Стайлз раздраженно фыркает, поворачиваясь к оборотню спиной.

Проблема состоит в том, что Стайлз не может представить себе не то что карты ближайшей местности, но даже схемы предстоящего маршрута.

Но до дома он добирается, а ночью ему снова снится Питер. Навязчивый, жаркий, молчащий. Горячее дыхание дурманит, запах крови будто отключает способность мыслить. Оборотень проводит окровавленными руками по ладоням мальчишки, подныривает пальцами под красную толстовку, гладит кожу влажными теплыми пальцами, и Стайлз дрожит от его прикосновений, возбуждаясь все сильнее, чувствуя нарастающий жар и тяжесть разгоряченного тела за спиной. Обернуться так и не получается, все что Стайлз может себе позволить - завести назад руки, сжимая бедра оборотня, прижимая его к себе.

Все еще влажные от крови пальцы подбираются к соскам, теребят, ласкают, часто касаются напряженной плоти. Стайлз не чувствует боли, но он совсем не уверен, что сейчас влага на пальцах оборотня - это не его, Стайлза, кровь. Она стекает тонкими ручейками, согревая холодную кожу, впитываясь в ткань мягких домашних штанов, и Стайлз, пугаясь, сильнее вцепляется в бедра волка, вжимая его в себя, стараясь не думать о явно крупном возбужденном члене, прижимающемся к ягодицам.

Подросток просыпается под утро, выстанывая чужое, не вызывающее никаких теплых чувств имя, едва ли не плача от собственного бессилия.

***

Через несколько недель Стайлз сам приходит к нему - измотанный, побледневший, от него дурно несет передозом аддерала, длинные тонкие пальцы дрожат, а голос хриплый и ломкий.

- У меня проблемы со сном, - мрачно информирует Стайлз поднявшегося ему навстречу альфу.

- Я не психоаналитик, Стилински, - волк смотрит настороженно и странно.

- Мне снишься ты, - Стайлз старательно фокусируется взглядом на Питере, потому то окружающая обстановка, стоит обратить на нее внимание, расплывается, превращается в темное дрожащее пятно. Стайлз думает, что действительно переборщил с аддералом, куда сильнее чем бывало когда-то в моменты депрессий. Хотя, быть может, дело в недостатке сна.

Питер реагирует предсказуемо - пошло ухмыляется, показывая вполне человеческие клыки, а затем смеется, запрокидывая голову.

- Правда? - отсмеявшись, снова смотрит на подростка. - Занимательно. Надеюсь, это никак не связано с тем недосмотренным порно, о котором шла речь в прошлый раз?

- Нет, - Питер удивленно вскидывает брови, когда мальчишка не отвечает ему привычной пулеметной очередью сарказма. - Нет, ты просто… приходишь. И руки в крови. Много крови, она еще теплая и пахнет омерзительно. Я это вижу уже каждую ночь. Раньше было реже, а теперь - каждую ночь… А иногда… - подросток краснеет, низко опуская голову и замолкая. - Неважно.

- Стайлз, - Хейл делает шаг вперед, приближаясь к вздрогнувшему человеку.

- Свали из моей головы, пожалуйста, - бывший альфа никогда не слышал таких умоляющих интонаций в голосе мальчика. - Пожалуйста, Питер, я просто не могу больше. Я не знаю, какого черта ты творишь, я не знаю, на кой хрен ты лезешь в мою голову, в мои сны, просто свали!

- Тише.

Волк хмурится.

- Стайлз, я не лезу в твои сны. Мне ничего от тебя не нужно.

У мальчишки дрожат губы, брови сходятся к переносице, когда он начинает остервенело мотать головой.

- Как думаешь, я тебе верю, волчара? Думаешь, это возможно? Каждую хренову ночь, - Стайлз сжимает кулаки. - Все пропахло кровью. В моих снах все пропахло кровью. Я не могу спать. Я не хочу спать. Я не хочу… - человек снова резко обрывает мысль - Питер чувствует терпкий запах стыда.

- Перескажи, что происходит, - оборотень коротко сверкает холодной лазурью глаз, надеясь, наверное, утихомирить этим мальчишку.

Стилински предпочитает показать - разворачивается к оборотню спиной, чуть притопывает, и приказывает:

- Вытяни руки.

Вервольф слушается, вытягивая обе руки, опираясь на плечи подростка, и Стайлз немного подается назад, мягко притираясь спиной к груди Хейла.

- Вот. И я стою, не могу обернуться. Только смотрю на твои руки, а с них кровь стекает. Очень много крови - на рукавах рубашки, на запястьях, на ладони, на когтях, все в крови. И её запах повсюду.

- Если ты не можешь обернуться, то откуда знаешь, что это я прихожу? - Питер говорит тихо, практически шепчет в самое ухо, и Стайлза бросает в дрожь от того, как теплым дыханием обдает кожу. Все как во сне.

- Стайлз?

- Я просто знаю. Всегда знал, что это ты, - мальчишка ведет ладонями по рукам оборотня, от предплечий к запястьям, изучающе оглаживая, затем медленно ощупывает ладони, нервно касаясь горячей кожи холодными, чуть влажными пальцами, и удовлетворенно кивает.

Стайлз почти видит стекающую с рук мужчины кровь, и невольно старается стереть ее, чувствуя, как Хейл прижимается щекой к виску, некоторое время молча наблюдая за его действиями.

- Это все? - шепот задумчивый и мягкий, обволакивающий. - Больше ничего не происходит?

- Остальное - не твое дело, - со злостью бросает подросток, выворачиваясь из-под рук оборотня. - Если ты ничем не можешь мне помочь, то я и не должен нихрена тебе рассказывать. Ты можешь мне помочь?

Волк зло и насмешливо скалится в ответ на агрессию, бросая едкое:

- Я не прихожу к тебе, Стайлз. Поверь, у меня есть куда более интересные занятия. Вламываться в мокрые сны семнадцатилетнего подростка - не мой фетиш.

Юноша молчит некоторое время, сбито дышит, то сжимая, то разжимая кулаки, смотрит на носки своих потрепанных конверсов, мелко, зябко вздрагивает, зло прикусывая нижнюю губу. Злость отступает, на ее место приходит усталость, обреченность и жалость к самому себе.

- И ты не знаешь, что происходит? - юноша безвольно опускает руки, не оборачиваясь к отстранившемуся оборотню.

- Не имею понятия, - Стилински удивляется, услышав в голосе волка ноты беспокойства.

- Что ж… Жаль, - Стайлз делает шаг в сторону, еще один, стараясь разглядеть в окружающем сумраке хоть что-то. - Придется тебе поверить.

Очертания серых стен расплываются перед глазами, покачиваясь, и подросток, перебарывая тошноту, снова оборачивается к Хейлу, фокусируясь. Мир приобретает некую, все еще недостаточную резкость.

- Заканчивай с таблетками, Стайлз, - Питер немного раздраженно вздыхает, тянет носом воздух, принюхиваясь. - Сколько? Две дневных дозы? Три?

- Пока две, - Стайлз цепляется взглядом за стоящий позади Хейла диван, затем отводит взгляд чуть вбок, осматривая низкий кофейный столик, чуть поворачивает голову, теряя Питера из виду, и мир снова становится мутно-серым пятном. - Но еще одну или две вместо сна. Сложно считать, - Стилински отвечает на автомате, сдерживаясь, пытаясь найти взглядом стол.

- Твое желание сдохнуть даже меня угнетает, - бывший альфа делает шаг в сторону, отворачиваясь, и Стайлз чувствует, как к горлу снова подступает тошнота. Мальчишка мечется взглядом по помещению, пытаясь вновь отыскать мужчину, и только найдя - успокаивается, делает глубокий вдох.

Питер наблюдает за ним с любопытством, чуть хмуря светлые брови.

========== Часть 3 ==========

Питер приходит ночью - настоящий, по-животному жаркий, молчаливый. Стайлз пытается сорваться с постели, смутно надеясь, что это его сон принял новые очертания, смутно опасаясь этого же. Но там, под закрытыми веками, всегда тихо, есть только тепло и прикосновения, а сейчас Питер негромко, веско роняет “Успокойся и спи”, коротко удерживая пытающегося скатиться с кровати Стайлза за плечо. Стилински боится обернуться, но слушается, принимая происходящее с какой-то тоскливой покорностью, от которой ему самому хочется зарыдать. Хейл соблюдает дистанцию в пару-тройку дюймов, но Стайлз все равно чувствует жар его тела, сквозь свою рубашку, сквозь тонкий джемпер Питера, и тепло это неожиданно успокаивает, усыпляет - Стайлз проваливается в омут глубокого, неожиданно спокойного сна, и спит до самого утра, просыпаясь не от собственного крика или стона, не от сковывающих тело, слишком сильных, неприятных ощущений, а просто от желания проснуться.