Новгородец Сбыслав Якунович много раз нападал на свеев и бился с одним топором. «И пали многие от руки его, и дивились силе и храбрости его».

Княжий ловчий Яков, родом полочанин, напал на полк с мечом и порубил добрый десяток врагов…

«И была сеча великая, и перебил свеев князь Александр бесчисленное множество».

Бой, проведенный в стремительном темпе, принес блестящую победу войску Александра. Бесславно, в панике бежали шведские захватчики, «и множество их паде». Русские воины собрали трупы наиболее знатных рыцарей, сложили их на двух кораблях и потопили в море. Прочих же похоронили в общей яме.

Новгородцев и ладожан пало всего двадцать человек.

За мужество, проявленное в битве, народ прозвал князя Александра Ярославича Невским.

(Борьба за устье Невы была борьбой Руси за сохранение выхода к морю. Русский народ на пути своего развития в великую державу не мог быть изолированным от морей. Борьба за свободный выход России к Балтийскому морю в форме решительных военных столкновений началась именно в ХIII веке.

Невская битва была важным этапом борьбы. Победа русского войска под началом нашего великого предка Александра Невского предотвратила потерю берегов Финского залива и полную экономическую блокаду Руси, не дала прервать ее торговый обмен с другими странами и тем самым облегчила дальнейшую борьбу русского народа за независимость, за свержение татаро-монгольского ига. Наш народ до начала ХVII века успешно оборонял Неву. Временный захват ее Швецией кончился для последней крахом. Разбитая Россией при Петре I, Швеция потеряла значение крупной морской державы. Считая себя прямым продолжателем дела Александра Невского, Петр I приказал перевезти прах Александра Ярославича в основанный им Петербург.)

Новгородцы любили видеть Александра в челе своих дружин, «но недолго могли ужиться с ним, как с правителем, ибо Александр шел по следам отцовским и дедовским». Нет, далеко не прав летописец! Да, кое-что передалось Невскому от его предков. Иногда он был чересчур суров и горяч. Нещадно наказывал мздоимцев и кидал виновных в поруб. Несомненно, был он гордым, тщеславным и честолюбивым. Но никогда Александр не был вероломным и высокомерным, деспотичным и жестоким, мстительным и мерзопакостным, как его отец Ярослав Всеволодович. Чрезмерная взыскательность зачастую приводила к ссоре с вольнолюбивыми новгородцами, и, когда те затевали перебранку и свару, Александр Ярославич уезжал в свое родовое гнездо – Переяславль-Залесский.

Смута в Новгороде назрела к зиме победного 1240 года. Готовясь к войне с Литвой, шведами и немецкими крестоносцами, князь Александр, не рассчитывая на большую помощь из недавно разоренной татаро-монголами Владимиро-Суздальской Руси, возложил на новгородское боярство крупные расходы и постарался (после Невской битвы) упрочить свою власть в республике. Бояре же, ставя свои интересы выше интересов Отчизны, вступили с князем в столкновение, в результате коего в декабре 1240 года Александр Ярославич с матерью Феодосьей, женой Александрой и детьми уехал в Переяславль.

Перед отъездом резко молвил боярам:

– Живите, пауки. Но ведайте: на кошелях своих вам не отсидеться.

Ливонские рыцари не помогали свеям, однако сами хотели завладеть Новгородом. Нашлись для них и русские изменники. Ярослав, сын Владимира Псковского, еще в 1233 году сосланный в Суздальские земли, обретя свободу, свил гнездо у немцев в Эстонии и питал ненависть к россиянам. В Пскове также нашлись предатели, одним из которых оказался некий Твердило Иваныч, склонявший рыцарей овладеть городом.

Крестоносцы собрали войско в Одеппе, Дерпте, Фелине и с князем Ярославом Псковским взяли Изборск. Псковитяне надумали сразиться с крестоносцами, но, претерпев великий урон и желая спасти город, зажженный неприятелем, должны были согласиться на постыдный мир. Рыцари потребовали аманатов[4]: знатнейшие люди передали им своих детей, а гнусный изменник Твердило начал господствовать в Пскове, широко делясь властью с немцами и грабя села новгородские.

Многие псковитяне побежали в Новгород к Александру, дабы попросить его защиты. Но Александр был уже в Переяславле.

Рыцари, пользуясь отсутствием знаменитого князя, вступили в Новгородскую республику, обложили данью вожан и, намереваясь стать твердой ногой в Новгородской земле, построили крепость на берегу Финского залива, в Копорье. По берегам Луги рыцари забрали всех лошадей и скот; по селам нельзя было землю пахать, да и нечем; по дорогам, в тридцати верстах от Новгорода неприятель бил купцов. А бояре дремали или тратили время в личных ссорах.

Черный люд, видя беду, потребовал себе защитника от великого князя Ярослава Всеволодовича Владимирского. Тот прислал своего второго сына, Андрея, но зло не миновало. Литва, немцы, чудь продолжали опустошать Новгородскую землю. Бояре спохватились и решили отправиться с архиепископом в Переяславль к Александру.

Князь встретил их неприветливо:

– Чего прибежали? Не я ль сказывал, что на кошелях своих не отсидитесь? Зовите другого князя.

– Другого нам не надо. Немец взял Псков и вот-вот Новгородом овладеет.

– Так вам и надо. Гривну мне на войско пожалели, а немец придет – до последней нитки оберет, хоромишки ваши разорит, город спалит, а вас, спесивых дураков, вкупе с женами и детьми в огонь покидает. Немец жесток и кровожаден, как тот же ордынец.

– Прости и забудь вину Новгорода, Александр Ярославич! – умоляли бояре. – Боле не будем тебе помехи чинить. Весь народ тебя просит!

– Весь народ?.. Что-то я простолюдинов среди вас не приметил.

– Прости, Александр Ярославич. Есть и простолюдины.

Толпа бояр раздвинулась, и перед князем оказались некоторые из городских ополченцев, лихо сражавшихся на берегах Невы.

– Чего за спины бояр спрятались? Они в сечу не ходили. За сундуки свои тряслись. – Глаза Александра Ярославича продолжали оставаться хмурыми и суровыми. – Им не до отчего края, а вам – честь и слава. Вам и слово держать.

Новгородцы поклонились князю в пояс и горячо молвили:

– Народ ждет тебя, Александр Ярославич. Спаси Господин Великий Новгород. Не дай надругаться над Святой Софией. Встань на защиту матерей, жен и детей!

И только после этих слов смягчилась душа князя.

– Встану!

Бояре довольно загалдели, но Александр Ярославич остановил их движением руки.

– Не шибко-то радуйтесь. Самовластно встану! Никакой вашей замятни не потерплю. И тот, кто на войне мне не будет помогать, тому крепко не поздоровится. У меня рука тяжелая.

– Да уж ведаем, князь. Знатно ты свеев бил. Слава твоя далеко пошла.

– Вчерашней славой на войне не живут, а, чтобы новую добыть, надо зело много потрудиться.

– Потрудись, князь. А мы уж калиты не пожалеем.

Александр Ярославич вновь усмехнулся:

– А куда ж вам деваться, коль все можете потерять… В Новгород!

– Да поможет тебе Бог, – осенил князя крестом владыка.

Прибыв в Новгород, Александр Ярославич незамедлительно собрал войско из новгородцев, ладожан, карел, ижорян и выступил против крестоносцев. Неожиданным ударом рать Невского выбила врага из Копорья, а затем вступила в землю эстов; от действий войска Невского зависела судьба Русской земли.

Начав наступление на Тевтонский орден[5], Александр вдруг свернул к Пскову. Неожиданным «изгоном» его полки освободили от врагов и предателей-бояр древний русский город. Пленных рыцарей князь, «сковав», отправил в Новгород, а предателей приказал казнить.

После освобождения Пскова Невский вновь повел свое войско на Тевтонский орден, остановившись на западном берегу Чудского озера.

Дозорный отряд под началом Домаша Твердиславича изведал расположение войска немецких «псов-рыцарей» и решил завязать с ними бой, но был разбит, наткнувшись на неожиданную расстановку полков тевтонов. Отважный Домаш был убит, остатки дозорного отряда «к князю прибегоша в полк».