Почему МакЛауд считал, что облик этот ей не понравится? Что такого он знал?

— Как я понимаю, — уже более легким тоном прервал ее раздумья Митос, — ты решила согласиться на мое предложение?

— Почему ты так решил?

— А зачем ты приходила на кладбище?

Она про себя усмехнулась. Надо быть поосторожнее с этим «экспонатом», умен как змий.

Но кивнула:

— Полагаю, за тем же, зачем и ты.

— Логично, — усмехнулся он. — Значит, я все-таки не ошибся… Ты уже разузнала все о моем приятеле?

— Все не все, но достаточно.

— Следовало ожидать. А что Мишель?

— Она тоже поедет. Знаешь, вчера кое-что случилось, и тебе нужно это знать…

— Вот как? Что же?

— Мишель видела во сне Ричарда.

— Ну и что?

— Нет, ты не понял. Не воспоминание о нем. Его самого. Он приходил к ней, садился на постель, разговаривал.

— Это плохо, — помрачнел Митос. — Что он говорил?

— Убеждал ее не отказываться от жизни и не огорчать его постоянной печалью. Потому она и решила принять приглашение — подумала, что так будет правильнее и лучше для него. Я попросила ее, если такое повторится, обязательно рассказать мне. Но, сам понимаешь…

— Да, действительно. За ней нужно присматривать… Ах, черт возьми, сколько же времени нам будет отливаться глупость этого мальчишки!

— Какого мальчишки?

— Лорана. Любой нормальный Бессмертный, узнав, чем занимается его компаньон, просто убил бы его и устроил пожар в лаборатории. А теперь такую кучу дерьма разгребать!

— Однако самого Лорана ты пожалел, — заметила Кедвин.

— Дело не только в жалости, Кедвин. Я ведь на самом деле надеялся, что он поможет нам разыскать этого Крамера. Ну, если угодно, сам его разыщет, а мы об этом, естественно, узнаем. И наконец покончим с этой дикой историей.

— Да уж, история дикая. И как-то еще обошлось всего двумя жертвами…

— Знать бы, что обошлось. А что еще может случиться? Кстати, Крамера-то полиция разыскивает.

— Да? За что?

— Он где-то еще наследил, кроме Парижа. Подозревают в незаконных опытах. Лучше бы они его не нашли, но сам факт этих розысков может сыграть нам на руку.

— Может-то может… Ты не боишься оставлять Париж сейчас? Если что-нибудь важное случится?

— Надеюсь, что ничего важного не случится, — сказал Митос. — Мне нужен отдых, иначе толку от меня будет очень мало. Но на всякий случай — да, мы с Ником обо всем договорились. Эпоха мобильной связи имеет свои преимущества.

— Очень предусмотрительно.

Они как раз подошли к автостоянке.

— Увидимся перед отъездом? — спросила Кедвин.

— Думаю, да. Я вам позвоню накануне.

— До встречи?

— До встречи.

*

Путь Кедвин к дому лежал мимо Нотр-Дама. Сама не зная почему, она свернула с прямой дороги и остановила машину у спуска на набережную. Подошла к перилам и посмотрела вниз.

Баржа Дункана МакЛауда была на прежнем месте.

Кедвин спустилась по лестнице и пошла к сходням. Она не очень представляла, о чем собирается говорить с ним, но происходило что-то неладное, и нужно было хотя бы попытаться разобраться.

Спускаться в каюту она не стала, просто стояла на палубе и ждала.

Минуту спустя хлопнула дверь, и на палубе появился МакЛауд. Увидев ее, он расслабился и убрал меч.

— Кедвин?

— Добрый день, — сказала она. — Я не помешала?

— Нет, но… — он выглядел растерянным. — У тебя ко мне дело?

— Ну, не совсем дело. Разговор.

— Хорошо.

Он сделал приглашающий жест. Кедвин прошла вслед за ним к маленькой площадке на палубе, где было устроено место для отдыха — столик и пара стульев.

— Выпьешь что-нибудь?

— Нет, спасибо. Ничего не нужно.

Кедвин села и подождала, пока МакЛауд сядет напротив.

— Дункан, я должна извиниться. В том разговоре я была излишне резка.

— Ничего, — отозвался он спокойно. — У тебя были основания.

— Были. Но, возможно, нам все-таки есть о чем поговорить.

— Что ты хочешь услышать, Кедвин? Я не хотел того, что случилось. Я не знаю, что со мной произошло.

— Вот об этом я и хочу поговорить. Послушай, ты ничего подозрительного не заметил там, в подвале?

— Чего именно?

— Ну, мало ли… Странных ощущений, каких-то звуков, предметов непонятного назначения?

— Не знаю. Я же говорю — не понимаю, что со мной произошло. Просто вдруг такое бешенство навалилось, даже голова кружилась! А что?

— Ты был дичью в этой охоте, МакЛауд, — покачала головой Кедвин. — Кто знает, на что было способно это изобретение?

МакЛауд несколько секунд молча смотрел куда-то в сторону, потом не очень уверенно спросил:

— А ты веришь в это?

— Во что? — не поняла Кедвин.

— В этот генератор. Ты уверена, что все это не выдумка, не иллюзия? Не преувеличение, наконец?

— До сих пор была уверена. А почему ты спрашиваешь? Ты сомневаешься?

— Не знаю… Иногда мне кажется, что все слишком туманно. Слишком много догадок и предположений. Может быть, этой машины и вовсе не существует? Или она действует совсем не так, как мы думаем?

— Честно говоря, не пойму, к чему ты клонишь. Митос нам рассказал…

МакЛауд лишь немного сдвинул брови при упоминании этого имени, но Кедвин, внимательно наблюдавшая за ним, заметила.

— Вот в чем дело! В Митосе. В том, что вся информация исходит от него. Ты не доверяешь лично ему.

— Отчасти.

— Отчасти… Дункан, вот это мне и не нравится.

— Что именно?

— Твои намеки насчет Митоса. Откуда это недоверие?

— А ты уже успела с ним познакомиться?

— Да, если угодно. И пока не заметила ничего подозрительного. Что такого ты о нем знаешь?

— Почему он скрывает от тебя свою настоящую идентичность, ты не задумывалась?

— Он не скрывает. Мы встречались недавно, разговаривали.

— Он тебе рассказал, кто он?

— Нет, я ведь уже знала.

— И сказала ему?

— Да, а что?

— Напрасно.

— Почему? Он подтвердил, что это имя действительно принадлежит ему, и сказал, что для того и шел на встречу со мной, чтобы рассказать… Чему ты улыбаешься?

— Ничему. Тебе не стоило сразу раскрывать карты. Теперь ты никогда не узнаешь, действительно он собирался тебе открыться или придумал это на ходу.

— Пусть не узнаю, — сказала Кедвин. — Но устраивать такие испытания бесчестно.

— А если он не собирался ничего тебе рассказывать?

— Ну и что? Это его дело. Признаться, мне очень странно слышать такое от тебя. Я ведь в основном из-за этого и пришла… Может быть, расскажешь, что за компромат на него прячешь в рукаве?

— Я уже сказал, Кедвин. Он лжец и лицемер. Я не удивлюсь, если окажется, что наши подозрения на его счет были вполне основательными.

— Подожди, МакЛауд! Для таких обвинений основания нужны серьезные. Ты же хочешь, чтобы я тебе верила, но при этом не желаешь объяснить, на чем основаны твои подозрения.

— Кедвин, ну что я еще могу тебе сказать? Я знаю — знаю! — что он способен и на обман, и на предательство, и что ему плевать на то, скольким людям будет грозить опасность из-за его игр. Он очень хорошо умеет притворяться пай-мальчиком, когда это ему выгодно. Но это только маска, Кедвин, только личина!

Кедвин кивнула, встала с места и, отвернувшись, посмотрела на реку:

— Итак, лжец, лицемер, бессовестный манипулятор. Куча злобных эпитетов и ни одного внятного объяснения их происхождения. Я ожидала от тебя большего, Дункан.

— Разве не достаточно… — начал было МакЛауд, тоже вставая на ноги.

— Нет, не достаточно! — перебила Кедвин, поворачиваясь к нему лицом. — Не достаточно, когда речь идет о человеке, спасшем нам жизнь. И еще раз повторю — это совершенно на тебя не похоже. Ты бросаешь такие обвинения совершенно бездоказательно!

Она ощутила Зов и умолкла, затем оглянулась.

МакЛауд тоже обернулся.

По сходням на баржу поднималась Кассандра.

— Я ничему не помешала? — спросила она с показным равнодушием.

— Нет. Мы просто разговаривали.