- Тогда дайте нам отдохнуть, - попросила Лаитан. - Отдохнуть и пойти дальше. Большего мы не просим у вас.

Медноликая именно просила. Не препираясь насчёт отступничества и старых дрязг, не заостряя внимания на произошедшем и не выставляя счетов за потерянные жизни своих жриц, пока горцы решали, стоят ли имперцы их помощи или смерти.

- некоторые из вас уже отдохнули, - сказал кто-то в темноте. Взгляды всех остальных скользнули друг по другу и остановились на Ветрисе. В молчании повис вопрос.

- Разве он не сказал вам? - теперь уже удивление скользнуло в голосе горца. - Вы можете остаться на несколько часов, пока мы подготовим запасы воды для вас и соберём свой отряд.

- Вы идёте с нами? - не сдержался до конца уязвлённый Ветрис.

- Нет. Это вы идёте с нами, - отрезал властный голос. Лаитан почувствовала, как на её плечо легла чья-то рука и её мягко повлекли за собой прочь. Внутри Медноликой осталось ощущение недосказанности. Будто все ответы были так близко, что оставалось только протянуть руку и взять их, но что-то мешало, ставило преграды и не давало узнать правду раньше времени. Под ногами скользнула черная тень зверя, с грацией и проворством животного ускользнув от прямого взгляда Лаитан. Она попыталась отыскать взглядом Морстена и спросить, наконец, что это за шутки Тьмы, но вокруг попадались только варвары, безымянные и тхади.

Морстен, проклиная свою натуру, набрал воздуха в легкие, и громко произнес, перекрывая поднявшийся шум голосов.

- Нам нужно отдохнуть, гостеприимные хозяева, и не несколько часов, а день или два, - по сигналу два тхади, недовольно ворча, подняли его на ноги. Ему даже удалось сдержать провления своей слабости тела, но стоять самостоятельно пока не удавалось. Отправляться же в путь по горам на носилках было неудобно и несовместимо с его собственной честью, как и со здравыми рассуждениями об эффективности. - Если правитель Долины отведал вашего хлеба и восстановил силы, то все остальные едва вышли из боя. Если выйти немедленно, мы не будем двигаться так быстро и споро, как хотелось бы. И как нужно. Часы отдыха сейчас отольются в выгоду во времени потом.

"И, может быть, до нас доберутся те, кто идёт следом. Хотя лавовую реку обойти сложно, и надо бы рассказать о дварфах и тхади горцам, чтобы избежать конфуза, - подумал он. - Эти люди, похоже, связаны долгом. Их слова о Времени Тьмы... Сдаётся, это изображение наших солнц, но что за шары вращаются вокруг них? А тот, четвёртый от центра, шар с малой сферой рядом. На небе всходит Луна. Это как-то связано. Но как?"

Со стороны фигур в балахонах он почувствовал замешательство. С ними явно редко спорили, и еще реже отказывались выполнять приказы. "Что же, когда-то надо привыкать и к такому".

- Времени нет, - произнёс один из правителей, - предначертанное...

- У нас есть время жизни одного или двух поколений, - вернул ему его же слова Морстен, чувствуя, что разгадка где-то рядом. И явно они говорили не о приходе знакомой ему Тьмы, которой он служил. - По сравнению с этим промежутком два дня - ничего не значащая песчинка, не способная изменить ничего.

- Что ты делаешь, Тёмный, гроб твой об колено... - прошипел Ветрис, понимающий, что северянин просит время не просто так, а для восстановления сил. Позволить ему снова обрести уверенность варвар не собирался. - Не спорь с ними.

Шёпот Коэна, не рассчитавшего силы голоса, разнёсся по залу, вызвав новый всплеск шума голосов и шуршание одежд. Кажется, здесь собрались почти все горцы.

- Тьма не имеет власти в этом месте, - ответил вождь племени. Морстен вычислил, что он скрывается под одеяниями фигуры, стоящей слева. - Но предложение разумно, в какой-то мере. До Отца путь не близок, и пройти его нужно всем. Сутки. После следующего рассвета вы выступите. Вас поведёт следопыт Семь Стрел. Он же проводит вас в гостевые пещеры. Всех, кроме дварфа. Мы хотим поговорить с ним.

- Если вернёте его живым и здоровым, то почему бы и нет, - чувствуя, что силы оставляют его, Морстен старался говорить чётко и спокойно.

- Не надо угрожать нам, - с неожиданной твёрдостью сказала Лаитан. - Нам тоже есть, чем ответить.

Ропот стал громче, и Ветрис, уже не сдерживаясь, громко заявил:

- Близость властелина севера плохо влияет на разум матери матерей.

- Что же поделать, если твоя близость не может перебороть это влияние, царь долины, - ответила Лаитан куда тише, но так, что варвар её услышал, - да и сама по себе эта близость обычно где-то рядом с моей служанкой.

Ветрис прикусил язык, а Киоми сдавленно кашлянула.

- И чем же ты хочешь угрожать нам, змея? - иронично спросил один из горцев.

- Я и не собиралась вам угрожать, великие представители своего народа. Но пока что мы, а не вы, идём к Отцу. И если вы не хотите войти в летописи теми, кто на чужих костях въехал в склеп, - ввернула она выражение из оборота простого народа империи, - дайте нам отдохнуть и пополнить силы. Или дальше идите сами, - не сдержалась Лаитан. Присутствовавшие как-то разом замолчали, понимая, что такую сторону Медноликой еще никто не видел до сих пор. Золото расплавилось. как и медь, и застыло в безобразной кляксе среди пепла и угольев кузнечного жара. Изящная статуэтка правительницы Империи, осыпав гладкость драгоценных металлов, снова стала невзрачной золотоносной жилой, из которой и была отлита мастером когда-то. В ответ на эти слова хмыкнули даже тхади. Горцы ничего не ответили, и рядом с Лаитан оказался тот самый мужчина, разглядывавший её наверху.

- Идём, Медноликая. Вас ждёт отдых, - сказал он. В голосе, как бы его обладатель не старался, скользило больше смеха, чем злости.

Пещерный отдых

Гостевые пещеры представляли собой закоулок в обширной сети коридоров и переходов, отделённый от остальных помещений такой же каменной пробкой, как стояла на входе со стороны могильника дварфов, но эта была откачена в сторону, и выглядела так, словно её в последний раз сдвигали несколько тысяч лет назад. Внутри было чисто, но и голо. Светляки встречались редко, а воздух пах пылью и камнем, словно сюда заглядывали редко и ненадолго, чтобы навести порядок, но и только.

"Не часто встречаются храбрецы, способные достичь этого удалённого места, - подумал Морстен, которого несли на потрескивающем от тяжести плаще верные тхади. Десятник нёс Лаитан, которая сохранила достаточно сил, чтобы выйти вместе с ними за провожатым, но не более того. - Впрочем, если там тихо и пусто, меня это устраивает гораздо сильнее, чем пенные бани Империи, наполненные полногрудыми гуриями".

Наличие недовольно блестящей глазами с плеча тхади госпожи-Змеи, правда, заставляло думать его, что отдыха, скорее всего, не выйдет. Или он получится не таким, как ожидалось. Но на это властелину было чихать, как в вулкан. Его беспокоила спина, и малое количество времени, отпущенное на отдых.

Он занял самую дальнюю пещерку, возле которой почти не было светляков и пятен мха, излучавшего призрачный слабый свет. Но ни тхади, ни Морстен от того не страдали. Вверив Лаитан её служанкам, орки вшестером быстро раздели кривившего от боли губы Гравейна, оставив на нем только набедренную повязку, и уложили на многострадальный плащ, которому было суждено служить полем битвы за спину Повелителя Тьмы. Насколько он чуял, воины распечатали неприкосновенный запас, переживший все невзгоды, и содержавший простые, но эффективные снадобья, мази и настои. То, как они воняли, было неописуемо.

"И почему все шаманы стараются придать своим лекарствам как можно более мерзкий вкус, запах и вид?" - привычно проворчал Морстен, готовясь пережить не самые лучшие несколько часов в жизни.

- Я должен ходить и хотя бы поднимать меч на уровень головы, - сказал он, чувствуя, как на затылок легла тяжёлая твёрдая ладонь его десятника, прижавшая Гравейна к камню. - Не жалейте средств.