Взгляд у Питера становится еще более неприязненным, но он все-таки полувопросительно произносит:

- Но ты приехал один.

- Дитон мне снарядил с собой какую-то отраву. Правда мне совсем не нравится эта идея. Особенно после того, как он рассказал мне о побочных эффектах и предупредил, чтобы на себе я эту смесь даже не думал использовать.

Альфа наклоняет голову к плечу.

- Смесь из аконита, омелы, белладонны и убойной дозы морфина. Вводить подкожно или внутривенно - разницы никакой. Реакция на яд разнится, в зависимости от особенностей организма, - Питер будто цитирует страницу из учебника, делая это со всепоглощающей скукой в голосе. - В большинстве случаев возможен летальный исход, примерно в восьмидесяти процентах. В десяти процентах - тяжелое отравление, с трудом поддающееся диагностике и лечению. Еще в десяти - можно использовать для введения оборотня в подобие медикаментозной комы на несколько часов - в зависимости от дозировки. Смутно схоже по действию с погружением в ледяную воду на несколько часов, - здесь Питер замолкает, будто остекленев на несколько мгновений. - Период реабилитации - примерно половина лунного цикла. Вызывает сильную зависимость, галлюцинации. Оно?

- Теперь я просто должен спросить, откуда ты все это знаешь.

- Я был весьма любопытным подростком.

- То есть, - Тайлер пару секунд обдумывает предоставленную информацию. - Дитон решил на тебе эксперименты ставить? Верится с трудом.

- Нет. Он отлично знает, как эта смесь действует на меня.

- Не иначе как потому, что ты был очень любопытным подростком, - бормочет Джонс, качая головой.

- На сколько часов? - не обращает внимания на комментарий Питер.

- На восемь. При условии, что ты не будешь забывать есть - они на твой вес рассчитаны.

Тайлер тоже замолкает, рассеяно вглядываясь в наползающие на город сумерки и безоблачное небо за окном.

- Слушай, но как тебя угораздило попробовать на себе эту смесь? Чистокровные оборотни же не хранят банку с этой дрянью в ящике с бытовой химией?

- В подростковом возрасте у меня были большие проблемы с контролем, - сухо поясняет альфа. - Скорее всего это связано с тем, что нет такого обстоятельства, которое в действительности могло бы стать для меня своеобразным якорем. Отцу пришлось искать решение этой проблемы.

- Жуткое решение.

- Но действенное. Пара лет проведенных в кошмаре, перемежаемом кайфом и галлюцинациями - тут уж хочешь-не хочешь, найдешь причину для того, чтобы жестко контролировать себя.

- Какую например?

- Например - больше никогда не чувствовать, как тебя отпускает от этой дряни.

- Ну так может просто воскресишь в памяти эти незабываемые, наверняка, ощущения, и мы обойдемся без… этой отравы? - Тайлеру явно претит мысль об ампулах в его чемодане.

- Ты не захочешь проверять, - глухо фыркает Хейл. - И я не захочу. Поэтому ты просто возьмешь этот гребанный шприц и воткнешь его мне в шею до того, как луна войдет в фазу. Что тебя не устраивает? - Хейл скучающе пожимает плечами. - Буду лежать пластом, пялясь в потолок, вместо того, чтобы пытаться тебя убить. Или еще кого-нибудь. Соседи сверху, например, мне никогда не нравились.

- А меня не устраивает идея с альфой-наркоманом…

- Тебе больше нравится альфа-психопат? - Питер почти улыбается, правда в улыбке одна издевка, никакого веселья.

- К чему приводит длительное употребление?

- Никто не употреблял эту дрянь достаточно долго, чтобы можно было сделать выводы.

- Ты не захочешь от нее отказываться. Не захочешь искать причину…

- Причину, чтобы контролировать себя и нормально жить? Нет, не хочу. Но у меня не хватает смелости на то, чтобы сдохнуть. Знаешь, будто какой-то червяк с клыками сидит в одном из закоулков сознания и постоянно грызет: “ты еще не видел всего, что тебе жизнь приготовила”. Хотя, как мне кажется, я уже видел достаточно. Более чем. - Альфа замолкает ненадолго, затем продолжая. - В девять я уезжаю отсюда…

- Мы. Билет до Анкориджа я на себя купил.

Хейл поджимает губы, продолжая.

- Значит, в восемь мне нужно прийти в себя, хоть немного. Значит отпустить меня должно в шесть. - Хейл переводит взгляд на часы. Кофейного цвета часы с резными стрелками. - В принципе, можно начинать. Если ты не собираешься больше устраивать стенаний по поводу альфы-наркомана, будь добр, бери что нужно и пойдем.

Тайлер раздумывает несколько мгновений, затем поднимаясь со стула и доставая из чемодана пистолет. Возится пару минут, заправляя ампулу бесцветной жидкостью, и оборачивается к Хейлу.

- Отвратительная идея. Я как-нибудь скажу об этом Дитону.

Питер безразлично пожимает плечами, медленно поднимаясь с кресла, уходит в соседнюю комнату, такую же пустую, садясь на кровать - единственный предмет мебели здесь.

Тайлер подходит вплотную, укладывая ладонь Хейлу на макушку, заставляя наклонить голову к плечу.

- В Нью-Йорк поедешь?

- Я могу работать везде, где есть интернет. Зачем мне туда ехать?

- Ну, знаешь, там, вообще-то, могут быть с ним проблемы.

- Тайлер, твою мать. Я не на северный полюс собираюсь.

- Ладно, как скажешь. Потом решим, - тонкая игла протыкает кожу, на поверхности которой проступают, расползаясь по всему телу, черные узоры вен. - Зрелище ужасное.

- Засунь свой воинствующий эстетизм куда подальше, Тайлер, - медленно проговаривает альфа, закрывая глаза и медленно заваливаясь набок.

Тайлеру себя контролировать несложно - даже когда его альфа хрипит в соседней комнате, будто сам себе выламывает кость за костью. Джонс помнит съедающую сознание боль и дурман от аконита - в Бэйкон Хиллс проблем с охотниками не возникало, но до этого города было много других. Тогда они тоже проходили через Лос-Анджелес, куда пришли из Нью-Йорка. Пришли, приехали, неважно. Питера, у которого не было особого желания возвращаться в родной город, гнал туда волк, сходящий с ума без приручившего его человека.

К середине ночи, когда Луна начинает клониться к горизонту, Питер затихает, коротко взвыв напоследок. От этого звука, смирно ведущий себя обычно волк Тайлера, поводит ушами, напоследок отбирая у человека хоть немного контроля, и хрипло, обеспокоенно рычит в ответ.

Утром глаза у Хейла белые от боли, будто подернутые инеем, из мелко трясущихся рук чуть не падает чашка с кофе, воздух он втягивает в себя редкими судорожными глотками, иногда будто вовсе забывая о потребности дышать.

Тайлеру это кажется страшным, действительно страшным - даже хуже чем то, чего он насмотрелся, мотаясь по онкоцентрам страны.

========== Аляска ==========

Год первый.

Альфа лениво сбрасывает очередной вызов от племянника. Дерек продолжает названивать с потрясающим, на взгляд Питера, упорством - за год он позвонил восемь раз. Питер трубку брать не стал ни разу, справедливо полагая, что раз Тайлер не является на порог кабинета с недовольной ухмылкой и мобильным телефоном, значит ничего важного не случилось. Хотя, например, сейчас Тайлер втолковывает что-то об английской литературе студентам местного колледжа, так что провернуть этот финт с взыванием к родственным чувствам не может. За год Дерек позвонил восемь раз, и два из них - за последние полчаса.

Питер, недовольно кривясь, все-таки отрывается от работы, окно за окном сворачивая рабочие файлы. Фон рабочего стола неизменно вызывает недобрую ухмылку - старый особняк Хейлов, еще не восстановленный, припорошенный снегом.

Тайлер мог бы развернуть целую лекцию об этом нюансе, пользуясь знаниями из уроков психологии в университете, если бы альфа позволил ему высказывания на эту тему.

Дерек звонит девятый раз за год, и Питер сдается, проводя пальцем по сенсорному экрану, принимая звонок.

Племянник, на как и всегда язвительный взгляд Питера, красноречием не блещет:

- Ты как?

Старший Хейл несколько секунд молчит, перебирая все доступные ему ругательства, на всех известных ему языках (включая образчики местного фольклора), но так и не сумев выбрать что-то достаточно емкое, сухо цедит: