- Не волнуйся так, - перед тем, как выйти из машины, Питер кладет ладонь на бедро своего волчонка, наклоняется, зарываясь лицом в мягкие, пахнущие цитрусом кудряшки, прикасается губами к виску, чувствуя, как Айзек улыбается. - Все хорошо, так ведь?

- Все хорошо, - Айзек делает глубокий вдох и преображается на глазах - уходит неуверенность, нервозность, из взгляда, из движений, даже из запаха. Питеру определенно есть за что гордиться Айзеком.

Грета… Улыбчивая, невысокая, с огромными карими глазами и великолепными каштановыми локонами. Она пахнет миндалем и расплавленным молочным шоколадом, на ней кремовое легкое платье, открывающее изящные хрупкие руки, у неё волшебная улыбка, становящаяся совершенно неземной, стоит Дереку попасть в поле зрения Греты.

Айзек так восхищен, что в первые мгновения вообще забывает, как складывать звуки в связные предложения, но это быстро проходит: он протягивает Грете заколку и небольшую, готовую зацвести розу в керамическом горшке, улыбается, говорит что-то теплое, и Грета посмеивается в ответ, обнимая волчонка, совершенно искренне говоря ему, что она рада познакомиться с ним.

Эштон разглядывает гостей, обвив ручками шею отца - Дерек держит его на руках, широко и непривычно улыбаясь - завораживающее зрелище, в сочетании со счастливыми прозрачно-зелеными глазами и широкими, вразлет бровями, предназначенными, оказывается, не только для выражения паршивого настроения. У мальчика темные, как у матери глаза, и смугловато-бронзовая кожа, как у Дерека; на Питера Эш смотрит с радостным узнаванием, а вот на Айзека немного настороженно, и даже как-будто принюхивается, по всей видимости копируя отца - во всяком случае, Айзек не чует в мальчишке, сидящем на руках у Дерека ничего волчьего. Обычный маленький человечек без сверхъестественных “примочек”.

Айзеку всегда было немного трудно общаться с детьми - у Ирени была целая свора племянников, кузин и прочих дальних родственников, возрастом до пяти лет, так что у Айзека было время потренироваться. Все дело было в противоречивости посылаемых сигналов - дети слишком быстро меняют свое мнение о том, что происходит вокруг них, слишком гибко подстраиваются, чтобы Айзеку, который сам никогда не отличался особой коммуникативностью, было комфортно рядом с ними.

Но Эштону волчонок, кажется, нравится - придирчиво оглядев родителей и дядю, как только Дерек спускает его на пол, Эш направляется к Айзеку, ухватывая его за руку и энергично встряхивая в подобии приветствия.

Вертолет ему определено приходится по вкусу. Как и Дереку, совершенно не скрывающему собственного восторга по поводу игрушки - кажется, что Дерек просто мгновенно заражается настроением сына. Грета тихо вздыхает по поводу роз, когда все выходят на задний двор после легкого, быстрого перекуса, Дерек целует её в висок и заверяет, что за роскошными розовыми кустами он как-нибудь постарается уследить.

- Насовсем вернулся? - Дерек следит за тем, как Эштон внимательно разглядывает вертолет, точно улавливая момент, когда сын начнет требовать привести игрушку в действие.

- Насовсем, - Питер в свою очередь присматривает за Айзеком, прогуливающимся с Гретой вдоль цветочных клумб.

Эштон радостно взвизгивает, когда вертолет медленно поднимается в воздух под управлением Дерека, и охотно забирается к Питеру на руки, стоит тому наклониться.

- Твой волчонок определенно… счастлив, - Дерек немного неловко передергивает плечами, глядя то на сына, то на дядю. - И он нравится Грете… Тебе нравится Айзек, Эш?

Эштон серьезно кивает, не сводя, впрочем, взгляда с вертолета.

- Разговорчивостью твой сын определенно пошел в тебя, - Питер с коротким смешком ерошит темные волосы мальчика, кидая многозначительный взгляд на племянника. Дерек отправляет вертолет в полет над розовыми кустами под укоризненный возглас Греты, и, передернув плечами, кивает Питеру.

- Грета беременна.

- Она сама-то знает? - судя по едва проступившему специфическому аромату, событию едва ли пара недель.

- Я даже рождественские подарки от неё скрыть не могу, - Дерек хмыкает. - Знает. Скоро будешь еще раз… двоюродным дедушкой.

- Душераздирающе, - Питер беззлобно фыркает. - Можно все-таки дядюшкой? Я привык.

Дерек многозначительно двигает бровями, приземляя вертолет неподалеку, под восторженный вопль Эштона, ловко соскользнувшего с рук Питера на землю.

- Поздравляю, - Питер коротко хлопает племянника по плечу, не сводя взгляда с его сына.

- Спасибо тебе, - Дерек тоже не сводит взгляда с сына, избегая смотреть на Питера. - Много за что. За последние годы. За последние месяцы - особенно. Знаешь, когда Маккол мне позвонил с воплями “Дерек, нужна твоя помощь, иначе мы все умрем”, он не позаботился о том, чтобы убедиться в том, что трубку взял я, а не моя жена…

- Забудь уже о нем, - Питер отмахивается. - Теперь это снова наша земля. И если твой сын через пару-тройку лет все-таки завоет на луну, у него будет не только отец-оборотень, но и альфа, и стая, и все, что нужно таким как мы в его возрасте.

Дерек кивает.

- Грету это немного пугает…

- Ей не обязательно видеть и знать все, Дерек… Учись уже прятать от жены рождественские подарки.

***

- Вискарь с аконитом глушили, - Айзек посмеивается, тычась носом под ухо довольно урчащему Питеру, только-только севшему за руль. Пожалуй, воскресенье было посвящено не “воскресному обеду с семьей”, а “обеду, плавно перетекающему в ужин”, потому что сейчас за окнами машины уже сгущается почти ночная темнота, а Эштона Грета уложила спать еще час назад. Питер действительно где-то на час оставил Айзека с Гретой и Эштоном - решили не терять время даром и сразу разобраться кое с какими семейными делами, одновременно прикончив с полбутылки виски.

- Может, немного, - Питер отвечает своему волчонку коротким, довольным смешком, обнимая его за талию и наклоняясь, чтобы прижаться губами к шее.

- Ну только не перед домом Дерека, альфа, - Айзек запрокидывает голову, подставляя горло, и смеется, обнимая гулко зарычавшего Питера за шею.

- Ну как скажешь, маленький ханжа, - церемонно откликается Хейл, отстраняясь, и Айзек возмущенно фыркает, пространно и весело объясняя Питеру, почему это определение никак к нему не применимо.

Особняк уже спит, когда они возвращаются, и Айзек тянет своего альфу сесть на веранду особняка, прижимается к его боку, довольно прикрывая глаза, когда Питер его обнимает.

- Все хорошо, волчонок? - Питер зарывается носом в мягкие золотистые кудряшки своего мальчика, чувствуя в Айзеке нотку какой-то почти неуловимой грусти. Может ностальгии, может какого-то расстройства.

Айзек ловит вторую руку Питера обеими ладонями и тянет к себе, прижимаясь мягкими теплыми губами к костяшкам. Питер прислоняется лбом к его макушке, наслаждаясь тем бережным, нежным теплом, которое исходит от Айзека.

- Всё хорошо, - искренне отзывается молодой волк. - Я, наверное, даже поражен тому, насколько все хорошо. И у Дерека. И у меня. Когда он меня вытащил из той могильной ямы, в которую я свалился, ты думаешь, я мог хотя бы мечтать о чем-то подобном? На протяжении всех этих лет, которые я здесь провел, у меня могла возникнуть мысль, что…

- Что всё будет хорошо? - тихо проговаривает Питер в затянувшуюся паузу, чувствуя, как Айзек кивает. - Перестань думать об этом Айзек. Знаешь, мой хороший, я думаю, ты засиделся в четырех стенах.

- Что? - Айзек удивленно хмыкает, наклоняя голову, чтобы прижаться к руке Питера щекой.

- Надо тебе размяться, - Питер пожимает плечами, лукаво глядя на любовника. - По лесу пробежаться.

- Опробовать подарок Арджента? - Айзек многозначительно двигает бровями.

- Обязательно, - Питер подается к нему, негромко зарычав сквозь шалую улыбку. - Повеселиться. Ты ничерта не добьешься, если будешь сидеть на чердаке, прекрасная принцесса.

- Мы договаривались, что ты не будешь учить меня моей работе, - мрачнеет Айзек, широко распахивая глаза, когда Питер, аккуратно высвободив руку из его ладоней, кладет её ему на шею, не сжимая, но нежно прихватывая.