Спустившись на этаж ниже, я направилась к квартире № 115. Быстро нажала на кнопку звонка. Дверь скоро открыл мужчина средних лет. Он был невысокого роста и сильно худощав. Совершенная противоположность Ричу. Я заметила его тонкие длинные пальцы.

— Должно быть, вы мистер Корвинус, отец Ричарда? — как можно мило спросила я.

— Верно, леди, а вы кто? — спросил мужчина, посматривая на мой черничный пирог.

— Я Кассандра Талбот, его одноклассница и друг. Меня пригласил Ричард, — представилась я. — Я живу в этом доме, как и вы, также я ваша соседка сверху. Кстати, это вам, — я протянула пирог. — Надеюсь, вы любите чернику.

— Спасибо, пахнет очень вкусно, — взял подарок и вдохнул запах пирога. — Проходите, Кассандра. Мой сын у себя в комнате и не обращайте, пожалуйста, внимание на коробки. Мы еще не успели как следует распаковаться. Комната вон там, идите прямо.

— Спасибо, мистер Корвинус. Очень рада знакомству, — улыбнулась я и подошла к указанной двери. Я постучала три раза в комнату Ричарда. Она буквально тут же открылась.

— Ты все же пришла! — воскликнул Рич, кидаясь меня обнимать и два раза чмокнув меня в щеку. Я немного смутилась такому радушному приветствию. — Заходи. Я успел прибраться, как ты и велела.

Еще не отойдя от таких нежностей, я медленно, но уверенно зашла в империю друга. Комната была небольшой, но такой многофункциональной. Ричард показал мне свой рабочий стол, где он рисовал. Рисунки действительно были восхитительны. Он так профессионально мог передать мельчайшие детали на бумагу: складки одежды, переход тонов или даже блеск. У парня явно был талант. Я долго не могла отойти от таких шедевров, не уставая хвалить Рича.

— Я говорю тебе: тебя возьмут с руками и ногами, — высоко подняв брови вверх, утверждала я. — Это потрясающе! Я никогда не видела ничего подобного.

— Спасибо, такие милые слова мне никто еще не говорил, кроме папы, — смутился Рич.

— Он так удивился, что я пришла, — заметила я, листая толстенный альбом эскизов.

— Ко мне никто раньше не приходил, вот и удивился, — просто объяснил друг. — Он музыкант, и если услышишь вой скрипки, то не пугайся, он просто может захотеть размять свои пальцы. У него скоро концерт, — изрек Рич. — Я тут кое-что приготовил тебе. Это подарок, — парень протянул мне рисунок в деревянной рамке. Я внимательно посмотрела: это была я, только нарисованная. Я смотрела куда-то вдаль, полуобернувшись.

— Ого! — воскликнула я. — Это… я так похожа! — поразилась я своему портрету. — Когда ты успел?

— Сразу, когда пришел домой. Я вдохновился, — сказал Рич. — Нравится?

— И ты еще спрашиваешь? — изумилась я. — Это самый лучший подарок на свете, который мне только дарили. Спасибо, Рич! — и я не удержалась и дружески обняла его.

— Рад, что тебе нравится. Повесишь у себя в комнате, — проговорил Рич, освобождаясь из крепких объятий.

Я продолжала смотреть на свой портрет. Он так детально меня нарисовал: и эти брови, и эти глаза, даже взгляд удалось передать. Я чувствовала такую радость и удовлетворенность. Мне все больше и больше нравился этот парень. Меня совершенно не интересовала его ориентация. Если он хороший человек, то почему бы нам не дружить.

Весь оставшийся вечер мы провели за прослушиванием его музыки и просматриванием его фотографий. Он показал, каким он был в детстве, вспоминая смешные истории, которые с ним приключились. Также я увидела его маму. Он был очень похож на нее. Еще он рассказал, как играл в прошлой школе в баскетбольной команде. Это объясняло, почему он в такой хорошей форме. Рич сам признался, что любит спорт, и не против лишний раз поразмяться или потягать гирю. В общем, время прошло быстро и весело, а домой я вернулась в начале одиннадцатого, когда все уже спали. Я чувствовала себя так, будто я тайком ходила погулять со своим парнем, но я понимала, что так думают мои родители. Ричард теперь — моя настоящая родственная душа. Я это знала.

***

Я на цыпочках пробралась в свою комнату, чтобы не нарушить тишину спящего дома. Я не включила свет — зажгла только любимую гирлянду, которая мягко освещала все помещение. Свой подарок я поставила на рабочий стол, рядом с портретом своих родителей. Смотрелось очень сочетающейся. Расчесав свои кудри, которые успели за весь день запутаться как надо, я посмотрела пропущенные звонки на визуальном телефоне и удивилась, так как там насчитывалось около семи звонков от Тилии и несколько сообщений от телефонной компании. Зная, что она ложиться поздно спать, я набрала ее номер и дождалась пока пойдут гудки. Через пару гудков подруга приняла звонок. Я вывела изображение на настенный экран.

— Все-таки объявилась! — возмутилась девочка в домашнем халате. — Где ты пропадала?

— Извини, я была немного занята… — начала я.

— Занята? И чем же? — спросила Тилия, поставив руки в бока. Она не любит, когда чего-то не знает.

— Лучше сядь, иначе ты не поверишь, — продолжила я.

— Я лучше постою. Давай выкладывай, что ты там делала без меня целый вечер, — сказала Тилия, взяв все-таки стул и усевшись, поправив экран, чтобы ее было видно.

Я тут же поверхностно рассказала прогулку под дождем с Ричардом, как он мило предложил сопроводить меня до метро, как выяснилось, что мы живем в одном доме и как он пригласил к себе в гости.

— И ты, конечно же, согласилась, — утвердительно произнесла подружка. — А я так рассчитывала, что я охмурю его… Если бы не мой дурацкий кружок по рукоделию, то не ты, а я бы пошла с ним под зонтиком. Не такая уж ты и скромная, Кассандра, какой кажешься на первый взгляд.

— Да погоди ты! — перебила ее я, решившись сказать самое главное. Я все равно знаю, что Тилия не любит трепать языком. — Ты не знаешь всех деталей и одну из них самую главную. У тебя ничего бы с ним не вышло, как ровно и у меня.

— В смысле? Ты не хочешь с ним встречаться? — более живо спросила Тилия.

— Конечно, я не собираюсь с ним встречаться и знаешь почему? Только сперва пообещай, что никому не расскажешь то, что я сейчас скажу, — потребовала я честное слово от подруги.

— Обещаю. Ты же знаешь, я не та, кто балаболит языком с кем попало и о ком попало.

— Хорошо. Тогда слушай внимательно, — я поглубже вздохнула и набрала воздуха в легкие. — Он гей, — выдохнула два слова я.

— Что? — пискнула Тилия, вскочив со стула так резко, что он упал за ее спиной. — Как это он гей?

— Вот так. Я сама поначалу была в легком шоке, — расставила в стороны ладони.

— Какой ужас, а я хотела еще с ним построить отношения и на тебя чуть не обиделась, что ты пошла с ним домой, — виновато посмотрела на меня Тилия. — Но все же он такой милый. Я бы ни за что бы не подумала, что он любит мальчиков.

— Да, он не носит розовую рубашку и сережки на ушах, — согласилась я.

— А у него есть парень? Ты не спрашивала? — любопытно спросила подруга.

— Ты что такое говоришь! Это же очень личное, и мы еще не так близки, — ответила я.

Тилия попросила тут же рассказать ей о вечере, прошедшем у него дома, до мельчайших подробностей. Пришлось рассказывать. Она любит послушать такие истории, тем более услышав главную новость дня. В конце моего рассказа она сделала вывод:

— Ты, подруга, у него теперь лучший друг.

— Возможно. У нас действительно много общего, но он совсем другой внутри. Не такой, каким мне показался в школе. Я думала о нем в противоположном направлении. Да и еще этот портрет, — показала его Тилии. — Этого я не ожидала. Он очень чуткий и искренний парень. У него отец музыкант, а сам Рич хочет быть дизайнером. Он творческая личность.

— Шикарный подарок, — подтвердила девочка. — Жаль, что он оказался геем. Я бы с ним замутила.

— Ты все о том же, — засмеялась я. — Но не смей никому проболтаться. Я обещала ему, что никто не узнает, включая тебя, — дала наставление я, грозя указательным пальцем и поставив портрет обратно на стол.

— Да за кого ты меня принимаешь? — шутливо спросила Тилия. — Я могила, ты же знаешь.