Невыносимо. Я так и говорю – невыносимо, Саске. А он целует, обводит руками родные линии тела, трется лбом о мои ключицы и кивает. Да. Да, невыносимо. Это ужасно. Мы ужасные, чувства наши – просто кошмар, и всё что мы делаем – сплошное сумасшествие.
Но по-другому быть не может.
Он так и говорит:
По-другому… никак, Наруто.
И прежде чем окончательно потонуть в этом лихорадочном водовороте страсти, ненависти и обожания, я шепчу, словно от этого зависит наша жизнь:
– Мы с тобой враги, Саске. Это навсегда. И пока мы оба живы, это не изменится. Ты веришь мне?
Темные глаза горят удивительной, пробирающей до костей смесью эмоций.
Я бы все отдал, чтобы остаться в этой бездне до конца своих дней.
– Верю. Враги и любовники, семья, соперники. Пока мы оба живы…
Наконец-то дошло. Дурак.
Ведь по-другому быть не может.
Комментарий к О хлопках, бездне и событиях
У турнира появилась обложечка! Решила накарябать, последняя часть всё-таки :3
http://s55.radikal.ru/i149/1502/b1/5c53f54a1064.jpg
========== О представлении, удочках и проклятии ==========
Забудь, что натворили мы.
Не виноват ни я, ни ты.
Шоу должно продолжаться!
Некогда бояться… шоу должно продолжаться!
Mandopony – The show must go on!
Мягкий теплый свет обволакивает мою фигуру огромным овальным куполом. В ладони теплеет рукоять меча, блики играют в догонялки на поверхности инкрустированного лезвия, путаясь в острых гранях голубых камней «возлюбленного».
Саске соскальзывает с платформы и, благодаря тросам, преодолевает весь путь по залу за пару секунд. Он приноровился болтаться на веревках, как паук – ни звука, ни вздоха, лишь где-то под потолком лязгают крепления и шуршат полы длинного белого плаща.
На эти звуки мне и приходится ориентироваться – я успеваю среагировать в самый последний момент. Вскидываю оружие одним резким броском, и два влажных от горючих растворов лезвия сцепляются друг с другом. В ушах звенит, от столкновения высекается искра, и лицо обдает жаром открытого огня.
Его катана пылает обычным насыщенно-оранжевым пламенем, мой меч – маслянисто-голубым. Только вот жжется он сильнее и дышит жарче, жадно, угрожающе, словно голодный зверь на поводке у безумца.
Перед следующим ударом успеваю мазнуть взглядом по незнакомо-чужому лицу – удивительная штука. Будто бы не было совместно выстраданных лет, не было никакой близости, не было оранжевой стены, Синтагмы и Элифеса.
Была жестокая война – а он, монстр в облике человека, здесь и сейчас сражается насмерть со своим злейшим врагом. И мне приходится принять правила игры, чтобы дать отпор. Не потому, что это необходимо для шоу, нет.
Просто иначе мы не сможем стоять на одной сцене.
Металл снова схлестывается. В сантиметрах от лица и костюма летят пылающие капли, по залу разносятся испуганные вздохи каллапсовских ребят – слишком жутко это выглядит. Ну, не зря же мы столько дней подряд провели в магической комнате, мучая друг друга тренировками до полного изнеможения.
Только там в длинную череду репетиций мы вплетали заботу, а здесь на это нет ни сил, ни желания. Позже Какаши наверняка похвалит за реалистичность, похлопает по плечу и скажет, что мы молодцы. Отработали и эмоции, и ярость на сто процентов.
А между нами останется правда – это не актерское мастерство и не притворство. Всё по-настоящему. Удар за ударом, не постановка, каждый раз заново. Маленькие смерти и возрождения, ошибки и синяки, боль и гнев.
Учиха запрокидывает голову и выдыхает огонь, а я зажимаю в ладони хрупкий теплый стебелёк. Музыка сменяется с агрессивной на затянуто-предвкушающую. И Саске как по команде соскальзывает с подиума, играючи прокрутив в руке свою катану. Черные бездны с ненавистью пеленгуют мое лицо – если бы могли метать молнии, я был бы уже мертв.
Помню, как он неловко цеплялся за веревки на первых репетициях. Сакура бегала кругами, наводя панику и пытаясь объяснить, что и как нужно делать, чтобы не потерять равновесие и не упасть. Потом к панике подключился Шикамару и Ино, а тренировка ожидаемо превратилась в балаган.
Но ведь научился. И теперь летает так, будто всю жизнь только этим и занимался – изящный, гордый, и черт его подери, тихий, как туман. Белый плащ летит следом, развивается легким полотном за спиной. Завораживающее зрелище.
Пока Саске возвращается к своей платформе, я выполняю левитацию маленьких горящих шаров одной рукой. Взлетев над моей ладонью и несколько раз перевернувшись в воздухе, яркие огоньки исчезают так же быстро, как появились. Не самый сложный трюк, зато один из самых опасных. Стоит только на секунду потерять бдительность и вспыхнет рукав, а за ним и всё остальное.
Ради этой короткой минуты я едва не сжег кожу на ладонях, отрабатывая трюк несчетное, бесконечное количество раз.
У нас нет права ошибаться.
Ведь мы иллюзионисты. Мы вводим в заблуждение, заставляя верить в магию и высекая улыбки. Думаю, это касается не только фокусов. Вся наша жизнь, дьявол бы побрал такую жизнь, похожа на представление.
Свет гаснет, а затем Саске появляется на платформе уже в черном. Трюк с переодеванием тоже отработан до глянцево-сладкой идеальности, за первую часть с огненными фокусами мы «меняемся» костюмами два раза. Не сказать, что это удобно – помимо потайных карманов повсюду холодят кожу металлические заклепки и крючки…
Но зато эффектно, в чем позволяет убедиться всплеск оваций.
Когда я бегу в сторону платформы, аплодисменты затихают. Саске уже потушил меч в специальной емкости под ногами и теперь шокирует всех пылающими в руках картами. Он держит их в перчатках, но впечатление производит крышесносное – я был просто поражен тем, насколько эффектнее смотрятся карточные трюки с этим «небольшим» дополнением. Хотя трудно назвать эти штуки картами. Всё-таки от привычных аксессуаров осталась одна форма.
У меня осталась последняя часть.
Как только софиты над Саске гаснут, я разворачиваюсь к зрителю. Музыка почти исчезает, на контрасте это момент абсолютного затишья.
Словно из неоткуда в моей руке появляется яркая до рези в глазах синяя роза. Нежные лепестки блестят под теплым искусственным светом. Почти как настоящие, издалека совсем не отличить. Вспышка – огонь скользяще лижет языками подушечки пальцев, и лепестки осыпаются сизым пеплом.
А нас глушит воплями.
Первая часть ожидаемо подняла на уши весь персонал «Каллапсо». Даже Какаши хлопает, пряча скромную довольную улыбочку. Они все знали, что именно мы планируем показать, но еще ни разу не видели вживую, целиком и по-концертному.
Прежде чем слушать восторженные отзывы, Саске, пробормотав что-то про заклепки на костюме и «дайте нам минутку», изящно соскальзывает с платформы. Цепляет меня за ворот, тащит за кулисы, по дороге закидывая «возлюбленного» в бочку с водой.
Стоит только плотной темно-синей бархатистой ткани скрыть нас от горящих глаз команды, снова начинается этот кошмар.
Короткий поцелуй жжется не хуже огня. Отстраниться или выскользнуть из объятий я уже и не пытаюсь – сам виноват, получите-распишитесь…
– Ты был великолепен, – зло усмехается Учиха, залезая носом под мой ворот и утыкаясь в шею. От него пахнет керосином и жаром, да и на губах осталось маслянисто-горькое после «дыхания дракона».
Только такие мелочи ему ни по чем. И мне тоже, что уж там.
– Ты тоже.
Надо переждать. Просто переждать. Всего пара минут в объятиях друг друга и всё будет хорошо, мы сможем продолжить, не вцепившись друг другу в глотки и не занявшись сексом прямо на сцене.
– Поговори со мной, а?
– Давай приготовим сегодня на ужин что-нибудь необычное? Заливное там или гренки… я помогу.
– Как будто я тебе позволю помогать, – наконец, Саске выпрямляется, и в подведенных глазах с синими бликами пляшут сумасшедшие черти.
