- Я выхожу за муж. - В самом заявлении не было ничего особенного и оно не слишком удивило Майкла, кстати, удивить которого было очень трудно и могла сделать это в его жизни только одна.... С некоторым трудом Майк подавил в себе эти воспоминания.
- Поздравляю, но при чем здесь я?
- Я бы хотела пригласить вас на венчание.
- С удовольствием. Когда свадьба? Ты меня познакомишь с женихом?
- Дело в том.... - Сара немного замялась и даже смутилась. Мистеру Стоуну это уже начало не нравиться. Что-то здесь было не так.... И через мгновение он понял что!
- Дело в том. - Наконец родила мисс Уитли, прямо и уверенно взглянув на Майкла. - Дело в том, что жених это вы!
"Народ безмолвствует"[IV].... Вспомнились слова русского классика, когда-то давно прочитанного и успешно забытого и лишь эта фраза как нельзя кстати всплыла в памяти ошарашенного адвоката. Неужели он способен так удивляться вновь? После.... Его взгляд упал на фотографию....
Глава вторая.
Их банальная до невозможности встреча состоялась возле небольшого кафе, расположившегося невдалеке от университета. В то утро Майкл, еще двадцатилетний, полный сил и отсутствия присутствия следов здравомыслия на счастливом и смазливом до безобразия лице, ехал на своем велосипеде, который предпочитал перед всеми другими средствами передвижения только за то, что не отвлекал своим шумом, как автомобиль, от его постоянных мечтаний о будущем.
А в недалеком будущем он представлял себе легкий ланч в вышеупомянутом кафе на свежем воздухе в приятном созерцании вошедших недавно в моду коротеньких юбок многочисленных студенток, и предвкушать себе вечер в приятной компании одной из них.
Уже подъезжая к кафе, он заметил изящную спину, сидящей за столиком девушки с волнистыми густыми светлыми золотистыми волосами до плеч. Девушка обернулась, что-то сказать официанту, но и этого мимолетного движения хватило Майклу для того, чтобы сделать сразу два дела. Первое: понять, что он обречен. Второе: аккуратно въехать в ближайший фонарный столб. Последнее что он заметил, было удивление на ее миловидном личике, огромные, словно занявшие всю вселенную ее поистине прекрасные глаза формата А-четыре, официант опрокинувший поднос ей на платье, кажется, что-то разлилось, "надеюсь не горячий кофе", подумал Майкл и его окутала блаженная темнота забытья, из которого его вывел чей-то голос.
- Мистер? Как вы? - Он открыл глаза и решил, что бредит. Как я уже сказал, их встреча оказалась слишком банальной. Это, естественно была никто иная, как... ее сестра, которая обедала вместе с ней и сейчас, когда настоящая виновница в туалете или в дамской комнате, как кому приятнее, пыталась вывести пятна на светло-голубых джинсах, Дженис (так звали сестру), сидела над нашим героем, чем сразу же снизила настроение Майкла до абсолютного нуля. Ему даже захотелось вновь закрыть глаза в надежде, что вновь открыв их, он обретет наконец перед собой Ее. Куда там! - Как вы, мистер? - Голос приятный, вот только остальное не совсем на уровне. Слегка полновата, на лице приятная озабоченность и удивление, глаза не как у сестры, не такие огромные, но значительно добрее. И вместе с тем черты лица округлы и правильны, так что как друг она вполне ничего, решил Майкл. Но пора было уже вставать, а то толпа начала расти и кто-то уже орал как резаный насчет скорой.
- Не поверите, такое ощущение, словно в фонарный столб врезался! - Кряхтя, он поднялся и протянул руку. - Майкл Стоун, прошу любить и жаловать! Жаловать можно хоть сейчас, а вот насчет любви пока подождем до более близкого знакомства. А вы, прелестное созданье, обладаете именем? Если конечно у ангелов вообще есть имена?
- Дженифер Блэкхарт. Можешь называть меня Дженис или Джен.
- Как медсестру из того фильма? Как его...
- Ты имеешь ввиду ту сентиментальную историю "Прости"?
- Точно!
- Да, как ту китаянку! Ты смотрел этот фильм?
- Смотрел. Только мне как-то не очень было понятно, почему же Джон бросил Иоланту, когда она попросила прощения? Он же ее любил и любит! Как он мог так просто вырвать из своего сердца те жестокие слова в конце?
- Наверное, потому, что любил ее и не мог поступить иначе? Может быть он просто не хотел, чтобы она оставалась с ним? С тем, кем он стал, с солдатом. Да, она сделала его таким, она же и извинилась, но прошлого не изменить, не изменить и того что уже сделано. Тот, кем он был при их первой встрече, тот Джон мог на ней жениться и сделать ее счастливой, а Джон-солдат, грубый, неотесанный, с раной на сердце, при всем желании не смог бы дать его того, что она заслуживала и возможно он сказал так специально, чтобы она ушла. Но он любил и любит ее, как ты правильно заметил. Просто время было потеряно, они оба слишком изменились и прошлого при всем желании было не вернуть.
- Наверное.... Ты словно сама писала сценарий!
- Нет. Перед тобой будущий кинокритик. Мы же все-таки в Лос-Анджелесе или как?
- Еще одна акула Голливуда, которую будут в гробу видеть все режиссеры?
- Приблизительно. А вот и сестренка!
Видение, с довольно заметным пятном на джинсах, приблизилось к столику и сейчас Майклу представилась исключительная возможность хорошенько рассмотреть эту, без всякого сомнения очаровательную светловолосую нимфу, которая без всякого сомнения помянула бы его в своих молитвах, так как с ее очарованием даже Бог должен был забывать об остальных грешниках и принимать ее молитвы вне очереди. Что поделать! В конце концов Бог тоже мужчина, что ни говори! А этот сладкий аромат ее духов.... Сразу все остальные ароматы поблекли и Майкл впал в странное полу эйфоричное состояние. Душа рванулась навстречу неизведанному и.... Оглушительная пощечина моментально вернула его на землю приблизительно с Венеры и перед ним предстала уже не нимфа а сама Фемида, которой только меча да тоги не хватало для общего сходства. Впрочем, насчет меча это как сказать.... Если бы он был, то одним Майклом на этом грешном свете стало бы меньше. Он только ответил, растерявшись:
- Я тоже рад с вами познакомиться.... - От чего на его второй щеке запылала еще одна пощечина, что недвусмысленно дало ему понять, что обладательница легкой на вид, но довольно увесистой руки, к тому же лишена чувства юмора и поспешил, извинившись, ретироваться за соседний столик, где в гордом одиночестве утопил обиду в кофе, прикидывая в уме причины столь поспешного рукоприкладства и пришел к единственному выводу, что все дело в испорченных джинсах, а в чем же еще, если вместо того, чтобы спросить о его самочувствии, ему прямо дают понять, что лучше бы он посильнее поцеловался со столбом и не приходил в себя по крайней мере до того, как Фемида (Майкл сразу окрестил любительницу рукоприкладства) остынет до температуры того мороженного, так некстати оказавшегося у нее на джинсах. Хотя сама по себе причина была смешной, чтобы так близко принимать ее к сердцу, да к тому же еще неизвестно, кто сильнее был виноват в данном случае. Он, заглядевшись на нее и въехав в столб, чем и был вызван весь инцидент с мороженым, или же она, так некстати оказавшаяся в этом кафе и пленившая (так кажется говорится в дешевых романах) сердце Майкла. Впрочем, взвесив все за и против, Майк пришел к выводу, что пора забыть все это и просто отправился на очередную лекцию в университет на своем почти не пострадавшем, в отличие от хозяина, велосипеде, который противно скрипел, словно жаловался на жизнь, чем мешал нашему герою думать, что он и отложил до конца всех лекций.
Лекции протекли слишком быстро, да он так и не смог сосредоточиться на учебе и когда в прямом смысле слова отмучился, то рад был поскорее приехать в общежитие, бросить сумку в угол и упасть на кровать, предаваясь мечтам о будущем, в котором богиня правосудия Фемида преобразилась в гордую нимфу Сирингу, а он, рогатый Пан стремится обладать ее девственным телом, потому что не просто желание затмевает ему рога, а стрелы Эрота пронзили насквозь его в общем-то доброе сердце. Но Сиринга не желает быть женой простого козла и убегает от него, пересекает реку и не видя другого пути просит богов укрыть ее от Пана. Боги превращают ее в тростник у реки и Пан теряет ее след, когда подбегает к реке. Он стоит, переводя дыхание, но вот слышит в шорохе колеблемого ветром тростника, добрый привет Сиринги, срезает несколько тростинок и делает из них свирель. И еще долго, в уединении, среди птиц, деревьев и других праздных слушателей раздаются эти печальные мелодичные волшебные звуки. Если бы она знала, как эта история была схожа с историей самого Майкла....
