- Сестра, - Питер с легкой, невеселой улыбкой качает головой. - Талия, мать Дерека. Сестры - та еще… проблема, - теперь в голосе Питер сквозит тоскливая нежность. Айзек помнил по рассказам, что сестру Питер любил, хотя мужа ее недолюбливал, почти презирал. - А братьев не было, нет. Но я понял о чем ты хочешь сказать. О привязанности.

Айзек кивает, задумчиво проводя ладонью по топорщащейся ежиком еще зеленой траве.

- Да. Мне грустно было от этого всего. Зато отец Кэмом очень гордился - всегда. И особенно когда тот пошел на военную службу. Его просто распирало от гордости. А мама его не любила.

- А тебя? - мужчина аккуратно поглаживает длинные тонкие пальцы, оказавшиеся в непосредственной близости от его ладони.

- Не знаю. Наверное, недостаточно.

- Недостаточно для чего? - терпеливо уточняет оборотень.

Айзек внезапно бледнеет.

- Для того, чтобы повеситься не возле моей кровати. Я просто однажды пришел в детскую - она у нас на ключ запиралась, а ключ был в замке, - открыл, а она там. Висит. Я только через несколько лет понял, что это отец ее там запер. А она взяла и повесилась, - мальчик издает почти истерический смешок, и Питер, перехватив его запястье, тянет волчонка к себе, обнимая.

- Душевный стриптиз нужно уметь четко дозировать, Айзек. Чтобы не сделать себе еще хуже.

Айзек усмехается, наклоняя голову.

- Ты хотел бы жить у меня снова? - Хейл предпочитает не заходить издалека, а еще ему очень хочется увезти отсюда мальчишку, с кожи которого напрочь выветрился его, Питера, запах, но на котором плотной пленкой осел запах кладбища и похорон.

- Да, - Айзек кивает почти не задумываясь. - Но у меня еще вопрос, - подросток дожидается кивка Питера. - Почему ты… не пошел меня искать, когда вернулся? То есть… не то что бы я…

- Потому что не хотел делить тебя с Дереком, - голос у Питера приглушенный и немного мрачный. - Я не хотел, чтобы он знал о тебе. Я все еще надеялся уехать, когда вся эта заварушка с канимой закончится, и все еще хотел забрать тебя с собой. Ну, - оборотень осторожно проводит пальцами по щеке прижавшегося спиной к его груди мальчика, - я знал о тебе достаточно, для того, чтобы успокоиться. Не знал только, что ты в стае Дерека. Не знал, что он тебя обратил.

Айзек вздрагивает, впервые услышав в голосе Питера такую ярость - холодную, сдерживаемую, всепоглощающую.

- Племянник вообще любит лишать меня того, что мне дорого, - это мужчина произносит едва слышно, уже поднимаясь на ноги, и протягивая Айзеку руку.

Тот, услышав, решает пока промолчать, но помощь принимает, отряхивается от прилипшей к джинсам травы, и идет вслед за Питером к машине.

***

- Некоторые вещи не меняются, - произносит Айзек, переступая порог квартиры, только для того, чтобы что-то сказать.

- Неуместно, - задумчиво парирует Питер. - Здесь нечему и незачем было меняться.

Мальчишка вздыхает, пожимая плечами. Айзеку здесь неуютно. Айзека это немного пугает.

- Что-то не так? - Питер садится на диван в зале, перед этим задернув плотные шторы.

- Все совсем не так, - Айзек садится неподалеку, рассматривая комнату. Айзек не думал, что обстановка настолько въелась ему в память - вплоть до того, в каком порядке расставлены книги в шкафу. - Ты же, наверное, даже чувствуешь меня сейчас не так как раньше? Из-за того, что я оборотень.

- Немного, - Питер наклоняется ближе. - Немного изменился запах, - бывший альфа замолкает, проводя носом вдоль юношеской шеи, не касаясь.

- В чем? Как изменился?

Старший оборотень едва заметно улыбается, когда подросток, зарычав, обращается.

- Сеанс душевного стриптиза, - Питер слегка покачивает головой, принюхиваясь, и мальчишка не без усилия втягивает когти и клыки. - Не могу ответить тем же. Смерть делает нас беспомощными.

- Это временно, - Айзек чуть улыбается, подаваясь к мужчине, полувопросительно заглядывая в его глаза.

- Это растяжимое понятие. Но я не так уж беспомощен с другой стороны.

- На беспомощного ты точно не похож.

- Ты пахнешь иначе, - Питер возвращается к началу разговора. - Ярче. Очень… притягательно. Ты чувствуешься иначе, и тут еще стоит учесть, что мы с тобой в одной стае.

- Это тоже влияет? - Айзек понимающе кивает. - Послушай… Ты правда хотел убить их? Скотта, Стайлза, Лидию?

Питер раздраженно закатывает глаза, и Айзеку кажется, что он встанет и уйдет сейчас.

- Они много рассказывали тебе?

- Наверное… - Лейхи очень не хочет, чтобы Питер уходил.

- Ты знаешь, скольких людей я убил? - глаза мужчины окрашиваются неестественной синевой, и Айзек завороженно смотрит в них, не в силах отвести взгляда.

- Примерно, - еле произносит одними губами, глядя в глубокую, мерцающую синеву.

- Единственная, кого я не убил, хотя собирался это сделать - Элисон Арджент. И, заметь, ни к чему хорошему для вас это не привело.

Айзек чуть вздрагивает, вспоминая лицо охотницы. Питер продолжает.

- Они хотели меня убить. И им это удалось. А Дерек даже стал альфой. Хотя в честном бою у него в жизни бы не хватило на это силы, - Питер замолкает, отводя взгляд, и Айзек пересаживается поближе, устало укладывая голову на плечо оборотня.

- Я понял, что ты хотел сказать. Я не знаю, что мне еще у тебя спросить, Питер.

Хейл медленно пожимает плечами, обнимая подростка одной рукой.

- Разберешься в процессе. Ты ведь не собираешься снова ночевать у Макколов?

- Не хотелось бы. У тебя есть виски? - мальчишка грациозно поднимается на ноги, и оборотень невольно любуется волчонком.

- Там же, где и всегда. Как и стаканы, - Питер чуть улыбается.

Айзек возвращается через несколько минут, разливает алкоголь по стаканам, и предупреждает:

- Только по-честному. Дерек научил меня пьянеть.

- Хорошо, - Хейл улыбается, ударяя краем своего стакана о стакан Айзека.

- И не злись на него, - Айзек смотрит на темно-золотой напиток, не решаясь поднять взгляда на Питера. - Меня он у тебя не забрал. Скорее даже сберег. Я благодарен ему. Хотя я искренне ненавидел его последние несколько недель.

Питер коротко, молча, кивает, и мальчишка, поджав губы, делает еще глоток и подсаживается ближе.

- У меня такое ощущение, что нам нужно знакомиться заново. В каком-то смысле.

- Ты очень умный мальчик, - Питер допивает виски одним глотком, ставя стакан на стол, и чуть наклоняясь к подростку, - Айзек Лейхи.

- Айзек Чарльз Лейхи, если уж на то пошло, - школьник чуть краснеет, отводя взгляд, но улыбаясь.

- Все чудесатее и чудесатее, - мужчина улыбается, забирая из рук волчонка недопитый стакан, убирая и его на стол. - Но я учту.

Лейхи знает, что Питер его передразнивает, и это ему кажется забавным, каким-то домашним - как и сам Питер. Большой опасный волк, настороженный и наверняка, жестокий. Синеглазый. Осторожный и даже нежный. Айзек чуть запрокидывает голову, подставляя шею мягким, но настойчивым поцелуям.

Айзек думает о том, что вот теперь уж его жизнь точно никогда не наладится. Не будет нормальной - ни в каком из смыслов, - и совершенно точно не будет спокойной. Питер как ходячее проклятие - “чтоб ты жил в интересные времена” говорит синева неспокойных глаз, - и Айзек уверен, что интересно будет до тошноты.

Сейчас его это почти не пугает - он послушно ложится спиной на диван, подставляясь ласкающему его мужчине.

Питер давно уже обдумал все, что касается Айзека, и потеря статуса альфы, как и невозможность уехать немедленно и подальше, воспринимается им исключительно как временная трудность, отсрочка. Поэтому все остается в силе и даже оттеняется новыми красками - бледность кожи, подчеркиваемая темным постельным бельем, длинные тонкие пальцы на корешках книг, сладкий чистый запах молодого хищника, полнолуния, в которые волк, находясь рядом со своим якорем будет абсолютно спокоен.

Айзек влюблен и счастлив - сладко стонет и медленно двигается навстречу, обнимает обеими руками, и ведет когтями по коже - аккуратно, так, что по телу проходит приятная дрожь.