Литмир - Электронная Библиотека

Значит, портреты нужны сюжетные, «постановочные», так сказать. Человек сидит на скалах, на берегу океана. Взмывает в воздух на дельтаплане. Ведет открытый спортивный автомобиль по крутой горной дороге. Готовится прыгнуть с парашютом. Наливает реактивы в колбу в химической лаборатории. Раздумывает над выигрышной комбинацией в покере… Да мало ли! Сколько людей – столько и привычек и склонностей. Но не заставишь же человека позировать в лаборатории или за карточным столом? Клиенты Брета Леборна – люди занятые, количество сеансов строго оговорено, и проходят все сеансы в мастерской художника.

Но еще до начала работы с клиентом встречается очаровательная жена Брета Джейн, оформляющая бумаги на заказ, а заодно выясняющая и склонности человека. Так что, когда он приходит в мастерскую и всемирно известный мастер портрета смотрит на него своим орлиным взором и предлагает на выбор обстановку, в которой данный герой увидит себя на холсте, то, как правило, выбор бывает безошибочным, учитывающим вкусы и склонности покупателя.

А что нужно в бизнесе? Чтобы клиент был доволен. И чтобы по его рекомендации приходили к Леборну другие заказчики.

Кажется, круг все равно ограничен? Это только так кажется… Скажем, когда Леборн входил в семью губернатора, он думал об одном портрете – замечательной дамы, губернаторской жены Грейс, которая с легкой руки журналистки Эмилии Стоун открыла художнику дорогу к светлому будущему. А получилось, что потом ему были заказаны портреты детей и близких родственников, а потом и сам губернатор удостоил Леборна посещением… Итог – семь портретов из одной семьи. Конечно, Леборн сделал им необходимые скидки, учитывая, во-первых, количество портретов, а во-вторых, то, какая это была семья. И тем не менее… Факт остается фактом. Семь портретов.

Ну а Джон Линк при чем? Очень просто. Джон – «обстановочный натурщик». Что, такого термина нет? Ну, назовите как хотите. Важно, чтобы суть была понятна. Видный бизнесмен любит выходить в море на швертботе и висеть за бортом, борясь с волнами. Позировать его в таком виде не заставишь. Вот для этого – Джон. Он висит наискосок в мастерской, упираясь в подиум, который изображает швертбот. Он, держась за канат, изображает человека, который карабкается по отвесной скале. Он часами сидит, с задумчивым видом глядя в игральные карты. Или стоит с указкой у стены, изображая профессора в переполненной аудитории.

Каких только профессий не перепробовал Джон! Ему самому эта работа нравилась. И кстати, если судить по полицейским документам, годы работы у Леборна были самыми благополучными в его биографии – ни приводов, ни задержаний – тишь да гладь.

Что же произошло с Хэйли Марроном?

Хэйли Маррон был владельцем так называемого детсада для стариков. Заведение, куда стариков привозят, где их кормят, развлекают, занимаются с ними, а потом развозят по домам. Заведение с благими целями, но отнюдь не благотворительное. За каждый день каждого старика государство выплачивает суммы, далеко превышающие расходы на содержание. Владельцы таких бизнесов – люди совсем небедные.

Маррон, судя по материалам дела, был личностью достаточно яркой – богат, хлебосолен. По рисунку поведения напоминал скорее художника, чем бизнесмена. На Брета смотрел с обожанием, «снизу вверх», так сказать, а человек слаб, ему нравится, когда ему поклоняются. Художники же с их тщеславием этой слабости особенно подвержены.

Короче говоря, Брет Леборн стал выделять Хэйли из общего числа клиентов. Скорее всего ничего, кроме чисто человеческих отношений, тут и не было – никаких сексуальных влечений… Но Джон Линк, при всем своем легкомыслии, был ужасным ревнивцем.

Материалы дела не давали возможности ясно понять, как именно развивались их отношения с Бретом в этот период. Ясно только, что Джон Линк, по всей вероятности, мучительно переживал реальную или воображаемую связь своего кумира с Хэйли.

«Скорее всего, – думал Олег, – Джон Линк, страдая и мучаясь, долго не решался поговорить на эту тему со своим божеством – Бретом Леборном. Так шло время. И Джон в конце концов решился на разговор». Если это так и произошло, – продолжал распутывать ниточку Потемкин, – то это скорее всего было ошибкой. Леборн вообще, судя по всему, человек избалованный. Он может пригреть, может и приласкать, но он же может, не задумываясь, бесцеремонно оттолкнуть человека, даже близкого. История его отношений с женщинами, даже то немногое, что схематично рассказал Олегу О’Рэйли, была достаточно красноречивой. Значит, если Линк пришел все-таки к Леборну с упреками – разговор скорее всего не получился. А Джон по природе своей оказался чрезмерно импульсивен и иррационален. Увы…»

Присяжные отнеслись к Джону Линку снисходительно. Они сочли, что он в момент совершения преступления не отдавал себе полного отчета в своих действиях, учли силу его любви к выдающемуся художнику и искренность раскаяния. Короче, он был приговорен к семи годам лишения свободы.

Картинка получалась в итоге почти идиллическая.

За одним исключением: когда одно за другим произошли последние убийства, Джон Линк был в заключении и совершить их никак не мог.

Олег нажал на кнопку телефона.

– Лайон, у тебя все ОК? Ты в офисе? Сделай любезность, договорись там, где сидит парень, который убил Маррона, о встрече с ним. Его зовут Джон Линк. Знаю, что ты помнишь, это я на всякий случай. Да, чем раньше, тем лучше. И еще просьба: пусть наш знакомый Брет Леборн найдет время принять меня завтра…

* * *

Профессиональное сильнее национального. До чего похожи мастерские художников в разных мировых столицах! Потемкин поднялся на чердак старого здания в центре Сан-Франциско, толкнул бурую металлическую дверь и оказался в просторном помещении с высоким потолком и косыми окнами, прорезанными в потолке. Кроме того, были еще и большие окна, выходящие на крышу. И первое, о чем подумал Потемкин, – эта мастерская могла бы находиться и в Париже, и в Москве… И даже в Каире бывал Олег в похожей мастерской, хотя там все вокруг, за пределами помещения, было совсем другим…

Простор – это первое ощущение. Видимость беспорядка, чуть ли не хаоса даже – холсты разных размеров, на мольбертах и прислоненные к стенам. Освобожденный уголок, где художник работает, – с подиумом, креслом и нешироким диваном для модели. Какая-то ширма в углу – обычно там стоит чайник, у москвича – замечательного Телегина – даже самовар стоял, холодильник, столик, где можно перекусить.

Чаще всего там же лежанка, вполне удобная, потому что какой же художник не ночует в мастерской, хотя бы время от времени…

Словом, традиционно-художественная обстановка – так Потемкин ее определил бы для себя. И непонятно, какой город за окнами, и какой век – тоже непонятно. Разве что у хозяина где-нибудь в рабочем углу столик с компьютером? Куда денешься от велений времени…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

11
{"b":"588303","o":1}