- Что с тобой? - юноша понимает, что с его волком не все в порядке - Хейл никогда не причиняет ему боли, в каком бы состоянии не был.

Питер извиняющеся гладит выгнутую спину, чуть приподнимаясь, целуя тонкие ключицы, не открывая глаз.

- Тише… - Стилински замолкает, осторожно касаясь губами лба своего хищника, краем сознания замечает, что хмель из него выбило совершенно, гладит ладонями поджарое сильное тело, задевая ногтями соски, процарапывая алые, тут же исчезающие дорожки к животу, льнет ближе, неспешно покачивая бедрами, довольно вслушиваясь в хриплый стон, срывающийся с губ мужчины. Ноги разъезжаются, и левая так и норовит соскользнуть с узкого сиденья, но Питер, буквально вжимает колено в свое бедро, запрокидывая голову, неожиданно беззащитно выставляя обнаженное горло.

Вот поэтому Стайлз любит быть сверху - чтобы видеть, как его волка изгибает в блаженной истоме, чтобы чувствовать и видеть, как же он хочет своего человека - хочет постоянно, страстно, собственнически. Стилински двигается короткими рывками - никогда не умел делать этого плавно - но альфа не протестует, сильнее сжимая пальцы, сдерживая себя, чтобы не оцарапать тонкую кожу. В салоне становится жарко, даже душно, старое, явно не рассчитанное на подобное сиденье жалобно поскрипывает с каждым, все убыстряющимся движением Стайлза, чувствующего близость разрядки Хейла и старающегося впустить его ближе, прижаться теснее, прочувствовать каждый его хриплый вздох.

Разрядка - яркая, до боли в висках, до гортанного вскрика, и следом кончает Питер, загнано дыша и прижимая к себе своего мальчика. Стайлз распластывается по его груди, обвивая руками шею, довольно мычит, прижимаясь губами к горячей коже.

- Разврат, - резюмирует Стилински через пару минут, привставая и невольно поеживаясь от мгновенно остывшего воздуха. - Надо в твоей машине повторить.

- Ну нет, - фыркает альфа, расслабленно наблюдая, как Стайлз вытирает сухой салфеткой свою сперму с его живота и груди.

- Ну да, - Стилински хихикает, все еще немного пьяно, пытаясь одеться и не выбить при этом ногой стекло. - Повезешь меня в родные пенаты?

Хейл открывает окно, включая печку и закуривая под недовольное бурчание хозяина машины.

- Ты же так туда рвался, разве я могу тебе отказать?

- Ну ты-то как раз можешь. Ты иногда можешь даже не вестись на мой щенячий взгляд, - обвиняюще фыркает мальчишка.

- Когда это такое было? - Питер удивленно вскидывает брови, ощущая как морок, стягивающий разум, рассеивается.

- Когда я просил купить мне железную дорогу, - благодушно мурлычет Стайлз. - Я делал щенячьи глаза, а ты сказал, что этот монстр не будет стоять у нас в спальне.

- А, так это был “щенячий взгляд”? - Хейл смеется, припоминая. - Ну что ж, я запомню. Окей. Интересные у тебя представления о щенках.

- Да ну тебя! - Стайлз шутливо стучит кулаком по плечу оборотня, но быстро устает, практически переползая со своего кресла ему на грудь.

- Можешь перелезть назад и спать, - сообщает Питер, выкидывая сигарету. - Под утро будем в Бэйкон Хиллс. Продемонстрирую тебя отцу и будешь отсыпаться.

- Нет, не хочу назад, - капризно надувает губы мальчишка, пристегиваясь. - Я должен следить за тем, как ты обходишься с моей девочкой. Ты ее не любишь.

Питер качает головой, выезжая с парковки.

- Что ты имел в виду, когда говорил что не со всеми все в порядке? - запоздало вспоминает Питер, поворачиваясь к задремавшему Стайлзу.

- М? Когда я такое говорил?

- Когда звонил мне. Я сказал, что со всеми все в порядке, а ты ответил, что не со всеми. Что случилось?

- Кенни не приехал. Реико ждала, но он не приехал… - Сонно бормочет мальчишка, вытирая губы тыльной стороной ладони. - Но я с ней не разговариваю, потому что я долго ее тряс на тему - с чего она вообще ко мне прицепилась, и мне не понравился ответ.

- Чувствую, мне ответ тоже не понравится, - Хейл вопросительно смотрит на подростка.

- Не понравится. Совсем. Но я тебе не скажу, ну как ты решишь ее того… - Стайлз широко улыбается.

- Я все равно узнаю. Из тебя вытрясу или из нее. На тебя у меня больше рычагов воздействия.

- О, волчара, если ты намекаешь на то, что откажешь мне в доступе к твоему телу, то я еще очень сильно посомневаюсь - кто будет больше страдать, учитывая, что полнолуние через пару недель. Кому-то будет предстоять тяжелая ночь.

- У меня уже была тяжелая ночь, пока ты мотался по конференциям, - фыркает альфа.

- Ну ладно тебе… я ж не виноват… Я же не могу сказать: “Хей ребята, извиняйте, в полнолуние мне лучше не выходить из квартиры, потому что ближе к утру под моей дверью будет шкрестись здоровенный оборотень, обуреваемый желанием оттрахать меня в стольких позах, сколько ему на ум придет”…

- Не можешь?

- Не могу, Питер, - твердо повторяет Стайлз, сдерживая смех.

- Жаль, - подводит итог альфа, снова устремляя взгляд на пустынную дорогу.

Стилински подозрительно смотрит на мужчину.

- И чего ты задумал? - Хейл с невинным видом пожимает плечами. - Альфа. Ты что-то задумал. Какую-то страшную кару? Признавайся.

Питер знает, что самый действенный способ заставить Стайлза говорить - это упорно молчать. Просто потому, что Стилински сам выдумает сотню вариантов развития событий, из них выберет худший, решит, что именно это и задумал Питер, ужаснется и сдастся. Именно это и происходит после десяти минут обрывочных встревоженных расспросов.

- Ну… Она сказала что для нее я - в каких-то там их сакральных смыслах, заметь! - такая же пара, как для тебя.

Стайлз взвизгивает в тон с тормозами своей машины, судорожно цепляясь за сиденье автомобиля.

- Черт, мне надо было промолчать. Мне вообще не нужно было этого узнавать. Питер. Питер, тихо-тихо-тихо, не ломай мне машину… - юноша осторожно укладывает пальцы на когтистую ладонь, до тихого похрустывания сжимающую руль, отстегивает ремень, поворачиваясь, придвигаясь ближе, касаясь рукой виска вервольфа, мягко оглаживая вздувшуюся жилку. - Тщщщ… Ну что ты. Я же сказал “в каких-то там сакральных смыслах”…

- Я тебе говорил, - с трудом, сквозь рык, произносит Питер. - Я тебе говорил, что она предъявляет на тебя права. Ты не поверил. Ты никогда не делаешь так, как я тебе говорю.

Питер замолкает, стараясь дышать размеренней, успокаивая взбунтовавшееся сердце, пока Стайлз осторожно касается тонкими пальцами его рук и лица. - И где она сейчас?

- Уехала искать брата… - Стайлз наклоняется, тихо и размеренно дыша в ухо мужчины. - Я не поехал с ней. Я слегка в шоке был. Пошел в бар, решил напиться, потом решил тебе позвонить… дальше ты знаешь. Правда я хотел завтра поехать, потому что дорога-то, по большому счету, одна… Так что мы еще, может с ней и столкнемся. Если она не свернула в какой-нибудь городок по пути.

- Надейся, что не столкнемся, - Хейл убирает руки с руля, чуть встряхивая кистями, и кладет обратно. - Пристегнись, поедем дальше.

*

До города остается минут сорок, когда Стайлз, встрепенувшись, хватает Питера за запястье, заставляя притормозить. Хейл и сам замечает небрежно припаркованную у обочины маленькую белую машинку, с распахнутой настежь дверью. Примечательно, что водителя поблизости не наблюдается. Питер, в отличии от Стайлза не сразу узнает машину лисицы - только подойдя поближе и принюхавшись. Стилински опасливо жмется, оглядываясь на глухой лес, простирающийся по обе стороны дороги.

- Что скажешь? - поднимает глаза на настороженно принюхивающегося вервольфа.

- Не моя территория.

- Что? - непонимающе.

- Я говорю, что здесь еще не моя территория. Но я чую одну из тех стай. - Альфа шумно раздувает ноздри, обходя машину.

- С ней что-то случилось, - констатирует Стайлз и Питер прекрасно знает, что за этим последует.

- Если ты думаешь, что мы сейчас попремся в лес…

- И тут следы на снегу…

- Стайлз? - юноша застегивает куртку, поднимая взгляд. - Стайлз, мы не пойдем ее искать.