Надежда поправилась за это время, посвежел Петр, оба загорели. Вернулись они через десять дней. Петру позвонил заместитель. На фирме были огромные проблемы. Уже было точно известно, что Антон продает информацию конкурентам. Петр и Надежда вылетели домой раньше на пять дней. Надежда даже и не расстроилась. И она, и муж соскучились по детям. Зато сколько было радости при встрече. Даже Анька, казалось, наконец, забыла о своей обиде на мать. А через день после их приезда в автокатастрофе погиб юрист фирмы Антон Переверзнев.

-- Петя, - просила жена. - Ты помоги Раечке. Не оставляй её одну.

-- А ты не хочешь её навестить?

-- Нет, Петь, не могу я пока... У неё горе... Я счастливая выше крыши... Да и боюсь я встреч с прежними знакомыми...

-- Дурочка ты у меня, - ответил муж.- Мы уже полгода как вместе. Поймет твоя подруга все.

Глаза женщины неожиданно наполнились слезами. Она сама даже не ожидала этого от себя.

-- Ну что ты, Надюш, - обнял её муж. - Не хочешь, не надо. Я сам помогу твоей подружке. Много неприятного Рае придется узнать о своем муже.

И Петр рассказал о делах Антона, о его любовнице.

-- А ведь это я твоей подружке подсунул мужа, - завершил он рассказ. - По твоей просьбе. Ты просила обратить на неё внимание... Чуть ли не сватала нас...Хорошо, что твоя баба Тася не дала. Ох, и материла она меня...

-- Какая я была дура, - искренне ответила Надежда.

-- А я тебя не послушал. Антона Рае нашел. Только мало хорошего из этого вышло...

-- Вот, - сказала Надежда. - Рано мне еще встречаться с Раечкой.

-- Уговорила, - засмеялся Петр. - Я буду встречаться. Да и все равно надо найти один диск. Может, он у Антона дома?

Честно сказать, Петр плохо понял жену, почему она не может пока встретиться с Раей. Да и Надежда плохо себя понимала. То хорошо ей, то плакать хочется, настроение непонятное, Еще запахи неприятные преследуют. А потом она догадалась. Поездка в теплые страны дала свой результат. Надежда забеременела. И все молчала, не говорила об этом. Боялась, что Анька еще больше будет ревновать. Ну, никак не налаживались отношения со старшей дочерью. То ничего, то опять букой смотрит.

Пётр проявил чудеса терпения со старшей дочерью Надежды. Не заигрывал, не задаривал подарками, просто день за днём о чём-то говорил с девочкой, даже если та молчала в ответ, что-то объяснял. Надежда как-то услышала их разговор.

-- Знаешь, Анютка, не надо быть такой строгой с мамой. Ты её обижаешь.

-- Она забыла папу, - сердито ответила девочка.

Надежде тут же захотелось плакать. Анька была кое в чем права. Они совсем перестали вспоминать Василия. Может, и правильно. Девочки должны расти в спокойной, счастливой обстановке. А вот Анька переживает, что они не помнят отца.

-- Неправда, - возразил Петр, - мама помнит вашего папу, она иногда плачет потихоньку, пока вы спите.

-- Плачет, плачет, я видела, - подтвердила досужая Машка. - И днём плачет. Она тебя, Ань, в школу отвела, помнишь, у вас праздник был, а сама пришла, достала фотографии и заплакала.

-- Вот видишь, я правду говорю.

Анютка упрямо молчала.

-- Я с вашим папой долгие годы дружил, - продолжал говорить Петр. - Когда он умер, я пообещал, что буду о вас всегда заботиться.

-- Не сердись, Ань, на папу Петю, - просила младшая. - Я не хочу в нашу квартиру в Москву. Здесь хорошо. Тепло, а там у меня всегда мерзли ножки. Я перестала уже кашлять, буду много-много теперь гулять во дворе. Тебе, Ань, хорошо, ты всю зиму каталась на коньках, потом по лужам лазила, даже пирожки из грязи лепила с подружками, а мне мама не разрешала в лужи лазить и руки мочить. Сейчас уже тепло, уже можно. А ты хочешь, чтобы мы вернулись в Москву. А я не хочу. Я гулять хочу. Мне всегда хочется на улицу! И в Сибирь я больше не хочу. Там папы все равно нет. А здесь есть у нас папа Петя. Пап, скажи маме, что мне тоже уже можно в лужах играть, как Аньке.

Девочка как всегда подсунула свою головку ему под руку, тот засмеялся, обнял Машу.

-- Я не сержусь ни на кого, - пробурчала старшая и ушла к себе, в Москву и ей не хотелось. Там мать одну не отпустит гулять, она даже в подъезд не выпускала одних девчонок. И в Сибирь тоже не хотелось. Здесь есть подружка Настя, а там нет. Она обещала щенка подарить. Как хочется завести настоящую собаку.

-- Мама плачет, в самом деле? - спросил Пётр Машку.

-- Да, и тётя Зина видела. Она даже за что-то ругала маму.

У Надежды, действительно, в последние дни было плаксивое настроение, и Петра это беспокоило. Он сам заговорил об этом с Зинаидой Захаровной. Та отреагировала как-то странно.

-- Ничего, пройдёт скоро, я думаю, она сама во всём разберётся и скажет. Потерпите немного, Петр Сергеевич.

Пожилая женщина по-прежнему жила в его доме, больше всего она боялась остаться опять на улице без денег и документов, но все же скучала по прежней работе. С появлением Надежды дел в доме у неё стало меньше. Но женщины не ссорились. Надежда полюбила Зинаиду Захаровну. Они рассказывали друг другу о своей жизни. Как врач, она заметила капризы Надежды, перепады в настроении, сразу все поняла и спросила прямо:

-- Петру когда скажешь?

-- Вы как догадались?

-- Я не женщина что ли? Да врач к тому же. А мужу надо сказать. Он переживает за тебя.

-- Не знаю, как сказать, - расплакалась опять Надежда.

-- Петр Сергеевич рад будет.

-- Он-то рад, а девочки, а Анютка?

-- А те еще больше будут рады. Какой уже срок-то?

-- Недель шесть, наверно.

-- К врачу пора.

-- Пора, - согласилась женщина.

Известие о беременности жены заставило Петра сначала замереть, потом он обнял её и тихо сказал:

-- Наконец-то! Я всегда знал, что рано ли, поздно ли, но этот момент наступит!

А потом побежал за девочками. Машка прореагировала спокойно, что у них будет братик, только спросила:

-- Может, пап Петь, лучше сестрёнку, а то Анька со мной не играет. Или на улице со своими подружками. Или сидит, книжки читает. Зачем ты ей про Волшебника Изумрудного города привез книжку. Купи, пап, лучше мне сестренку.

Надежда улыбалась, слушая их разговор.

-- Можно и сестрёнку, - согласился счастливый Пётр.

Анютка слушала с нарочито равнодушным видом. Но после слов о сестренке вступила в разговор.

-- Нет, лучше братика, - немного помолчала и спросила: - А как братика будут звать?

Надежда напряженно молчала. Пётр обнял девочку, она не отстранилась.

-- Мы назовём его в честь моего лучшего друга - Васильком.

Аня облегчённо вздохнула. Словно отпустила её какая-то пружина.

-- Дядь Петь, а ты можешь мне продолжение книжки про девочку Элли купить? Мама сказала, что еще есть четыре книги.

Девочка говорила совсем о другом. Но взрослые понимали - это наступил мир. Аня сама уже устала от своей непримиримой позиции по отношению к матери и признала нового отца. Первый раз она обратилась к нему с просьбой.

-- Конечно, куплю, - обрадовался Петр. - Завтра все магазины объеду, но найду.

-- Спасибо, - и еле слышно прошептала Анечка, - спасибо, папа Петя.

Петр после этих слов ласково прижал к себе девочку. Он помог ей скрыть слезы. Аня не любила показывать свою слабость. Характер у неё явно был мамин. Итог разговору подвела Маша. Видя, что все сегодня добрые, она привычно взобралась на колени к Петру, обняла его за шею и сказала, что было важнее для неё:

-- Папочка! Я решила, кого лучше, братика или сестричку.

-- И кого же ты хочешь? - улыбнулся мужчина.

Маша посмотрела удивленно и ответила:

-- Вообще-то я хочу котенка...

Все от неожиданности засмеялись.

-- Машка, ты еще глупая, - весело сказала уже успокоившаяся Анечка. - Зачем нам котенок? Лучше собаку. У всех во дворах есть собаки, а у нас нет.

С той минуты перестала старшая девочка молчать, вновь стал раздаваться в доме её щебечущий голосок. В доме часто появлялись подружки, особенно Настя. Родители разрешали им играть здесь.