- Простите...

- Ничего страшного. А детей вы не слышите, потому что у меня их нет. К сожалению.... Как никогда я не был и женат, да и поздно уже.... - Добавил он, вздохнув. - Угощайтесь. Уверяю, цианистый калий с кофе смешан в самой точной пропорции.

Кофе и на самом деле был приятный. Но Дженис всегда брала быка за рога и, достав блокнот пошла в бой.

- Мистер Акименко.

- Максим. Просто Максим. Прошу, увольте меня от этих мистеров. Я уже почти десять лет в Америке, но никак не могу к этому привыкнуть. Да и моя фамилия с этими мистерами как-то не сочетается. Давно бы взял псевдоним, да мои литературные агенты против. Говорят раскрученный лэйбл, менять - только портить, упадут продажи и прочее. Им виднее. Так что вы хотели спросить, молодая леди?

- Вы десять лет в Америке?

- Почти.

- А что заставило вас эмигрировать из России?

- Личные обстоятельства. Я, видите ли, болен. Да, да, молодые люди, очень болен. Рак. Вы наверное уже заметили мой вид. Мне немного осталось, всего лишь несколько месяцев, а заболел уже очень давно. В это трудно поверить, но уже почти двенадцать лет болею. Медленно иду в могилу. Захотелось убежать, скрыться от некоторых дорогих мне людей, которые даже не знают, что я здесь и думают, что я уже умер. Не хотелось быть им обузой и медленно кончаться у них на глазах.

- Рак? А медицина?

- Медицина? - Он горько усмехнулся. - Раньше возможно и вылечила бы, но не в такой стадии.

- Поэтому вы и дали согласие на интервью? Раньше, насколько мне известно вы держались в стороне от этого, так что же заставило вас дать его сейчас? И просто студентке, а не какому-нибудь мастодонту журналистики?

- Очень просто. Я не люблю шумихи, а вы, как верно заметили, просто студентка и это ни к чему меня не обязывает. Кроме того, хочется побыть хоть немного среди людей. Вы же знаете, я живу жизнью отшельника, весь в своих рассказах и иной раз даже солнечный свет мне в тягость. Я люблю ночные прогулки. Люблю мечтать.

- Я тоже. - Вырвалось непроизвольно у Майкла.

- Вот, вот, молодой человек. Думаю, вы меня поймете. Я люблю мечтать и к сожалению мечты, это все, что у меня есть.

- А почему вы не женились?

Печаль на его лице, как показалось Майклу, в данный момент, как был произнесен этот вопрос, приобрела особую глубину. "Наверное, она затронула больную тему?", подумал он.

- Молодые люди.... - Вздохнув, начал он, спустя какое-то время, когда казалось, Максим собирается с мыслями. - Запомните одну простую истину. Если однажды вас в жизни посетит настоящая любовь, а это просто неизбежно. Никогда! Я повторяю, никогда не играйте с этим чувством! Хватайте его, держитесь за него руками и зубами, сколько позволят вам силы, берегите это самое прекрасное в мире чувство, как самое драгоценное, что только у вас может быть, иначе вас постигнет моя участь. Я играл с любовью. Играл с этим великим чувством без уважения к чувствам любимой мной женщины и я проиграл.... Я не смог сохранить это чувство, я как садовник сгубил прекрасный цветок, не понимая, что ему требуется для жизни вода и солнце, а так же забота и любовь, без которой он просто погибнет. Я потерял свою любовь, не смог сберечь и прошу вас, не повторяйте моей ошибки. Не играйте с любовью, не играйте с чувствами любимого вами человека. В этой игре не возможно выиграть.... Да. Еще Шекспир сказал, вся жизнь театр. Забудьте! В остальном, быть может, но не в любви. В любви играть нельзя, нельзя и просто опасно! К сожалению я не понял это в свое время, вот и остался один, так как не смог больше никого полюбить так же, как ту единственную, которая осталась там, в России, и о судьбе которой мне к сожалению все эти годы ничего не известно. - Он закончил свой жаркий монолог и в комнате воцарилась странная тишина. Но вот он поднял голову и, печально улыбнувшись, проговорил. - Но я рад, что могу помочь, пусть не себе, но тем молодым людям вроде вас, которые читают мои рассказы, смотрят фильмы, поставленные по ним, и они, надеюсь, раньше меня поймут, что это за великое, могучее, прекрасное и вместе с тем очень хрупкое и нежное чувство и научатся беречь его лучше, чем я. Пусть лучше они учатся на моих ошибках, чем на своих собственных. Так будет лучше....

- Вы считаете, что настоящая любовь может посетить человека только однажды? - Неожиданно спросил Майк.

- Молодой человек, я не так молод как вы, чтобы питать иллюзии на этот счет. Молодость блаженна своим неведеньем - старость несчастна своей мудростью. Я уже давно не питаю иллюзий насчет любви. Она не может быть настоящей или не настоящей, не может быть естественной или противоестественной. Можно влюбляться много раз и даже не отдавая себе в этом отчета, самим искренне верить, что вы действительно любите, но это лишь самообман. Любовь либо есть, либо ее просто нет. И отвечая на ваш вопрос, юноша, я могу сказать только одно. У человека одно сердце, одна душа, одни чувства, желания и мысли, которые он воспитывает и лелеет в себе всю свою жизнь и только одному единственному человеку, достойному человеку можно открыть себя всего, отдать все без остатка, без надежды, даже без надежды на эту надежду, что вам суждено быть рядом всю оставшуюся жизнь. И только один, единственный человек в мире, будет способен принять и понять вас таким какой вы есть и вы сможете сделать тоже самое в отношении него. Когда вы встретите такого человека, вы сами поймете, что-то, что я сейчас говорю вам, не просто слова. К примеру, есть люди, греховные по своей сути, кажется, они только и делают что грешат и кажется, что само понятие любовь с ними просто не согласуется, так велики их грехи на поле любви, в которой вереницей за ними следуют тени тех, кого они бросили, обманули, оставили без любви. Вы думаете, они просто грешат? У них нет души? Нет.... Они тоже ищут свою любовь, найти которую для них очень трудное дело, так как они хотят как раз того, о чем я говорил. Они хотят, чтобы их понимали и любили такими, какие они есть, со всеми их грехами. Не теми, что были, так как все их партнеры думают, что это в прошлом. Нет, а с теми, что есть и будут, так как такие люди уже не могут измениться. Кусают локти, плачут в подушку, бессильно озлобляются на все и вся, но не в их власти измениться, как бы сильно им этого не хотелось и они, видя, что ничего изменить невозможно ищут человека, который может понять, понять и принять их черное прошлое и не надеяться, что это только прошлое. Они ищут человека, который будет любить их при всех недостатках, которые у них есть. И даже, находя себе очередное увлечение, они видят в нем надежду на будущее, все этому человеку рассказывают о себе, ищут в нем искорку понимания, но не находят. Их конечно согласны принять со всеми недостатками, но они не видят в этом любви. И как только они поймут, что их просто хотят, а не любят, тогда они бросают своих избранников и ищут новое увлечение, новую надежду на понимание и любовь. В которой им не будет казаться, что на них смотрят косо, говоря при этом красивые слова, а в глазах будет одно презрение. Они хотят надежности, уверенности и самое главное понимания от любимого человека.

- Вы считаете, что главное в любви, это понимание? - Джен еще бы рот раскрыть пошире и можно будет без труда сосчитать общее количество ее белоснежных зубов.

Он слегка ухмыльнулся печальной ухмылкой в левом уголке рта и ответил.

- Могу на это сказать одно, мои друзья, вы позволите себя так называть? Если бы я понимал ту единственную женщину, которую любил и люблю в то время, когда еще был здоров, то сделал бы ей предложение. Я был бы давно женат, мои дорогие. Я упустил время, а когда понял ее. Понял, что ей было нужно от жизни, от меня, от всех тех, кто ее окружал, я просто не имел права становиться мужем той, которую мог сделать вдовой очень скоро после свадьбы и еще неизвестно какими у нас были бы дети. Нет.... Даже рак здесь не причем, но вы же видите мою внешность. Предмет насмешек всей моей жизни, поэтому я и люблю одиночество. Я не знал, какими могли бы быть наши с ней дети и не хотел так рисковать. До своего отъезда сюда в свое время я просто не мог допустить что-либо близкое между нами. Тогда я не смог бы уехать, но держать на расстоянии свою любовь, это все равно что держать стакан воды на вытянутой руке и не приближать его ко рту, находясь при этом в адском пекле. Этот стакан я держу уже очень долго и он не становится ближе, как и не становится меньше жажда, но так было нужно, это все, что я могу сказать.