– Творог есть, но кисловатый получился.

– Это в самый раз, я люблю кисловатый. – Рыжая улыбнулась. – Прямо как музей тут у вас. Мебель самодельная…

– Это что, вот у моей подруги Вики такая мебель не то что в кухне, а даже и в доме стоит. – Алена вспомнила гостиную и спальню Вики и тоже улыбнулась. – Эта времянка раньше домом была, в нем жила моя бабуля, это потом мы тут все под летнюю кухню приспособили, когда родители новый дом построили, но бабуля так и жила здесь – по привычке, тут и померла. А у подруги моей бабушкин дом постарше этой времянки будет, и мебель вся сохранилась как была, она ничего не меняла. Вот там и правда заходишь – и как на сто лет назад… Ну, не на сто, но на семьдесят – уж точно.

– Как интересно! – Рыжая весело блеснула глазами. – Вот бы глянуть…

– Она гостей-то не жалует особо. – Алена открыла холодильник и достала миску со свежим творогом. – Сколько тебе?

– Пару килограммов. Нас много, как раз сырники будут на всех. – Рыжая взяла из миски крошку творога. – Ничего не кислый, как раз такой, как надо.

Алена достала весы, отвесила творог, пересыпала в пакет. Две коровы во дворе – хорошее подспорье, и себе хватает молочного, и людям остается. Рыжая чем-то понравилась Алене, и ее терзало любопытство, к кому она приехала и кто ей посоветовал обратиться за молоком в ее, Аленин, двор. Но правило есть правило, соваться с вопросами последнее дело, и Алена сноровисто завязала пакет, чтоб творог не просыпался.

– Яйца домашние есть еще. – Алена поставила банку с молоком в объемистую сумку гостьи. – А то вот наливка малиновая – но наливка, правда, недешевая. Если понравится, пойдем к моей подруге, она сама ее делает, попробуешь?

– А давай. – Рыжая махнула рукой, словно говоря: сгорела хата – спалим и сарай. – Меня Валерия зовут, я из Озерного приехала.

Алена хмыкнула – Озерное она знала, поселок за оврагом, где раньше был дикий лес и озеро с синими камнями. Туда раньше местные ходить не любили, место было не слишком доступное и пустое, делать там было нечего, то ли дело – Научный городок, там дачи ученых, и небольшие озерца то тут, то там. В Научном городке публика была знакомая, и доктора водились хорошие, никогда в помощи не отказывали, а Озерное выросло недавно, и поселились там какие-то богатеи, которые к ним в Привольное не заглядывали никогда. И как сюда попала эта рыжая дамочка, неизвестно.

– На-ка вот, попробуй. – Граненый лафитник до половины наполнился тягучей сладостью. – Я купила для своего кафе, но и дома оставила маленько. Понравится – пойдем, тоже купишь.

Валерия с опаской понюхала содержимое, потом пригубила.

– Боже, какая прелесть! – Она допила ликер и повертела в руках лафитник. – И стекло старинное, но напиток… Я куплю обязательно, далеко идти? Я на машине, доедем.

– Погоди тогда, я тебе яиц наберу. Какие ж сырники без яиц? А у меня яйца свежие – вчерашние тебе выдам, десятка два наберу. Сметану возьмешь? Сметана хорошая, не сомневайся.

– А масло есть?

– Есть и масло, как не быть. И сливочное, и подсолнечное, и топленое. Банку-то с молоком из сумки вынуть придется, она все яйца передавит, пока довезешь.

Машина Валерии стояла за кустом сирени, что за домом деда Григория, оттого-то Алена ее и не приметила. Машина оказалась большой, совершенно черной – какой-то неженской, и пахло в ней не так, как пахнет в женских машинах.

– У мужа взяла внедорожник, мне сказали, что дорога тут так себе. – Валерия вырулила из-за куста на дорогу. – Я давно хотела найти кого-то, у кого можно брать домашнее молоко, творог там, а может, мясо и овощи. На рынке как-то покупала у женщины творог, а она и говорит: из Привольного привезла. А я думаю – я-то что ж сижу, Привольное всего в пяти километрах, пешком дойти можно, просто несподручно потом с грузом возвращаться. Заехала с трассы в село, а там старик какой-то сено сгребал у дороги, вот он меня сюда и направил.

Алена усмехнулась – конечно, дед Григорий ее не забыл, отправил к ней покупательницу.

– Я молока могу отпустить, сметаны или творога – телефон мой запишешь, и как будет нужно, просто позвонишь, и я все тебе приготовлю. А вот если мясо нужно, то моя соседка Настя держит свиней и птицу на продажу, каждую субботу свинью режут на базар, и так если люди приезжают, то берут. Мясо хорошее, дрянью она животных не кормит, все по-честному. И птица на пшенице выкормлена, гуси и утки хорошие у нее, куры тоже есть. Надо будет – приезжай, отведу тебя к ней, не пожалеешь. Все, вот тут останови, разгоняться некуда, рядом совсем.

Алена подумала, хорошо ли поступает, приводя к Вике в дом чужого человека, но теперь уже поздно что-то менять.

– Ты посиди вот на скамеечке, я пойду, найду Викторию. Бог знает, где она сейчас может быть.

– А цветов сколько!

– Да, в цветах тут нехватки нет. Посиди, посмотри на цветы.

Алена точно знала, где найдет подругу – в малиннике за летней кухней. Там сейчас поспевают гроздья малины, и Вика собирает ее в эмалированные миски. Алена подозревала, что Вике просто нравится этот процесс, потому что на столе около кухни уже стоят две большие миски, доверху наполненные спелыми ягодами.

– Ой, сколько малины!

Вместо того чтоб остаться у калитки на скамейке и любоваться цветами, рыжая Валерия пошла за Аленой во двор, и теперь помоги ей, боже. Алена представить себе не может, как среагирует Вика на чужого человека.

– Вика!

Алена решила не тянуть с неприятным делом. К тому же Вике пора уже начать контактировать с внешним миром, и почему бы не начать сейчас? Ведь завтра все равно нужно выходить на люди, поскольку хоронят бабку Варвару, и тут уж не пойти нельзя никак.

– Чего орешь?

Вика вынырнула из-за угла, держа в руках миску, полную спелых ягод. Увидев Валерию, попятилась, но предостерегающий взгляд Алены остановил ее.

– Вот, привела к тебе покупательницу. – Алена делает страшные глаза, понимая, что Вика сейчас вполне может сбежать. – Наливки купить хочет.

– И малины. – Валерия взяла из миски ягодку. – Вот, одну миску хотя бы… А лучше две. У нас, понимаете, дети, а своих ягод нет. Ну и наливка ваша просто невероятная.

– В погребе. – Вика хмуро посмотрела на Алену. – Достала бы сама, чего меня от дел отрывать.

Алена прекрасно понимала, как вертятся сейчас винтики в голове у подруги. Ей хочется сбежать, потому что эта чужая женщина пришла из той, другой жизни, которая Вике теперь недоступна. И потому, что Вика боится встретить знакомых из той жизни. Но Валерия производит впечатление нормальной тетки, так что вряд ли можно ждать неприятностей.

– Чего я у тебя в погребе буду хозяйничать? – Алена пожала плечами. – Малины-то отпустишь человеку?

– Одну миску можно, там килограмма четыре. Найди во что пересыпать, а я достану наливку. – Вика смотрела куда-то поверх головы Валерии. – Вам малиновую?

– А еще какая есть?

– Вишневая есть и бузиновая, с мятой.

– Возьму каждой по бутылке. – Валерия достала из сумки кошелек. – И с Аленой я за молочное не расплатилась еще. Сколько с меня?

– С Аленой разговаривайте. – Вика с облегчением нырнула в погреб. – Наливка недешево вам обойдется, малина тоже не две копейки, но Алена по ценам лучше ориентируется.

На полках в погребе выстроились ряды бутылок. Вика остаток зимы разбирала записи в книге, что дала ей бабка Варвара, и к весне была уже уверена, что сумеет осуществить любой рецепт, указанный там. Старые записи разбирались тяжело, кое-где чернила выцвели, кое-где в рецептах были исправления или дополнения – другим почерком, более поздние, и Вика ощущала, как ее словно кто-то взял за руку и повел, и этот кто-то оказался доброжелательным и все понимающим.

И Вика с замиранием сердца ждала первых ягод, чтобы испробовать на них рецепты.

Но сначала зацвела сирень, и цветы сирени стали первым ее сырьем, из которого Вика сделала мыло и крем. Конечно, понадобились некоторые компоненты, их привезла Алена, но результат того стоил. Вика снова стала узнавать себя в зеркале, а это было немало.