Пиццерия работает до двух, Лейхи сам иногда после смены забредает туда перехватить кусок нежно любимой Маргариты.

Студент неуверенно водит пальцами по бумажному глянцевому прямоугольнику, раскрашенному в цвета итальянского флага, силясь найти там номер телефона, поднимает выразительно-беспомощный взгляд на Айзека, и тот мягко улыбается, кивая:

- Вы скажите, сколько вам, и какой, я позвоню, сделаю заказ.

Лицо парня освещает хмельная благодарная улыбка, он бормочет что-то про грибы и курицу, пока Айзек проговаривает заказ в трубку стационарного телефона, стоящего под кассой.

- Пицца - это интересная идея, - задумчиво проговаривает Питер, когда Айзек подходит ближе.

- Заказать вам?

Мужчина медленно качает головой, делая очередной небольшой глоток.

- Пока нет. Может, попозже. Люблю есть в тишине, ну или хотя бы в спокойной обстановке, знаешь ли, - Питер задумчиво водит ногтями по столешнице, наклоняя голову к плечу, будто растягивая мышцы шеи. Взгляд Айзека снова соскальзывает на шрамы, и он поспешно отворачивается, чувствуя, как начинают алеть кончики ушей - это всё не его дело, и вообще, так пялиться на клиента - неприлично.

Питер чуть громче постукивает пальцами по стойке, задумчиво-мрачно глядя на пустой стакан, и Айзек мгновенно ставит перед ним новый, получая в ответ одобрительную усмешку.

- Я принес вам диск. Помните, обещал?

Мужчина медленно кивает, садится ровнее, подпирая кулаком подбородок, чуть прищуривается, оглядывая невольно замершего перед ним подростка.

Айзек чуть встряхивается, сбрасывая неизвестно откуда взявшееся оцепенение, как раз перед тем, как Питер размеренно-медленно произносит:

- У тебя же есть здесь ноутбук?

- Эм… да, есть, - Лейхи понимает мгновенно, к чему клонит мужчина, но еще не может сформулировать для себя ответ на пока что не прозвучавший вопрос.

- Домой спешишь?

Айзек хмурится, не особо желая отвечать на вопрос, и мужчина, кажется, улавливает это, задавая новый.

- Спрошу по-другому: задержаться можешь?

Лейхи чуть прикусывает губу, медленно пожимая плечами. У него есть один вариант, как отпроситься у отца, но вот завтрашние уроки…

Питер чуть раздраженно щелкает пальцами.

- Все забываю, что тебе утром на занятия, извини.

- Давайте в пятницу? - Лейхи быстро закрывает рот, еле сдерживаясь, чтобы не прикрыть его еще и ладонью - получилось слишком громко, благо компания за столиками как раз рассчитывалась с курьером, и не обратила на происходящее за стойкой никакого внимания. - Если вам удобно, конечно, - произносит намного тише, почти шепотом, чувствуя, как неожиданно краснеют щеки.

- В пятницу так в пятницу, - Питер кивает, бросая взгляд на расшумевшихся студентов. - Я заметил, что в пятницу у вас тише обычного.

- Да, - Айзек пожимает плечами, про себя благодаря странноватого клиента за то, что тот не стал уже привычно мерить его взглядом - румянец грозился, кажется, доползти даже до кончиков пальцев. - Во всех клубах всяческие мероприятия и скидки по пятницам, а у нас такого нет. Поэтому, наверное.

- Часто бываешь в клубах? - Питер слегка прикрывает глаза, расслабленно рассматривая наводящего за стойкой порядок бармена.

- Ну, вообще-то… никогда там не был. Зачем? - Лейхи пожимает плечами.

Даже если отец бы хоть на вечер ослабил стальную воспитательную удавку на шее сына, Айзек бы в клуб не пошел. Громкая, никогда не нравившаяся ему музыка, большое количество людей в тесном помещении, неровный яркий свет… Все это подросток видел в фильмах, и про себя думал, что у него бы начался приступ клаустрофобии. Или паники.

- Я раньше часто бывал в клубах. Весело, - улыбается без тени улыбки в глазах. - Безответственно. Может, было бы лучше, если бы я бывал там чаще. Например, каждый чертов вечер, - хмыкает, кивая на стакан. - Повтори. И налей уже полный.

Айзек кивает, почти до краев наполняя толстодонный стакан, ставя его перед мужчиной.

- Это позволило бы уйти от проблем? - чуть вскидывает брови, убирая бутылку на место.

- В какой-то мере. От некоторых. Даже нет. Это позволило бы избежать некоторых последствий, - Питер хмурится. - Да нет, глупость сморозил. Лучше бы не стало. Может, даже и хуже. Все должно идти так, как идет.

- Предопределенность? - подросток непонимающе смотрит на мужчину - тот совсем не похож на фаталиста.

Питер устало пожимает плечами, делая большой глоток виски.

- Наливай всегда по полному стакану. Так пить приятнее, - проследив за тем, чтобы юноша кивнул, он продолжает. - Нет, дело не в предопределенности. Дело в том, что прошлое уже не изменишь, в отличие от будущего. И даже настоящего.

Айзек внезапно понимает, что еще ему кажется странным в Питере - он ни разу не увидел в нем ни малейших признаков опьянения, даже сейчас, когда он в два глотка допивает стакан шотландского виски, в его глазах не плещется и тени алкогольного дурмана.

От размышлений Айзека отрывает группа студентов, подошедшая расплачиваться, а глянув на кассу, подросток понимает, что время уже заполночь. Парни уходят, весело гогоча, клятвенно обещая зайти еще - Айзек кивает им вслед, улыбаясь.

- Не буду тебе мешать? - тоном человека, точно знающего ответ, только лишь наполовину вопросительно произносит Питер, отставляя в сторону стакан.

- Нет, пожалуй, - подросток неуверенно смотрит на оставленные компанией стаканы - в его обязанности входит только собрать их и вымыть, а столами занимаются те, кто приходит утром. - Только я дверь закрою, хорошо?

- Я тебя не боюсь, - мужчина смеется, и Айзек невольно улыбается в ответ. - Можешь закрывать.

Когда получасом позже Айзек выходит из бара вместе с Питером, чувствует он себя немного странно - не неуютно, но непривычно: смущенно кутается в длинный синий шарф, подаренный Мэг на прошлый день рождения, прячет руки в карманы, умудряясь спотыкаться на ровном месте, но все равно не чувствует себя неуютно. Питер подходит к серебристой машине, припаркованной возле бара, щелкая брелоком сигнализации.

Айзек бы и хотел сказать что-то предупреждающее о том, что после трех полных стаканов виски за руль лучше не садиться, но молчит, шестым чувством понимая, что к этому человеку подобное правило навряд ли применимо. Вместо этого подросток задумчиво оглядывает машину, интуитивно понимая, что Питеру она не подходит - ему бы подошла скорее глянцево-черная тачка, слегка агрессивный дизайн, при общем хищном лоске, поэтому, видимо, дурацкий вопрос соскальзывает с губ:

- Ваша машина? - получается тихо и глухо, звук скрадывается намотанным чуть ли не до глаз шарфом, но Питер все равно слышит, передергивая плечами и качая головой в ответ.

- Не моя. Но я на ней езжу. Пока.

Айзек кивает, подходя к стоящему неподалеку мотоциклу, оправдываясь.

- Извините… Просто показалось, что она не в вашем стиле.

- Да так и есть, - Питер закуривает, предлагая портсигар подростку, но тот мотает головой - в прошлый раз ему чудом удалось убедить отца, что запах никотина просто въелся в одежду и волосы. - Но пока что немного проблемно взять себе новую машину… Все эти документы, знаешь… - мужчина кривовато улыбается, качая головой.

Лейхи неловко пожимает плечами.

- Наверное… Не знаю. Я поеду, мне пора уже, - чуть хмурится, отводя взгляд.

- До пятницы, - ровно произносит Питер, стряхивая пепел под ноги.

***

Пятница впервые становится, кажется, не таким уж плохим днем. Потому что впервые за очень долгое время, пятницы Айзек ждет почти с нетерпением, и это явно сказывается на его поведении - налет отвлеченной задумчивости, внезапно появившийся в поведении сына, раздражает мистера Лейхи все больше, правда Айзек не особо улавливает разницы - по его глубокому убеждению хуже уже быть просто не может, он уже находится на самом дне своей жизни, на самом дне захлопнутой морозильной камеры в подвале дома, и хуже быть не может. Разве что когда отец случайно сломал ему руку, заталкивая сопротивляющегося подростка в железный ящик, было хуже. Не из-за боли или страха, а из-за отвратительно лживой, обеспокоенной улыбки отца, стоявшего в больничном коридоре, пока Айзек раз за разом повторял молоденькой полицейской, что свалился с лестницы.