Айзек задумчиво тыкает вилкой в омлет, потому что не смог внятно ответить на вопрос, что он предпочитает на завтрак. Но омлет, кажется, вкусный - пахнет хорошо, и на вид тоже вполне себе. Только есть Айзек совсем не хочет, поэтому прячется от коротких взглядов Питера за стаканом апельсинового сока. Хейл в очередной раз поднимает взгляд, и мальчишка, тихо вздохнув, отправляет кусок омлета в рот.

- Я тебя не заставляю, Айзек, - мужчина качает головой. - Но у меня, честное слово, голова совершенно не соображает, если не поем с утра.

Лейхи улыбается, тщательно пережевывая кусок ветчины. В целом, все не так уж плохо.

Питер ухмыляется в чашку с кофе, наблюдая за вошедшим во вкус школьником.

Кафешка Айзеку нравится. Тихая, безлюдная, чем-то неуловимо похожая на бар, в котором он работает. Только немного побольше и посветлее, оформленная в мягких пастельных тонах, и с настоящими скатертями на столиках. И официантка милая - полноватая девчушка, улыбающаяся с искренней приветливостью, наизусть знающая явно небольшое меню, и ловко чиркающая в маленьком блокноте.

- Ты всегда здесь завтракаешь?

Питер кивает, расплачиваясь.

- И ты не должен…

- А вот финансист из нас двоих я, Айзек, - Питер поднимается из-за стола, на прощание белозубо улыбаясь порозовевшей девице. Айзек поднимается следом. - И вообще: когда ты сам сориентируешься в своих доходах, тогда и будешь за себя платить. Окей?

Лейхи неуверенно пожимает плечами.

- Значит, договорились, - Питер идет рядом, и Айзек почти невзначай касается кончиками пальцев рукава его плаща. - Почему ты вспомнил про Кэрролла и его Алису?

Айзек рассказывает про чашку - очень обрезанный и приправленный львиной долей корректировок, доведенный до приличия вариант. Судя по взгляду, Питер не слишком верит сказанному, но в ответ проговаривает, заводя машину:

- Мне нравятся иллюстрации Тенниела. Его и Дали. Остальные не столь хороши.

Подросток задумывается на несколько мгновений, недоверчиво глядя на мужчину.

- Сальвадор Дали иллюстрировал Алису?

Питер кивает.

- Приедем, я тебе покажу. Правда, только в интернете. Здесь невозможно найти годных изданий.

Айзек переступает порог бара - Питер остался в машине, - и сразу, еще даже не взглянув толком на Мэг, понимает, что она знает. Так и должно быть, она же хозяйка бара, а в воздухе, насыщенном парами спирта, сигаретным дымом и голосами “городских девочек” новости подобного рода распространяются даже чуть быстрее скорости звука. Маргарет тихо охает, обходя стойку, и настойчиво утягивает Айзека за собой, пока тот, снова низко опуская голову, старается укрыться от любопытствующих, сочувственных, но в где-то в глубине безразличных, взглядов.

Мэг обнимает подростка, крепко прижимая его к худой груди, к окутывающим шею и укрывающим грудь медным бляшкам шикарного монисто, неплохо сочетающегося со строгой черной рубашкой.

- Тебе нужна помощь, милый? Ты только скажи, старушка Мэг тебе поможет. Могу даже пустить тебя в свою холостяцкую обитель, парень!

- Нет, Мэг, спасибо, мне… - Айзек не успевает договорить - сухие сильные пальцы сжимают плечо, и серые глаза женщины смотрят настолько внимательно, что подростку становится не по себе.

- Ты не должен оставаться один. И не должен жить там. Если…

- Я не один, Мэг…

- О… - Маргарет приподнимает уголки губ, а в глазах проскальзывает оттенок веселья. - Бэтмен. Почему ты тогда не с ним?

- Питер сказал, что заходить в бар днем - плохая примета. Я хотел попросить у тебя пару дней выходных, Мэг.

- Да хоть неделю, милый. Приходи, когда захочешь, я не буду никого брать на твои смены, сама посижу. Наши мальчики-девочки к тебе уже привыкли, так что ты нас уж не бросай…

- Мэг… - Айзек укоризненно улыбается. - Просто пару-тройку дней, и все.

- Как скажешь, парень, - Мэг снова прижимает мальчишку к себе, и Айзек слышит как под слоями мгновенно нагревающейся меди бьется ее сердце. - Надеюсь, у тебя все будет хорошо. Держи меня в курсе, Айзек, хорошо?

- Конечно, - мальчишка серьезно кивает. - Я на связи.

- Когда похороны?

- Через два дня, - Айзек хмурится. - Ты придешь? Не… не хочу быть там один.

- Твой бэтмен не любит кладбища? - Мэг чуть взмахивает руками, - Конечно приду, как же я тебя брошу.

- Не в этом дело. Там же будут люди. Много людей. Его бывшие коллеги, ученики. Я не хочу лишних разговоров. Я хочу, чтобы они обо мне забыли. А они навряд ли забудут… если…

- Я поняла, милый. Конечно я приду. Ты справишься, мальчик мой.

Айзек мягко усмехается, неопределенно пожав плечами, и через несколько минут уходит, забирая с собой оставленный в баре рюкзак и сумку.

========== Часть 13 ==========

Первые две ночи в чужой квартире проходят на удивление спокойно - оба раза Айзек просто ложится на разложенный диван, несколько минут смотрит на чисто выбеленный потолок, лишенный привычной сетки мелких трещин, которые Айзек с детства привык складывать в разнообразные образы, каждый раз, в зависимости от настроения и прошедшего дня, новые, и засыпает - не только без кошмаров, но и вообще без снов - просто проваливается в сон, а через несколько часов открывает глаза. И спит непривычно долго - то десять, то двенадцать часов; пропускает школу, не отвечая на телефонные звонки, подолгу сидит на диване в зале, перед выключенным телевизором, несмело прижимаясь плечом к пришедшему с книгой в руках мужчине. Айзек сначала долго рассматривает его руки - длинные сильные пальцы, чуть смуглая кожа, отчетливый рисунок вен, - потом переводит взгляд на книгу - желтоватые страницы, потрепанная обложка, явно куплена в букинистическом магазине.

Айзек усмехается, увидев название книги.

- Ты советовал мне ее прочитать, - произносит еле слышно, смутно не желая отвлекать мужчину от чтения.

- И ты говорил, что прочел, - Питер кивает, поднимая на подростка короткий взгляд, затем слегка улыбается. - Почитать тебе?

Мальчишка слегка приоткрывает рот, обдумывая внезапно нарисовавшуюся перспективу.

- Почитай, - улыбается, послушно подаваясь под легшую на плечо руку. Айзек откидывается спиной на грудь мужчины, прикрывая глаза, успокаиваясь от звуков красивого, хорошо поставленного голоса.

- “В смертных людях есть нечто великое, что бы об этом ни думали боги. Они способны страдать бесконечно и беспредельно…”

Лэйхи чуть усмехается про себя, постепенно задремывая, пропуская момент, когда за окном темнеет, а мужчина откладывает книгу, замолкая.

Подросток молчит еще несколько минут, забываясь в ощущении спокойствия, а потом все-таки произносит то, что его беспокоит сильнее всего на данный момент:

- Завтра похороны моего отца.

Питер кивает.

- Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? - задумчиво перебирает непослушные золотистые кудряшки, кажется, улыбаясь.

Айзеку совсем не до улыбок, но сердиться на мужчину не получается.

- Нет… То есть… Да, но нет. Мэг сказала, что придет, я не буду там… совсем один.

- Это хорошо. Но ты хочешь, чтобы я пришел?

- Я не хочу причинять тебе неудобств… Или беспокоить без повода.

- Я могу забрать тебя оттуда, - Питер пожимает плечами. - Или можешь добраться сам. Зависит от тебя, Айзек.

Мальчишка громко, беспокойно сглатывает. “Зависит от тебя”. Пожалуй, впервые, кто-то признает, что что-то в жизни Айзека зависит от него. Психологи не в счет - они просто пытаются убедить своего пациента в том, что то, что они говорят - истина.

- Забери, - мальчишка поворачивается боком, шумно выдыхая в теплую шею мужчины. - Я позвоню тебе, как там все закончится, хорошо?

Мужчина медленно кивает, усмехаясь каким-то своим мыслям.

- Что? - Айзек приподнимается на локте, беспокойно глядя в голубые глаза.

- Если не можешь плакать на похоронах - улыбайся. Ты любишь джаз?

Подросток задумывается на несколько мгновений.

- Джаз? Я не знаю. Мне кажется, я его и не слышал толком.