К тому времени я уже не знал, чего хочу больше — обнять ее и успокоить или придушить собственными руками. Она бросилась мне на грудь и зарыдала. Я ни разу не видел ее в таком состоянии. Потом мне удалось успокоить ее и расспросить, что произошло. Она действительно сразилась с этим типом. Возможно, ей просто повезло, но он сделал ошибку, и она сумела взять верх. Но она не смогла сделать главного — убить его.

Бертон замолчал. МакЛауд решил, что понимает, к чему идет рассказ, и не ошибся.

— Спустя всего час к нам заявились полицейские, — сказал Бертон. — Мне предъявили обвинение в десяти убийствах. В другое время я не стал бы усложнять ситуацию и устраивать конфликт с властями, но сейчас даже речи не шло о том, чтобы сдаться. Пришлось бежать…

Он помолчал, потом добавил негромко:

— Я действительно не знаю, как этому негодяю удалось так много узнать обо мне. Я не мог ничего. Мои кредитные карты взяли на контроль. Все пять моих запасных личностей, для которых я имел документы и деньги, раскрыли… Мы понадеялись на то, что я припрятал на черный день — паспорта и немного наличных. Этого должно было хватить, чтобы покинуть страну, но нам пришлось скрываться дольше, чем планировалось.

— Понятно, — произнес МакЛауд. — Но почему ты не хотел говорить об этом при Мишель?

— А ты не догадываешься? Она же считает виноватой во всем себя.

— Куда вы направитесь теперь?

— В Париж, — не задумываясь ответил Бертон. — Там у меня есть и деньги, и документы, и связи… Только бы выбраться отсюда.

МакЛауд аккуратно поставил пустой бокал на стол. Что ж, история была вполне обыкновенной и правдоподобной.

— Извини, — сказал он осторожно. — Я не хочу говорить, что не верю тебе. Но почему ты мне все это рассказываешь?

— Что тебя удивляет? — усмехнулся Бертон. — Тебе кажется, что я распахиваю душу перед первым встречным? Поверь, я достаточно знаю о тебе. Я не зря рассказал о пророчестве. Меньше чем через две недели мне исполнится восемьсот пятьдесят лет. А тут все эти дела… Мне будет легче, если я буду знать, что есть кто-то, кому все известно, и кто, в случае чего, сможет позаботиться о Мишель.

— Об этом не беспокойся, — сказал МакЛауд, вставая. — Но мне не нравится твое настроение. Ты сам так можешь накликать свою беду.

*

Они проговорили еще долго, в основном о Мишель. МакЛауду было приятно узнать, что непутевая девчонка, к которой он не знал как подступиться, сумела столь многого добиться всего за несколько лет. Она была очень талантлива. Нужно было только пробудить в ней интерес к чему-то, кроме пустого прожигания жизни.

Бертон тоже был ему симпатичен. Только его фатализм производил дурное впечатление. МакЛауд никак не мог привыкнуть к тому, что этот человек постоянно говорит о себе, будто жизнь его уже закончена. Но что поделаешь, пророчества — вещь упрямая.

Ближе к вечеру МакЛауд отвез обоих в аэропорт. Мишель грустно притихла. Прощаясь с МакЛаудом, она посмотрела ему в глаза долгим печальным взглядом, как будто тоже ожидала беды.

*

Вернувшись под вечер в свой номер в гостинице, МакЛауд застал там Кассандру.

— Дункан? Где ты был? — вскинулась она ему навстречу. — Что-то случилось?

Он почувствовал себя очень усталым:

— Нет… нет, ничего. Встретил старого друга. Даже двоих…

— Друга? — недоверчиво переспросила Кассандра. — С которым назначил встречу вечером?

— Нет, — улыбнулся он. — Никаких вечерних встреч. Я пообедал с ними и проводил до аэропорта.

Кассандра вроде бы успокоилась. Но потом обратила внимание на его задумчивость.

— Дункан, с тобой точно ничего не случилось?

— Нет, — вздохнул он, садясь на низкий диван. — Кассандра, скажи, пророчества всегда сбываются?

— Ну, смотря какое пророчество. Почему ты спрашиваешь?

— Этот друг, с которым я встречался… Понимаешь, ему когда-то предсказали, что он проживет восемьсот пятьдесят лет. Сейчас ему почти столько. Вот он и решил заранее смириться с неизбежным. Как по-твоему, у него есть основания?

Кассандра задумалась. Опустилась на диван рядом с ним.

— Сложно сказать. Как звучало пророчество? Полностью.

— Я не все знаю. Там говорилось о лестнице в восемьсот пятьдесят ступеней, ведущей в никуда…

— В никуда? Именно так?

— Да, а что?

Кассандра еще подумала, потом тихо сказала:

— Дункан, путь в никуда — это смерть без возможности передать себе подобному свою силу… Это означает, что он погибнет от рук простых смертных.

— Ты думаешь, это сбудется?

— Как знать… Видишь ли, пророчества держатся в секрете по одной простой причине — часто исполнение пророчества становится прямым следствием попытки предотвратить предсказанные события. Увы, очень может быть, что твой друг и прав, принимая все. От судьбы не уйдешь.

МакЛауд встал, подошел к окну и долго глядел на улицу.

Самолет уже нес Ричарда Бертона и Мишель Уэбстер к Парижу…

Может ли опасность исходить оттуда?

========== Глава 7. Заговор. Первая кровь ==========

— Где ты был?

— Нигде. Прогуливался.

— Неужели? И вчера вечером тоже?

— А что, вечер — неподходящее время для прогулок?

— Ты знаешь, что я не люблю повторять вопросы? Где ты был? В публичном доме?

— Тихо, тихо… Я был в церкви.

— В церкви? И кой черт тебя туда понес?

— Мне запрещено ходить в церковь?

— Тебя что, на исповедь потянуло?

— Я похож на идиота?

— Хочешь услышать правду? Да, еще как похож.

— Спасибо.

— Не за что. Постарайся впредь не делать глупостей.

— Не волнуйтесь, дорогой профессор…

— С чего бы ни волноваться? Не нравишься ты мне в последнее время. Лучше воздержись от вечерних прогулок…

*

Пригород Парижа, неприметный дом, скромно обставленная небольшая комната и четыре человека, сидящие за столом. Двое мужчин и две женщины.

Председательствовал на этом маленьком собрании Адам Пирсон. Сегодня утром он известил своих предполагаемых союзников о месте и времени встречи и теперь, прежде чем начать разговор, внимательно всматривался в каждое лицо.

Кедвин хранила полную невозмутимость — она уже все знала и не ожидала услышать ничего нового.

Аманда… Аманду он заранее предупредил о том, что тайна личности Адама Пирсона известна здесь ей одной и что пусть так все и остается. Она только кивнула в ответ, но ему этого было достаточно. Какой бы легкомысленной ни считал МакЛауд свою подругу, держать язык за зубами она умела.

Ник Вольф выглядел иначе, чем при их первой встрече. Видимо, кое-чему научился за прошедшие месяцы. Он стал молчаливее и сдержаннее… Учеником Аманды он так и не стал; не из-за вредности, а из чисто практических соображений — весовые категории разные…. Хорошо хоть нормальные отношения с ней восстановил. И теперь они приехали в Париж вместе. Работать в паре им не в новинку. Для него, Адама Пирсона, в данный момент это тоже было хорошей новостью.

Еще раз вздохнув про себя, он нарушил тишину:

— Итак, господа, боюсь, что повод для нашей встречи не слишком веселый. Кое-что вам уже известно… Как вы добирались сюда? «Хвостов» не было?

— Я ничего не заметила, — сказала Кедвин.

— Мы тоже, — за себя и Аманду ответил Ник.

— Хорошо, — кивнул Пирсон. — Скажу сразу, этот дом я выбрал потому, что дорога сюда не слишком оживленная и заметить слежку проще, чем на городской улице… Кроме того, я позаботился о том, чтобы нас здесь нельзя было подслушать. Сейчас это единственное место, где мы можем говорить о наших делах открыто.

Он помолчал, потом продолжил немного тише:

— Не слишком давно неизвестными личностями была предпринята попытка похищения Энн Линдси, бывшей подруги Дункана МакЛауда. Насколько мне известно, они не поддерживали никаких отношений уже несколько лет. Кому могло прийти в голову воспользоваться столь устаревшей информацией? И, главное, зачем?.. Самого МакЛауда в Париже нет, причем уже целый год. Одного этого достаточно, чтобы насторожиться. Но это далеко не все… Я попытался навести справки, и оказалось, что за несколько последних дней в Париже загадочным образом исчезли трое Бессмертных. Трое! И никто ничего не слышал ни о поединках, ни о сопутствующих им явлениях… Люди, пытавшиеся похитить Энн и напасть на меня, когда я увез ее у них из-под носа, были смертными. Если мы имеем дело с заговором смертных, откуда у них сведения о нас? Как они отличают нас от себе подобных? Ни на один из этих вопросов ответа нет.