- Похолодало, - подтверждает Ньют, с радостью уходя от зыбкой темы, приятно обжигающей возбуждением. - Вчера к ночи тоже сильно похолодало, а я не силен в бытовой магии, честно говоря. Когда условия проживания меня не устраивают, я просто запираюсь в комнате и спускаюсь в чемодан, - Ньют улыбается, не слишком умело маскируя свою растерянность.

- Надеюсь, сегодня ты не собираешься этого делать? - ворчливо интересуется Персиваль выразительно приподняв одну бровь. Совершенно безжалостно, на взгляд Ньюта, который и правда всерьез рассматривал такой вариант.

Когда Ньют возвращается с вечерней кормежки своих зверей, предусмотрительно переодевшись в полосатую пижаму еще внизу, Персиваль уже спит. И нюхль, устроившийся за его подушкой, тоже спит, неслышно посапывая волшебнику в макушку. Ньют забирается под одеяло очень осторожно, стараясь никого не потревожить, но аврор все равно просыпается. Чуть сдвигается, давая Ньюту устроиться удобнее, каким-то привычным движением кладет ладонь на его бедро, притягивая ближе, но тут же отдергивает руку, обеспокоенно взглянув зоологу в глаза.

- Ты не против? - интересуется хрипло со сна и почти не слышно. Ньют мотает головой, пряча взгляд и придвигаясь еще ближе, вплотную, прижимаясь к горячему телу.

- Как ты себя чувствуешь? - бормочет невпопад, прикасаясь губами к шее, забывая дышать, когда вдоль спины лаской проходится широкая ладонь.

- Я думаю, я достаточно здоров, чтобы завтра мы покончили с этим делом и вернулись в Нью-Йорк.

- На самом деле, тебе полагается минимум неделя постельного режима. Произошедшее - очень серьезно и может…

- В Нью-Йорке, - сонно, но твердо повторяет Персиваль. - Я обещаю взять два дня выходных.

Засыпая Ньют невольно думает о том, сколько еще похожих разговоров будет в их жизни. Наверное, - если все сложится хорошо - их будет много.

Утром Ньют растеряно пытается сообразить что-нибудь на завтрак, в очередной раз завидуя собственным зверям. С ними было просто - сырое мясо, жуки, никаких сложностей вроде “попробуй сварить овсянку на этой жуткой магловской плите”.

- То есть, ты действительно совсем не умеешь ими пользоваться, - резюмирует Персиваль, несмотря на все возражения Ньюта вставший с постели.

Выглядит он бледно, и эта бледность только подчеркивается идеально черным костюмом.

- Не умею, - подтверждает Ньют, встряхивая банку с овсянкой, найденную еще позавчера в одном из шкафов. - Суп я готовил у себя в чемодане, он поглощает большую часть магии, не выпуская наружу.

- Что тебе мешает приготовить овсянку там же? - интересуется Грейвс, доставая из шкафчика джезву, пару чашек и кофе. - Молока наверняка нет, - добавляет, задумчиво глянув на Ньюта, на холодильник, а потом на кофе.

- Нет, там молока нет, - Ньют опасливо косится на холодильник, понимая, что новой бутылке молока там взяться неоткуда. - Но у меня хранится пара бутылок, как раз на такой случай. А насчет овсянки…

- Иди за молоком, Ньютон, - Персиваль аккуратно забирает у Ньюта банку с овсяными хлопьями, совсем немного скользнув пальцами по ладони. - С овсянкой я сам справлюсь.

И ведь действительно справляется, и с овсянкой, и с кофе. И выглядит так, словно не его позавчера ужалило едва ли не самое смертоносное существо на планете. Ньют вместо газеты, которую Грейвс продолжает по привычке нашаривать на столе, подсовывает ему свои записи с подробным рисунком мантикоры, которую он видел в лесу.

- Не могу понять, кого она мне напоминает, - делится Ньют, делая большой глоток едва теплого кофе с молоком.

- Своего хозяина, - без заминки отвечает аврор, едва глянув на рисунок. - Если ты передал все верно, то она похожа на нашего подозреваемого, только лет на десять старше. Как-то это… ненормально.

Ньют вспоминает несколько портретов предполагаемого преступника, задумывается и признает, что Персиваль прав.

- Поэтому она его не трогает, - восклицает он через пару мгновений тишины, ошеломленный внезапной догадкой. - Она принимает его за… не за родственника, конечно… Но вроде того. Часть стаи, кто-то похожий на него, пускай и не до конца.

- Какая мерзость, - откликается аврор, качнув головой. - Допустим. Проще всего сварить оборотное зелье…

- Мантикору вы им не обманете, - Ньют качает головой. - Оно не настолько… Не поможет, нет.

- Тогда план прежний - мантикору в чемодан, её хозяина устранить. Никакого особого секрета приручения я в данном случае не вижу.

- Устранить? - зоолог нервно вцепляется в кружку, поверх неё глядя на совершенно спокойного волшебника. - Устранить?..

- Он нужен Конгрессу только в том случае, если в его отношениях с этим зверем было что-то… Неизученное. И в любом случае, его судьбу Конгресс оставил на мое усмотрение, а госпожа Президент прямо попросила по возможности избежать его транспортировки в Нью-Йорк, равно как и передачи дела не-маговской полиции. Я с ней согласен.

- Но он же… я не знаю, - Ньют чувствует себя странно, обсуждая подобное вот так просто, за завтраком.

- Вы материалы дела читали? - аврор вопросительно приподнимает одну бровь и Ньют кивает, чуть хмурясь от ставшего официальным тона. - Ему так или иначе грозит смертная казнь, если только его не признают сумасшедшим. А так и будет, если я наложу на него Забвение. Предпочитаете отправить его в бедлам?

Ньют мотает головой.

- Вот и все, - подводит итог Грейвс. - Не берите в голову, Ньютон. Моя работа - принимать подобные решения.

- Ньют, - поправляет Саламандер, неуверенно улыбнувшись. - Никто не называет меня полным именем, правда.

- Хорошо, - легко соглашается аврор, перегибаясь через стол, чтобы накрыть ладонь Ньюта своей. Это получается так естественно, так хорошо, что Ньют даже расслабляется, позволяя себе на секунду забыть, что за день им предстоит.

- Я думаю, нам пора, - спокойный голос аврора вырывает Ньюта из блаженного спокойствия. - Если все пойдет гладко, мы должны достаточно быстро справиться.

Ньют собирается как на казнь - медленно, тщательно, по десять раз проверяя все необходимое и оттягивая момент, когда нужно будет покинуть этот дом. Страх ледяными пальцами скользит по затылку, Ньют почти физически ощущает это прикосновение и знает, что так быть не должно, что это будет только мешать ему.

Нельзя давать зверю почуять твой страх, даже если боишься не за себя, а за другого человека. Нужно быть уверенным в себе, собранным и спокойным, обычно у Ньюта это получалось легко, будто само собой.

Он ведь знал, что ему будет непросто использовать аврора в качестве приманки для мантикоры, с самого начала знал, а теперь ситуация только усугубилась.

- Со мной все будет в порядке, - произносит Персиваль, бесшумно подойдя к Ньюту со спины, и очень осторожно, будто одновременно прося разрешения, обнимает его за пояс, коснувшись губами макушки. - Даже я чувствую, как ты переживаешь, Ньют. Чудовищу это точно не понравится.

- Не понравится, - безвольно соглашается зоолог, делая полшага назад и прислоняясь спиной к груди аврора. - Так заметно?

- Мне рассказывали про тебя. Всегда спокоен и собран, когда дело касается зверей. Тебя выводят из равновесия только люди, судя по личному делу и по моим наблюдениям.

- Тебе нельзя туда идти, - почти неслышно проговаривает Ньют, чувствуя, как фантомные ледяные пальцы с затылка перемещаются на виски, давят, и, словно просачиваясь внутрь, разливаются головной болью. - И я в любом случае… не могу использовать тебя как приманку.

- Можешь, - жестко отзывается Персиваль, перекладывая одну руку Ньюту на плечо и чуть сжимая. - Иначе я наложу на тебя временное забвение и не сниму, пока мы не закончим.

Ньют, недоверчиво хмурится, оборачиваясь, чтобы взглянуть на аврора. Тот хоть и улыбается, но все равно выглядит как человек, полностью отвечающий за только что произнесенные слова.

Если бы воспоминания и без того не были весьма зыбкими, а Обливиэйт - не было бы таким непредсказуемым заклинанием даже в умелых руках, Ньют бы согласился.