Стайлз сосредотачивается на учебе, совсем как Скотти в свое время. Концентрируется на занятиях и успеваемости, на учебниках, домашних заданиях и на вегетарианском меню для отца. На тренировках со Скоттом. На спокойном, безэмоциональном игнорировании Дерека. Иногда - на восхитительно клубничных волосах Лидии, но только из-за того, что в жизни должно быть место прекрасному.

Стайлз высказывает старшему Хейлу свою позицию по поводу его затянувшегося молчания через три месяца после его отъезда. Просто пишет на электронку “Хоть бы открытку какую прислал, чтобы я знал, что ты живой”. Немного глупо - Стайлз уверен, что почувствует, если с альфой что-то случится - никакой подобной связи со Скоттом он не наблюдал. Да и не хотел бы наблюдать.

Открытка из Чикаго с видом Миллениум-парка пришла через две недели. На обратной стороне, аккуратным убористым почерком с наклоном влево было выведено: “Знаю, что с тобой все в порядке. Продолжай в том же духе”.

- Засранец, - Стайлз закрывает за собой дверь комнаты и, на всякий случай, окно, задергивая шторы; задумчиво вертит глянцевый кусок картона в руках, внезапно отчаянно зажмуриваясь и принюхиваясь. Совершенно бесполезно - черт знает, через сколько рук прошла эта открытка.

Руки сами тянутся к ноутбуку.

“Я уверен, что в Чикаго еще навалом достопримечательностей. И почтовых открыток с ними. Вообще, я бы не отказался от открытки с “Облачными вратами””.

Стайлз зажмуривается, быстрым щелчком отправляя письмо, так, чтобы не успеть передумать, не начать переписывать его десяток раз.

Следующая открытка приходит еще через пару недель.

“Ну, я уже не в Чикаго. Поэтому держи нью-йоркское “Зеркало неба” - того же автора”.

Стайлз тихонько, восторженно скулит, снова утыкаясь носом в глянцевый клочок бумаги.

========== Два месяца и шесть почтовых открыток ==========

Два месяца и шесть почтовых открыток.

Золотисто-рыжий солнечный Гранд Каньон; космический центр в Хьюстоне, Золотые Ворота Сан-Франциско - создается ощущение, что Питер со скуки мотается по всей Америке, хотя Стайлз догадывается, что это все скорее всего связано с работой. Открытки Стилински сентиментально хранит в коробке из-под датского печенья. Коробке уже лет десять, а то и больше, это печенье очень любила мама - и само оно вкусное, и красивые жестяные банки всегда для чего-нибудь пригождались. Например для того, чтобы ее сын мог в полной мере почувствовать себя сопливой влюбленной школьницей.

Впрочем, Стайлз старался восстановить душевное равновесие, или хотя бы его подобие, всеми доступными способами, количество которых резко сократилось, учитывая грядущие годовые экзамены. Учеба занимает все больше времени, но Стайлз все же улучает несколько минут на то, чтобы настрочить своему альфе короткое письмо пару раз в неделю. На электронки Хейл не отвечал, но открытки присылал исправно, и Стайлз в конце концов просто ждал, когда Питер сдастся - напишет, позвонит… о варианте с приездом Стайлз почти не задумывался - навряд ли можно было так быстро заставить Питера переменить свое решение по поводу Бэйкон Хиллс, да и по отношению к самому оборотню это, пожалуй, было нечестно.

Среди прочего Стайлза безмерно удивлял отец. Нет, Стилински-младший всегда знал, что его отец - самый-самый лучший, самый понимающий, пусть и загруженный работой сверх меры.

И - да, Стайлз сам сначала не понял кристальных намеков отца, когда тот заговорил о том, что Стайлзу на каникулах стоило бы съездить куда-нибудь, развеяться. При условии, конечно, что он получит хорошие баллы за экзамены.

Не понимал он их до тех пор, пока шериф однажды вечером не зашел домой, крутя в руках очередную открытку от Питера.

- Так что, ребенок, не надумал куда-нибудь съездить на лето?

Стайлз, увлеченно помешивающий что-то очень овощное в кастрюльке, быстро пожимает плечами, мыча в ответ что-то неопределенное.

- Например в Атланту, - шериф кладет открытку на стол, проходя к своему стулу, по пути прихватывая уже приготовленную сыном чашку с полезным зеленым чаем.

- Почему в Атланту? - Стилински-младший тянется за тарелками.

- Ну, судя по всему, там красиво, - неопределенно ворчит в кружку шериф, со вздохом наблюдая за брокколи, наполняющей его тарелку.

Стоит признать, что Стайлз очень старался и немало времени проводил в интернете, выискивая вкусные и полезные рецепты для отца, но Джон уже был почти готов к тому, чтобы заложить табельное оружие за яичницу с беконом.

- Судя по чему “всему”? - Стайлз переключает свое внимание на глянцевый прямоугольник с изображением Сентенниал-Олимпик-парк. - А. А… О!

Шериф заинтересованно рассматривает брокколи и притаившуюся под ней отварную куриную грудку, старательно не поднимая взгляд на хватающего ртом воздух сына.

- В этом смысле… - тянет Стайлз, плюхаясь на свое место и быстро пробегаясь взглядом по ровным строчкам на обратной стороне открытки.

“Рад за тебя. Веди себя хорошо.”

Первое предложение скорее всего относилось к неделю назад написанной на “отлично” контрольной по химии, а второе уже стало просто своеобразным рефреном всех коротких записок Питера, в котором Стайлз без труда угадывал тщательно завуалированное “Я за тебя беспокоюсь”.

- В смысле, ты не против, пап?

Шериф тяжело вздыхает, откладывая вилку с наколотой на нее брокколи на край тарелки, и внимательно смотрит на залившегося слабым румянцем сына.

- Я против того, что мой ребенок похож на унылую, хоть и получающую отличные оценки в школе, тень самого себя. Я против того, что все твои безоглядные погружения в учебу и спорт, которые, конечно, дают мне лишние поводы гордиться тобой, вызваны безуспешными попытками отвлечься от того, что тебя мучает.

Стайлз слабо, благодарно улыбается отцу, внимательно вслушиваясь в его слова.

- Конечно, я понимаю, что твои отношения с Питером выходят далеко за рамки… эм… стайных? - Шериф вопросительно смотрит на сына - не для того, чтобы убедиться в правильности своих выводов, а для того, чтобы верно подобрать слово. Стайлз осторожно кивает. - И меня немало беспокоит тот факт, что Питер тебя старше больше чем на пятнадцать лет.

Стилински-младший набирает в грудь воздуха, чтобы выдать отцу какую-нибудь очень убедительную тираду, но Джон останавливает его жестом.

- Сын, тебе шес… - шериф осекается на привычной фразе, исправляясь. - Семнадцать, да. Но это не особо меняет дело, потому что Хейлу уже за тридцать. И, насколько я знаю, особой стабильностью он не отличается, в смысле… - шериф делает неопределенный жест около виска.

Стайлз смотрит на отца очень укоризненно.

- В любом случае, я мог бы его посадить, - веско заканчивает Джон, серьезно глядя на сына, игнорируя его щенячий взгляд.

- Пап…

- Ну я же до сих пор этого не сделал, - со вздохом поясняет старший Стилински, качая головой. - Просто съезди к нему на каникулах, если хочешь. Я понимаю, что в данном случае уже поздно тебе что-то запрещать относительно… - шериф вымученно хмурится, переводя взгляд на тарелку с едой, потом снова на сына.

Стайлз непонимающе моргает несколько секунд, затем спохватываясь и заливаясь краской до корней волос.

- Можешь считать меня ханжой или консерватором, но… ты же еще несовершеннолетний.

Стайлз краснеет, кажется, еще больше, судорожно вцепляясь в стакан с водой.

- В любом случае, я не против, чтобы ты летом отправился куда-нибудь… развеяться. Но чтобы держал меня в курсе.

- Спасибо, пап, - волчонок умудряется проурчать эту фразу, борясь с желанием радостно придушить отца в объятьях.

Шериф удовлетворенно кивает, переключая свое внимание на тарелку с брокколи и курицей, явно требующей спасения из этого овощного ада.

***

Стайлз не до конца уверен, что для него сложнее - хорошо закончить учебный год или прямо спросить у Питера, где он будет в последних числах июня.

Потому что тот факт, что Хейл сменил номер - и, да, Стайлз мог бы постараться и выведать его у Лидии или по отцовским каналам, - остается фактом непреложным - и, да, Стайлз не хочет настолько откровенно влезать в жизнь старшего Хейла, потому что прекрасно понимает, что в конечном итоге это будет выглядеть жалко. Потому что Питер не отвечает на электронные сообщения - вообще никогда не отвечает, - и Стайлз догадывается, что это - единственная возможность для Питера держать Стайлза на расстоянии, держать его подальше от себя, рядом с друзьями и отцом, рядом с теми, кого Стайлз любит. Потому что получить ответ на этот вопрос на обороте очередной глянцевой открытки было бы ну очень глупо.