Конец ноября. Время близилось к зиме. Все улицы и переулки слегка припорошило мелким снегом, а легкий мороз превратил опавшую листву в леденящий плед. Птицы перестали петь и мирно попрятались в свои гнезда. Словом, настал сезон теплых курток, шерстяных шапок и шарфов, вязаных рукавиц и вечерних посиделок за кружкой горячего какао. Вот-вот наступит самое волшебное время года, в воздухе витал дух приближающегося Рождества, и всем хотелось верить в чудо.

В это время миссис Сильвия Талбот, двадцатидевятилетняя управляющая Домом сирот, собиралась домой после долгого рабочего дня. Она аккуратно разложила все документы по папкам и прибралась на рабочем столе. Кинула свой острый взор по всему кабинету, чтобы ничего не упустить. Да, она очень строгий руководитель. Любит, когда подчиненные вовремя выполняют поручения, не терпит нарушений и никогда не дает второго шанса. Может поэтому ее Дом сирот числится на хорошем счету. Как говорит сама миссис Сильвия Талбот, что успех познается только тогда, когда ты беспрекословно следуешь правилам. Конечно, вы сразу подумаете, что она очень черствый и некоммуникабельный человек, но это не так. Как только она отдаляется за пределы своей работы, она становится обычной женщиной, очень доброжелательной и дружелюбной, у которой есть большой дом и семья. Правда, семью большой не назовешь, потому что у нее нет детей. Об этом стараются не говорить — у каждого человека свой путь. Но, казалось бы, что ей мешает усыновить или удочерить кого-нибудь из Дома сирот? Она могла бы выбрать любого ребенка, но ответ на этот вопрос знает только сама миссис Сильвия Талбот.

Неожиданно для всех раздался громкий и настойчивый стук в дверь по ту сторону кабинета. Это был тревожный стук, видимо, что-то случилось.

— Входите, — сказала управляющая Домом сирот, поправив воротничок голубого халата, который являлся рабочей одеждой данного заведения и в которой нужно было ходить каждому, кому приходилось здесь работать. Это было что-то по типу униформы.

В кабинет зашла Марта Фостер, главный воспитатель. (Она была очень хорошим и покладистым работником, ее любили все: и дети, и те, кто постарше). В глазах читался испуг, а брови были высоко подняты вверх — по выражению ее лица можно было судить, что дело обстоит действительно серьезное.

— Что-то случилось, мисс Марта? — обеспокоено задала вопрос миссис Талбот.

Воспитатель быстро сглотнул слюну и ответил:

— Да, миссис Талбот, случилось. Вы должны срочно спуститься со мной к парадным дверям.

Миссис Сильвия Талбот после глубокого и протяжного вздоха произнесла:

— Как всегда, в конце моего рабочего дня. Это называется закон подлости, мисс Марта, — миссис Талбот взяла свою толстую записную книжку такого же цвета, как и ее халат и добавила: — Ведите меня, мисс Марта. Показывайте, что у вас там не так.

Буквально через минуту у парадных дверей стояла миссис Талбот, воспитатель Марта Фостер и сторож Дома сирот по имени Эдгар, который всегда остается на ночную смену присмотреть за территорией здания. Это был хороший старик, хотя его старым и не назовешь. Несмотря на то, что ему было около семидесяти, мистер Эдгар выглядел молодо и умел постоять за себя, как и хорошо проявить себя во время работы.

— Мистер Эдгар, из-за чего весь сыр-бор? — поинтересовалась миссис Талбот.

Насколько всем известно, мистер Эдгар не очень любит разговаривать, поэтому он молча отступил вбок, указывая на то, что он все это время заслонял. Миссис Талбот ахнула, приложив одну свою свободную руку, которая не держала тяжеленный блокнот, ко рту. В углу, слева от парадных дверей, на небольшом столике стояла большая плетеная корзинка, а в ней что-то усердно и беззвучно барахталось: это был новорожденный ребенок. Миссис Талбот поспешно подошла к бедняжке и начала осматривать. Повреждений никаких не обнаружилось. Ребенок смирно лежал в чистых белых простынях и пытался своими маленькими ручонками ухватиться за большой палец женщины. Миссис Талбот заметила, что человек, подкинувший ребенка, даже не потрудился запеленать бедное дитя, которое и не подозревало, какое будущее уготовила для него родная мать. Складывалось впечатление, что новорожденного поспешно положили в эту несчастную корзинку и как можно быстрее избавились от него.

— Это девочка, миссис Талбот, — сказала мисс Фостер, помогая своей начальнице запеленать дитя.

— И такая красавица, — добавила управляющая Домом сирот, пытаясь сдержать нахлынувшую улыбку, но это у нее не очень получалось. — Мистер Эдгар, расскажите, как вы ее нашли?

— Все очень просто, хозяйка, — начал сторож со своей фирменной фразы. — Дети разбили сегодня окно в западном крыле, когда играли в мяч. Мне доложили, и я направлялся на улицу, чтобы заменить выбитое стекло на новое. Уже даже инструменты взял, — мужчина показал на металлический чемоданчик у себя в руках. — Как только я открыл парадные двери, то увидел на пороге вот это. Сначала я не понял, в чем дело, пока дитя не зашевелилось. Оно было накрыто сверху простыней. Тогда я сообразил, что делать в таких ситуациях и пошел позвать мисс Марту в этом разобраться, — старик улыбнулся девушке.

— И вы никого постороннего не видели в тот момент? — спросила миссис Талбот, беря ребенка на руки. — Какая же она тощая. Пушинка, — заметила женщина.

— Нет, хозяйка. Никого. Я даже не слышал ни стука в дверь, ни звонка, — проинформировал сторож. — Но в корзинке лежало вот это, — и мужчина протянул миссис Талбот клочок неаккуратно оторванной газетной бумаги.

— Ее имя Кримора, — прочла вслух миссис Талбот. — И это все? Только имя. Очень информативно.

— Что прикажите делать? — спросила мисс Фостер.

— Ее нужно оставить у нас, в этом нет сомнения. Накормить, помыть, запеленать и уложить спать. И этим займетесь вы, мисс Марта. Вы же все равно остаетесь на ночную смену, так что за девочку отвечаете вы, — отдала приказ глава Дома сирот, укладывая ребенка обратно в корзинку.

— Непременно так и сделаю, миссис Талбот, — ответила Марта Фостер, подойдя к корзинке. — У нее очень красивые большие карие глазки, — заметил воспитатель.

— Да, она чудесна и как-то подозрительно спокойна. Верно, Кримора? — Девочка улыбнулась на голос миссис Сильвии Талбот и загукала что-то на своем непонятном языке. — Очень интересное имя. Никогда нигде не слышала такого.

— Я посмотрю в справочнике, что оно значит, миссис Талбот, — предложила девушка.

Миссис Талбот еще на миг посмотрела на девочку и повернулась к сторожу, поставив руки в боки:

— Вы можете идти и заниматься своими делами, мистер Эдгар, но прошу никому не рассказывать о случившимся. Не хочу лишней темы для сплетен.

Сторож кивнул в знак согласия и скрылся за парадными дверями. Можно было о нем не беспокоится, ведь старик Эдгар никогда не отличался болтовней и сплетнями на каждом углу. Он больше любил читать книги, чем обсуждать новости с кем-нибудь под кружкой горячего чая или чего покрепче.

— Это касается и вас, Марта, — добавила миссис Сильвия Талбот, поворачиваясь к девушке.

— Хорошо, — только и ответила воспитатель. — Вы же знаете меня.

— И еще: утром, по приходу нашего педиатра, отдайте девочку на обследование, пусть ее осмотрят, установят возраст, дату рождения и остальные данные, а потом принесете их мне.

— Непременно, миссис Талбот, — кивнула мисс Марта в ответ, беря корзинку в свои руки. Она заметила, как ее босс тут же оживилась, стоило ей увидеть дитя, как стала мягче, и в голосе промелькнули материнские нотки. Все знали, как Сильвия Талбот хочет ребенка и то, что это болезненная тема для нее. Она так тепло смотрела на эту девочку…

— Что-то мне подсказывает, что ты здесь не просто так, — произнесла миссис Талбот, нежно поглаживая ребенка по щеке. — Что-то скрыто в твоих карих глазах, маленькая Кримора. — Женщина смотрела на ребенка еще минуту и потом перевела взгляд на Марту. — Будьте с ней аккуратны.