- Циско говорит, что ему достаточно пары часов с этой разработкой. Нам шумиха не нужна, ты же понимаешь… Нам нужно просто средство, чтобы сделать мой костюм получше. Вот и все.

- Понял, - Леонард легко кивает, вставая из-за шаткого пластмассового столика, когда Барри доедает последний кусочек картошки, запивая колой. - Я в деле.

- Серьезно? - Барри запрокидывает голову, чтобы посмотреть на Лена - он, как обычно, в своей любимой парке, с капюшоном, надвинутым на глаза. - То есть, ты считаешь, что это реально?

- Иди в номер, - Лен кидает Барри ключ с круглым деревянным номерком предварительно взглянув на цифру. - Пятнадцатый.

Барри ловит его на лету, рассеянно покрутив в руках, но не возражает, в мгновение ока добираясь до крохотного номера на первом этаже мотеля. Тачка Лена стоит неподалеку, поблескивает гладким глянцевым боком в переливчатом свете неоновой вывески.

- Хочешь развлечься, красавчик? - развязно предлагает вынырнувшая откуда-то из темноты девица лет около тридцати, разукрашенная соответственно своей профессии.

- Н-нет, спасибо, - Барри внутренне содрогается, стараясь не вдыхать густой запах дешевых духов и пота.

- Недорого, зайка, - девица прислоняется спиной к стене возле двери в пятнадцатый номер, лениво наблюдая за тем, как Барри озябшими пальцами пытается засунуть ключ в скважину. Здесь действительно ночью холодно - Барри уже и забыл, когда у него так мерзли пальцы.

- Спасибо, мне ничего не нужно, - еще раз произносит Барри, наконец-то повернув ключ в замке, и быстро ныряя в номер. Холодный, пропахший лавандовым освежителем для белья. Барри даже думает открыть окно, чтобы проветрить, но тогда комнатка вымерзнет в одно мгновение.

- Пошла на хер, - раздается голос Лена возле двери, и проститутка, фыркнув напоследок что-то нечленораздельное, удаляется, бодро процокав каблуками по полу.

- Где был? - Барри оборачивается к Лену, закрывающему за собой дверь.

- Я вообще-то не беру с собой на дело резинки, - хмыкает Лен, бросая пачку презервативов на постель. - Пришлось купить. Замерз?

- Ага, - признается Барри, зябко обхватив себя за плечи. - Никакой, блин, романтики, Лен.

- Доболтаешься, в следующий раз цветов тебе куплю, с ними и трахайся, - предупреждает Леонард, подходя ближе к засмеявшемуся Барри.

- Ты становишься жуткой язвой, когда устаешь, - Барри наблюдает за тем как Лен стаскивает свою парку и ловит себя на нежелании раздеваться в этой холодной комнатушке, даже кутается в рубашку, которая никак не спасает от прохлады, не сводя взгляда с Лена. И обескураженно улыбается, когда Лен накидывает свою парку ему на плечи, даже капюшон на макушку надевает, и сам прижимается к Барри всем телом - горячий и вкусно пахнущий горчаще-цитрусовым парфюмом.

И парка вся теплая, прогретая Леном и пахнущая им - Барри невольно постанывает, подаваясь ближе, укладывая прохладные ладони Лену на грудь, и позволяет тому вести их обоих к постели. Лен тепло дышит в приоткрытые губы Барри, но не целует, дразнит, слегка улыбаясь своей обычной, немного насмешливой улыбкой.

Барри лезет руками под черную водолазку и, дорвавшись до голой кожи, греет руки под ребрами Лена, там кожа кажется обжигающе - приятно - горячей. Еще два шага, и Барри, совершенно не ориентируясь в пространстве из-за капюшона на глазах и постоянного шуршания парки, доверяется рукам Лена, ложась на кровать, утопая в теплой, пахнущей цитрусом ткани. Лен опускается сверху, придерживая края парки, чтобы не распахивалась, не впуская холодный воздух к Барри, урчащему от удовольствия словно большой, пригревшийся кот.

- Спасибо, - тихонько шепчет Барри в губы Лена, благодаря даже не за что-то конкретное, а просто за ощущение тепла и защищенности, за то, что Лен понял, насколько Барри нужно было его увидеть, почувствовать, прикоснуться.

За то, как Лен его понимает, несмотря на все их различия, на все несовпадения, которые неожиданно легко приглаживаются, пропадают, когда речь идет о них двоих.

Снарт коротко улыбается, замирая на мгновение, словно наслаждаясь искренней благодарностью, и легко затаскивает Барри поближе к изголовью кровати, сам становясь на колени между ног спидстера и наклоняясь над ним, оперевшись локтями о кровать.

- Нормально? - Лен коротко кивает на парку под спиной Барри, на немного мешающий, лезущий в лицо мех, но Барри только кивает, выпутывая из тяжелой ткани руки, чтобы опустить ладони Лену на спину. А затем подлезть пальцами под нагретую ткань водолазки, чтобы скользнуть по горячей коже вдоль позвоночника, чтобы почувствовать, как Леонард с плавной грацией выгибается, толкаясь пахом между ног застонавшего, захлебнувшегося новой волной возбуждения Барри.

- Хорошо, - беззвучно выдыхает Аллен, коленями стискивая бедра Лена, двигаясь навстречу, выдавая с головой все свое несдержанное, просто сумасшедшее желание. Пускай так - в богом забытом мотеле в хреновой туче миль от города, в промерзшем номере, на подстеленной под спину парке, но зато наконец-то вдвоем, и никто не помешает.

Лен несколько секунд жарко дышит в губы, а потом целует - жадно, словно месяц не виделись, словно Барри нужнее воздуха. Аллен слабо стонет в поцелуй, утопая в ощущениях, которых так много и они такие разные, но все только разжигают пламя, заставляют кровь в венах бурлить, а пальцы, прикасающиеся к Лену - сладко подрагивать.

Руки сами делают все, что нужно, подыгрывая Леонарду в их сложной, сбивчиво-сладостной пьесе, а сам Барри только следит за глазами Лена, за жаркой, страстной синевой, жаждущими искрами вспыхивающей только для него одного.

Подклад у парки неожиданно скользкий, но мягкий, в отличие от простыни, от соприкосновения с которой Барри старается уберечь свою голую задницу, сдвигаясь выше, и Лен ему в этом помогает, придерживая за бедра, направляя и контролируя каждое движение, перед тем как наклониться к груди Барри, медленно проводя губами влажную дорожку ниже ключиц.

- Лен, - Барри с коротким всхлипом зарывается пальцами в его волосы, растворяясь в прикосновениях уверенных, сильных рук. В том, как Лен гладит его ягодицы, как сжимает бедра, как оглаживает мягкую, жадно пульсирующую дырочку кончиками смоченных в слюне пальцев. - Лен, пожалуйста, пожалуйста…

Тело протряхивает сладким, длинным спазмом, возбужденный член мажет по животу каплями предэякулята, и Барри длинно, несдержанно стонет, когда Лен прижимается теснее, не давая холодному воздуху касаться кожи. Первый толчок совсем короткий, на пробу - смазки на презервативе слишком мало, и Барри невольно всхлипывает, теснее прижимаясь к Лену, чувствуя, как тот обнимает его одной рукой, приласкав, успокаивая.

Чувство заполненности и короткие, осторожные толчки под пристальным, по-звериному жадным взглядом Лена, плавят Барри нервные окончания. Вибрация прокатывается по телу почти нежданной волной - Барри уверен, что даже Лен лучше знает, когда Барри протряхнет очередной предоргазменной судорогой, чем он сам, и Барри благодарно стонет в губы наклонившегося над ним Лена, содрогаясь в первой, короткой вспышке оргазма.

- Тшш, - Холод с редко присущей ему нежностью оглаживает дрожащие бедра спидстера, зарываясь лицом в шею, чтобы прихватить губами быстро пульсирующую под кожей голубую жилку.

Останется темное пятно в месте осторожного, но настойчивого укуса - и сойдет через пару часов без следа, побуждая Лена снова кусаться, снова наносить свои метки на принадлежащего ему человека.

Барри тащится от этого.

Дрочит по утрам, когда Лен отправляется на дело, предварительно расцветив шею любовника поцелуями. Ласкает себя, жадно наглаживая синяки от грубых поцелуев и нежных укусов.

Сперма - отличная смазка. Барри успевает подумать об этом за секунду до того, как Лен в пару коротких движений заполнит его своим членом. Больше - ни о чем.

Дальше - бесконечно долгое, сладострастное падение. Барри сжимает в себе возбужденную плоть, задерживая дыхание, реагируя всем своим отзывчивым телом на умелые движения, на ласки, открывающие его чувствительность словно бы заново.