В каком смысле?

Митос погасил окурок, спрыгнул с подоконника и занялся кофе.

— У Мишель нервный срыв. Наверняка Лоран чувствует себя не лучше. Надеюсь, Мишель пойдет на пользу смена обстановки.

— Я тоже надеюсь. К тому же…

В соседней комнате послышались легкие шаги, и на пороге кухни появилась сама Мишель, уже одетая в свою одежду, чистую, хотя и потрепанную.

— Извините, — прошептала она, натянуто улыбнувшись. — Я не помешала?

— Ничуть, — сказал Митос, оборачиваясь. — Садись, сейчас будет кофе… Кедвин, между прочим, приехала к тебе, а не ко мне.

Мишель тихонько села к столу.

— В самом деле, — сказала Кедвин. — У меня к тебе предложение, Мишель.