Но Стайлз все-таки спрашивает, вот прямо так и спрашивает, открытым текстом - где ты будешь в конце июня? - предпочтя не вдаваться в остальные подробности, хотя его так и подмывает в постскриптуме добавить - отец не против.
Но это - первый шаг к жалкому Стайлзу, а Стайлз не хочет быть жалок. Конечно, Питер видел его и в худших состояниях, особенно, когда Стилински горько вздыхал, обнимая стакан с виски и рассказывая - или не рассказывая, что в беседах с проницательным альфой равнозначно - о Дереке. Но вот сейчас Стайлз совсем не хочет быть жалким. Он хочет быть взрослым, насколько это возможно, серьезным, насколько это возможно, и уверенным в себе - насколько это возможно.
Чего Стайлз точно не ожидал, так это смс-сообщения с незнакомого номера.
“Собирался во Флориду. Могу забрать тебя в Лос-Анджелесе.”
Тройное комбо - ответ, номер Питера, забитый в телефонную книжку, и совершенно конкретное обещание - в духе Хейла.
Нет, Стайлз не улыбается как идиот посреди тестирования по английской литературе.
Конечно, нет.
Тогда это была так, тренировка.
Как идиот он улыбается, когда объявляет отцу, что определился с планами на каникулы; когда потрошит копилку, прикидывая свои финансовые возможности, потому что, черт возьми, хотя бы до Лос-Анджелеса он должен добраться за свой счет; когда раскидывает вещи по всей комнате, стараясь прикинуть, что стоит взять с собой, хотя даже до середины июня еще дюжина дней.
Впрочем, следующие три недели Стайлз проводит в какой-то эйфории, как в детстве перед Рождеством. Питер уточняет число, обещает забрать Стайлза с автовокзала и поддается на уговоры своего волчонка провести пару-тройку дней в ЛА, где тот толком никогда не бывал - один раз только ездил с отцом в командировку на три дня, но тогда ничего, кроме гостиничного номера и участка не видел.
***
Нельзя сказать, что июньское полнолуние проходит гладко. В первую очередь потому, что Стайлза гложет что-то, не дает уснуть, и это не привычное уже желание обратиться и хищником пробежаться по лесу. Стайлз чувствует злость, почти ярость, пульсирующую где-то в затылочной доле. Ничем не спровоцированную, ничем не объяснимую. Стайлз дышит - повторяет нарытую в интернете успокоительную дыхательную гимнастику, смотрит в потолок, почти не моргая, комкая руками простынь.
Стайлз даже рад, что несносный хмурый волчара решил именно сегодня заглянуть в дом Стилински, потому что всю неизвестно откуда взявшуюся злость, он вкладывает в удар битой по залезшему в окно оборотню. И, конечно, Стайлз знал, что это именно Дерек решил вновь нарушить границы частной территории и личного пространств, и даже подождал, пока тот все-таки проберется в комнату - не хотелось будить отца стуком свалившегося со второго этажа вервольфского тела.
- Я не рад тебя видеть, хмуроволк. А сегодня - особенно, - Стайлз удобнее перехватывает биту, когда явно не ожидавший нападения альфа, глухо охнув, поднимает возмущенный взгляд на волчонка.
- Это я уже понял, - Дерек недовольно потирает ушибленное плечо. - Как ты? Как себя чувствуешь?
Стайлз напряженно и настороженно следит за Дереком, медленно пожимая плечами.
- В порядке. Нормально, - отходит на пару шагов назад, ставя биту на место, в изголовье кровати. - Ты чего-то недопонял из нашего предыдущего разговора, хмуроволк? Немало времени прошло, если что.
- Не язви, Стайлз, - Дерек по-хозяйски проходится по комнате, усаживаясь в когда-то приглянувшееся ему кресло. - У тебя теперь есть клыки, когти, супер-скорость. Сарказм теперь не единственное твое оружие.
- Зато самое любимое, - Стайлз садится на кровати, вытягивая вперед ноги, вопросительно дергая головой. - Если тебе нужна моя помощь, хмуроволк, я даже не стану говорить “Я так и знал”…
- Не нужна.
- А если ты думаешь, что мне нужна твоя, - невозмутимо продолжает Стилински, - то я тебе постараюсь повторить что-нибудь из уже ска…
- Заткнись, Стайлз, - Дерек закатывает глаза, делая глубокий вдох и успокаиваясь. - Ты невыносим, Стилински…
- Знаешь, незачем приходить в мой дом в хреново полнолуние и говорить мне всякие нелицеприятности. Иди нахрен, Дерек, ты сам невыносим.
Стайлз не чувствует злости на младшего Хейла. Ни злости, ни - уже - разочарования, ничего. Ни смущения, ни желания. Смотрит на альфу, а тот смотрит в ответ - так же спокойно, и Стайлз, хоть и пытается, не может учуять каких-либо его эмоций кроме легкого раздражения.
- Слышал, ты собираешься навестить моего дядю?
- Тоже мне секрет, - Стайлз кривит губы, поморщившись. - Небось вся наша мохнатая братия обсасывает это событие, да?
Дерек кивает.
- Каких-то еще звуков или слов от тебя стоит ожидать? - Стайлз хмурится не хуже Дерека, бросая взгляд на полную луну, нагло светящую в окно. Голова наливается свинцом и страстно хочется впиться клыками в чью-нибудь мягкую, податливую, кровоточащую плоть.
Стайлз голодно сглатывает, поднимая взгляд на Дерека.
- Питер… - Дерек передергивает плечами. - Ты, Стайлз, дурной, шумный и невероятно наглый, при этом - совершенно неконтролируемый.
Стилински все выше и выше приподнимает брови.
- И Питер тебя точно не заслуживает.
Стайлз старательно изгибает бровь, возможно не так профессионально, как это делал любой из Хейлов, но достаточно приближенно к оригиналу.
- Но я согласен, ты с ним что-то делаешь. Не знаю что и как, но… - Дерек коротко взрыкивает, поднимаясь с кресла, явно собираясь закончить разговор выпрыгиванием из окна.
- Так, стоп! - Стайлз осекается, прислушиваясь к мерному похрапыванию отца. - Ты сюда пришел и начал нести какую-то чушь. Будь так добр, донеси её до конца. Что ты вообще хотел сказать, хмуроволк?
- Ты его делаешь человечнее, - альфа недовольно поджимает губы, неохотно проговаривая это.
- Ты клонишь к тому, что твой долг, как сознательного гражданина и просто цивилизованного оборотня, смириться с этим и позволить этому происходить, потому как в конечном счете это делает мир немного спокойнее? Хотя никому и не было интересно твое…
- Стайлз, - предупреждающе рычит Дерек, и Стайлз неожиданно действительно замолкает, кивнув.
- Да ладно, мужик, - Стайлз трет ладонью ноющий затылок. - Теперь, наверное, я могу тебе сказать - “Ну что, перебесился?”, а ты, наверное, выкинешь меня из окна моей же спальни.
Дерек усмехается - кривовато, но не зло и даже почти не раздраженно.
- Ты повзрослел, Стилински. Заметно повзрослел за последний год.
Стайлз хмыкает, тихо рыкнув в ответ.
- Так что, волчара, идешь на мировую? Что случилось?
Дерек внезапно слишком сильно медлит с ответом, и Стайлз внезапно догадывается:
- Думаешь, что я сюда не вернусь, да, хмурый альфа?
- Прекрати называть меня этими дурацкими кличками, - Дерек на секунду раздраженно скалит клыки. - Думаю, что не понимаю, зачем тебе возвращаться. В том случае, если ты решил уезжать.. Просто не стоит раз за разом испытывать его терпение и выдержку. Питер может съехать с катушек.
Волчонок медленно кивает, не сводя взгляда с Дерека.
- Я не собираюсь испытывать его терпение. У меня есть план. Не сильно плохой, кстати. Ты ведь это хотел узнать, хмуроволк? Есть ли у меня хоть какой-то план? Есть. Тебя не касается. Тебе не придется раздирать дядюшке горло во второй раз.
Хейл усмехается как-то так, что Стайлз чувствует себя немного наебанным. Усмехается и кивает. А еще Дерек пожимает ему руку на прощание.
И Стайлзу совсем нет охоты вцепиться в нее когтями, нет охоты томно завздыхать, и вообще… у Стайлза просто болит голова и он очень хочет переждать это очередное гребанное полнолуние без альфы.
***
“Надеюсь, ты будешь похож на самого себя, когда вернешься”, - напутственно произносит Лидия на прощание.
У ведьмы лукавая, едва заметная улыбка.
Скотт, конечно, беспокоится.
Отец сдержано намекает, что Хейла ничто не спасет, если он хотя бы попытается обидеть Стайлза.
