Безумие. Вот что я вижу в непроглядно-темных глазах Саске, когда он отнимает сотовый от уха. Видеть больно, больно невыносимо, но слышать – еще хуже, еще кошмарнее.

Потому что его голос звучит как расстроенный музыкальный инструмент, который никто и никогда не сможет настроить снова.

– Джирайя звонил. Итачи поймали.

– И Кибу, – добавляю я. Реакция и шок у нас одинаковые, но чувствуем мы по-разному. Как будто и не жили вместе последние четыре года.

Хочется сказать что-то еще, спросить, обнадежить, но голос не слушается, а тело становится ватным. Мне это знакомо – однажды я уже смог выжить, обратившись куском мяса между двумя бетонными плитами.

– Мы едем в штаб, – давясь бессильной злостью, предупреждает Учиха.

Я даже не пытаюсь что-то сказать – сейчас это опасно. Не хватало попасть в аварию по дороге к Джирайе.

Что я могу сделать? Пойти сразу в Синтагму? Или сначала надо разобраться в том, что происходит?

Было бы отлично, если бы паника и лихорадочно бьющееся сердце не мешали думать. Эмоции приходится давить мыслями о том, что Данзо не идиот, а шахматист. Он не стал бы никого убивать просто так, ради веселья или развлечения.

У всего этого есть какая-то цель. Фигура должна быть поймана в ловушку, снята с доски, а не уничтожена.

Но как только эта идея формируется в убеждение, я вспоминаю, что есть другие игроки – вроде Хаку, Хидана или Кисаме. Убийцы и ублюдки, способные вести собственную партию на стороне.

Устройство истерически пищит – чтобы его заткнуть, мне приходится зажать в ладони динамик. Это не помогает, тогда я дрожащими пальцами выдергиваю из выемки аккумулятор.

– Черт возьми! – рычит Саске, проскочив на красный.

Как правило, он водит аккуратно, но сейчас правила дорожного движения – последнее, о чем он способен думать. Наша машина влетает в повороты и перескакивает с полосы на полосу, но слава богу, Саске хватило ума выехать на «дорожные» улицы, где много подземных переходов и пешеходных нет в принципе.

– Не торопись, мы не сможем никому помочь, если попадем в аварию!

– Почему это произошло сейчас?!

– Потому что самое время, – отвечаю как можно тише. – Первый ход… сразу шах и мат.

Дальше я ничего не осознаю – преследую Саске на автомате, полуразумным роботом, механической ищейкой.

Знакомый двор, полупустая парковка, лифт, дверь, взъерошенный Джирайя. Обмен фразами между ним и Саске, состоящими, в основном, из обвинений и оправданий. Я даже не пытаюсь вникнуть в суть воплей – не до того, а успокаивать обоих – пустая трата времени.

В штабе уже собралась «штурмовая» компания: бешеная Карин, Суйгецу и парень, имя которого я благополучно забыл. Учихи тоже тут: Мадара и Обито, как всегда, сидят с ноутбуками и что-то лихорадочно печатают. Еще на полу сидит девушка с яркими малиновыми волосами и быстро листает фотографии в планшете.

– Что у нас есть? – закончив спорить с Джирайей, следом за мной в зал влетает Учиха и без приветствий берется за дело. Его страх и с трудом сдерживаемую злобу чувствует каждый, так что народ сразу вникает, что лучше обойтись без лишних вопросов.

– На Итачи был жучок, – первой отчитывается малинововолосая. – Он в Синтагме.

– Ну, конечно, где же еще!

– Я взломал камеры наблюдения, сейчас просматриваю архив за последнее часы, – непринужденно подхватывает Обито. – Пленников двое, Инузука Киба и Учиха Итачи. Их развели по разным этажам, оба двигались «якобы по собственной воле». Сейчас они находятся там, где нет камер наблюдения. Итачи в подвале. Предположительно, ранен.

– Что с Кибой? – не своим голосом спрашиваю я.

Обито бросает в мою сторону настороженный взгляд.

– Инузука на седьмом, в «мраморной». Это комната предназначена для пыток. Вместе с ним наверх поднимались двое: Хаку и Забуза. Данзо присутствовал, но два часа назад уехал на личном лимузине.

– Можно как-то узнать, что с ним сделали? – на слабых ногах опустившись в кресло, пытаюсь надышаться и взять себя в руки. Я не должен поддаваться ярости. Не должен.

Не должен!

– В прошлый раз Кабуто оставил в пыточной микрофон. Судя по крикам, множественные ушиб… – продолжает Обито, но Саске прерывает его на полуслове.

– Хватит. Как думаешь, он сможет идти сам или понадобится помощь?

– Скорее всего, повреждений много. Нужна помощь.

Обито говорит полуживым голосом автоответчика. И я тоже чувствую себя ни живым, ни мертвым – наполовину. Лишь бы штука под моим сердцем не вышла из строя. Лишь бы, лишь бы…

У меня слишком много дел, чтобы сейчас свалиться Саске под ноги!

– Его жизнь в опасности, – сухо тянет Суйгецу. – Надо выдвигаться немедленно. Только нас не хватит на двоих, остальные за пределами города – придется вытаскивать их по очереди. К Инузуке надо продираться через главный вход, только вот, там слишком тихо. Это ловушка.

– Инузука в опасности, но мы не знаем, что с Учихой, – Карин опасливо обходит Саске. – Вполне возможно, что его тоже пытают. Это очень в духе Синтагмы – заставлять нас делать выбор.

– Сначала… – Саске нервно трет лоб. – Сначала мы…

– Не будет никакого выбора, – вклиниваюсь я, рывком поднявшись на ноги. – Я пойду за Кибой. Вы – за Итачи.

– Ты останешься здесь и никаких альтернатив.

– Даже не надейся. Мне плевать, что ты там себе решил.

– Наруто, черт тебя раздери! – Учиха срывается на крик. Ребята вздрагивают и переглядываются, Обито чуть-чуть отодвигается от нас к дальнему углу помещения. – Ты останешься здесь, даже если мне придется тебя связать!

– Повторю еще раз. Мне плевать, что ты там решил. Я не собираюсь куковать в штабе, когда ты подвергаешь себя опасности, а Киба и Итачи в лапах у этих уродов. Меня там ждут, и не надо делать вид, что ты не знаешь об этом!

– Да неужели? – Саске дергается в мою сторону, однако Суйгецу вовремя хватает его за плечо.

– Так и есть.

Учиха вырывается, смахивает волосы с лица и зло шипит в сторону остальных.

– В машину. Сейчас же.

Ребята без вопросов покидают зал, а мы тратим драгоценное время на какие-то дурацкие разборки. Неужели нельзя хоть раз довериться мне?

– Именно потому, что тебя там ждут, я не могу позволить тебе пойти.

– Саске…

– Прости.

Он снова делает это мгновенно. Даже не так – молниеносно. Короткий удар в живот выбивает из меня дух и вялое сопротивление становится бесполезным – Саске совсем не боится причинить боль и попросту сильнее. Через некоторое время я очухиваюсь у батареи, прикованный наручниками.

Боль постепенно отступает, а этих недоделанных героев уже и след простыл. Только Джирайя сидит неподалеку в кресле, сгорбившись и уткнувшись взглядом в пол.

– Поговорим? – тоскливо спрашивает он. Но я не собираюсь затевать диалог. У меня нет времени на болтовню…

Саске никогда не был нежен в попытках меня защитить, но всё это уже перебор. Если бы он верил мне, то не делал бы подобных глупостей. Значит, не верит, доверять не может, слушать не желает.

Значит, я этого не достоин.

Пытаюсь высвободить руку раз-другой. Бесполезно. Слышал, можно вытащить сустав большого пальца и освободиться – только получится ли в первый раз, да еще и без подготовки?

– Наруто, даже если ты освободишься, я тебя не выпущу. Я не самоубийца.

– Я вырублю тебя и выбью дверь. Если надо – спущусь по пожарной лестнице.

– И не посмотришь на то, что я старик?

– Нет.

Боль в запястье кошмарная – за минуту я умудряюсь стереть кожу до крови. Джирайя вздыхает, качая головой.

– Не надо так, себе навредишь и не сможешь исполнять фокусы.

– Я не привык сдаваться на полпути.

Всего одно усилие. Я могу – знаю, что могу. Выбить этот чертов палец одним ударом. Кибе сейчас намного хуже, чем мне…

Пошарив в кармане, вытаскиваю единственный подходящий предмет – сотовый. Сломается, плевать, куплю новый. Замахиваюсь и бью прежде, чем Джирайя успевает подняться. Вспышка боли обдает ладонь огнем и на какое-то время взгляд заволакивает звездочками шока. Не получилось…