Из ненаписанных и неопубликованных

рассказов В. М. Шукшина о Сростках

в наши дни, по его личной просьбе.

Л. Земляк

ОДНАЖДЫ НА ПАСЕКЕ

рассказ, основанный на реальных событиях

Сашка давно мечтал о своей пасеке, но как-то все не получалось её завести. В Советские времена проще было это сделать. Его кум, Николай, работал пчеловодом на совхозной пасеке и был на хорошем счету у начальства: имел грамоты и другие поощрения, даже денежные премии давали в честь какого-нибудь праздника и он очень этим гордился. Все грамоты он аккуратно вставлял в рамки под стекло и они висели у него на стене в гараже, так как в доме его жена, Валентина, не разрешала ему их развешивать. А вообще, она признавала только денежные премии, а с грамотами предлагала Николаю сходить в известное место.

Иногда кумовья, в тихую от жен, закрывались в гараже и потихоньку там выпивали медовуху, которой у Николая было немереное количество. Захмелев, Николай предлагал Сашке свою помощь в разведении пчел. Однако потом, по-трезвому, ни разу не напомнил ему о своих предложениях.

- Совхозных пчел на всех хватит, - говорил он и при этом хитро ухмылялся.

И Сашка знал, что на совхозной пасеке у Николая было и своя, личная пасека, которую он развел и содержал за счет совхозной. Его пасека была образцово-показательная: крупнее совхозной, хорошо ухоженная и меда приносила больше. Так поступали пчеловоды всех хозяйств района, поэтому и держались за такие пасеки.

Валентина все-таки застукала их в гараже, когда они, перебрав бражки, потеряли контроль и очень громко затянули "Очи черные". Её очи были серо-буро-красноватого цвета - это её и взбесило, как она позже, по-секрету, говорила своей подружки рыжей Катьке. Валентина устроила им громкий, на всю улицу, разгон с применением хворостины, разбила почти полную трехлитровую банку с бражкой, которую они только что начали и стекла на рамках с грамотами. На этом встречи кумовьев в гараже прекратились.

Тогда, Сашка таким счастливым случаем не воспользовался - не до этого было: целый день на работе, а в разгар сезонных, полевых авралов механизатора Сашки и вовсе дома не бывало. Нюрка, Сашкина жена, одна ворочала с домашней живностью. А ещё, огород двадцать соток, да в поле полгектара картошки.

- С пчелами отдыхать, - как думал Сашка, времени не было.

А тут нагрянули лихие времена, рухнула Советская власть: вместе с ней рухнули советские хозяйства со всем своим движимым и недвижимым имуществом, в том числе пасеки, Сашкина работа, дружные советские семьи и многое, многое другое.

Сашка и большая часть совхозных мужиков, золотыми руками которых так годилась страна, стали никому не нужны. Сначала они занимались домашним хозяйством, наконец-то для него стало хватать время, а когда живность закончилась, так как без совхозного корма её не разведешь - начали пить, пока было на что.

Жены вначале радовались - мужики постоянно дома, а потом, когда не на что стало даже детей в школу собрать - загрустили. Пропив последнее, мужики стали не нужны и своим женам.

Вот тогда-то Сашка и вспомнил о куме. К вечеру, надев чистую, не глаженную, белую рубаху Сашка предстал перед грозными очами Николая. Покашляв для солидности, он, переминаясь с ноги на ногу, робко начал:

- Никола, ты как-то обещал мне с пчелами помочь. Сейчас они были бы очень даже кстати. Моя Нюрка плешь мне переела, - сходи, мол, да сходи к Николаю, все-таки кум, вдруг поможет? -

На последнем слове воздух, которого Сашка набрал в рот перед тем, как начать говорить иссяк и Сашка виновато замолчал, хотя хотел сказать еще что-то.

Николай неприлично долго молчал, внимательно разглядывая Сашку, как буд-то видел его впервые и обдумывал:

- Как бы ему, по-умнее, отказать? - И, вспомнив, что лучшая защита нападение, начал: "Где же ты, поросенок эдакий, раньше-то был? Я тебе сколько раз предлагал? А ты кочевряжился. А сейчас, сам понимаешь, время не то. Сами концы с концами сводим".

Все на селе знали, что до концов семье Николая было, как до города раком. Его пасека расширялась и процветала. Постепенно к нему перешло все имущество и строения совхозной пасеки. И в этом деле не последнюю роль сыграла бывшая главный бухгалтер бывшего совхоза Мария Ивановна. Поговаривали, что в последнее время у неё с Николаем сложились интимно-дружеские отношения. Мария Ивановна высокая, полноватая, черноокая, строгая женщина сорока годков, не замужем, воспитывает восьмилетнюю дочь. Приехала с мужем в совхоз, сразу главным бухгалтером с Украины и вскоре была замечена в близких отношениях с директором совхоза. Вроде бы они познакомились где-то на курорте. Муж вскоре уехал назад на Украину, а она так и осталась. В селе её, почему-то, побаивались и за глаза называли Королевной.

До Валентины слухи об этой связи Николая, конечно же, доходили, но она, хоть и слыла бабой скандальной, прикрывала, пока, глаза. Да и сама была не промах: приторговывала спиртным сомнительного качества, а участковый Фадеич, мужчина пьющий и бабник, не обращал внимания на эти её "шалости" и частенько захаживал к Николаю в гости, чаще в его отсутствие.

Все эти обстоятельства Сашки были хорошо известны и он решился на последний, ностальгический аргумент:

- Никола, я отработаю, ты же меня знаешь? А помнишь, как мы с тобой в гараже поддавали? Вот смеху-то было, когда нас твоя Валька там застукала - .

Но это Сашкино напоминание не вызвало веселья у Николая, а даже наоборот:

- Ну, ты вот что, забудь. Что было, то прошло, а рабочими на пасеке Валентина занимается, к ней и обращайся на счет работы - .

Оба прекрасно понимали, что к Валентине Сашка обращаться не будет. Она еще тогда, в гараже сказала ему:

- А ты, прощелыга, на глаза мне больше не попадайся, а то на таблетки будешь работать - . К тому же, на пасеке работали постоянные мужики, с которыми Валентина рассчитывалась своим пойлом.

На этом разговор Сашки с Николаем о пасеке был закончен.

Дома Нюрка не стала спрашивать Сашку о результате встречи с Николаем, по его виду и так было все понятно, но отношения между супругами после этого еще более обострились.

Но ведь случается американская мечта и в сибирской глубинке. Через месяц пришло Сашке печальное известие - умерла его прабабушка по материнской линии Фёкла, которая одиноко проживала в поселке Таежном соседнего района. Тут бы, на американский лад, "оставив ему миллионное наследство", но у нас не Амерка и Сашка в чудеса не верил.

Умершая бабка жила затворницей на свою крохотную пенсию и никаких отношений с родственниками не поддерживала. Сашка и на похороны ехать не хотел, но Нюрка, непостижимым образом предчувствующая как хорошие, так и плохие предстоящие события, настояла на поездке, хотя её предчувствия говорили что-то неопределенное: ни то, ни се, как говориться, но, она все-таки решила, что события предстоят больше хорошие, чем плохие, ведь выбирать было не из чего и Сашка решил ехать. А тут как раз оказия подвернулась, сосед Игнат на своей Оке собрался ехать к родственникам в это село за поросятами и снисходительно пообещал взять Сашку с собой, если он заправит его машину бензином. Игнат и его жена Марфуша слыли людьми прижимистыми, даже жадными, в селе их не любили. Говорили, что если кому-то было хорошо, то им было настолько плохо, что ни есть, ни спать не могли, к тому же Игнат был полным подкаблучником. Ребятишки, при появлении Игната, всегда кричали вслед: