Даня не выдержал.

— Ну чего ты?

Я прижался виском к его виску. Сказал:

— Всё потому, что я тебя действительно люблю.

Мы не говорили этого не по телефону, так что я позволил себе посмаковать и накинул сверху ещё одну гирьку:

— Очень люблю.

Несмотря на волнительные слова, это был спокойный миг. Миг-передышка, миг-обманка.

— Ты понимаешь, что после таких слов я тебе покоя не дам?

— Пусть. Я вспомнил кое-что. Тогда, под наркотиком, когда мне угрожала опасность, я подумал, что теряю время на сомнения. Очень много времени. Каждый раз… миллион «а что же будет». Они ни к чему, потому что я счастлив. А был бы несчастен — не мучился бы сожалениями о не сделанном.

— А я не просто люблю, — сказал Даня. — Я тебе принадлежу. Со всеми потрохами. Даже если мы находимся далеко друг от друга, этого уже не изменить. Прости.

Мы замолчали. Больше слов не нашлось, да и не было нужды — сказанное заполнило все пустоты в душе, уничтожило тревоги.

Тем чудесным вечером мы оба сломались и обрели новую целостность.

Пусть ненадолго — она была.

И это стало самым лучшим чувством, какое я только испытывал в своей жизни.

========== 18 - Возможно, новый друг ==========

Почему я ненавижу фанфики, спрашивается?

Да потому, что это жуткая херня, вроде треш-аниме или топ-обзоров на ютубчике. Дрянь, в повседневной жизни совершенно бесполезная, но по какой-то таинственной причине затягивающая с головой.

Допустим, я никогда не был любителем длинных сериалов. Как по мне, завершенные и логичные истории куда приятнее — краткость сестра таланта. Да, вместить в полтора-два часа отличное приключение не так-то просто. Но растянутым серийникам под сто-двести серий я предпочитал полноценные фильмы, пусть и с сиквелами. К примеру, тот же новый Стар Трек.

И вот черт же дернул поискать фанфики на тему…

— Дань, почему слэш так популярен? — доебался я, скурив первую попавшуюся работу с кучей лайков и довольно высоким рейтингом.

— Неправильный вопрос…— пробормотал Новиков.

Голос в трубке был такой сонный и теплый, что в животе за пару секунд сформировалась сверхновая. Или даже две?

Ощущение вынудило принять горизонтальное положение и с интересом прислушаться к себе. Если это и есть те самые «бабочки любви», то я бы их назвал скорее летающими гиппопотамами.

Получается, у меня фетиш на сонный голос?

— То есть?

— Почему любовь так популярна, ты хотел спросить… — Даня зевнул в трубку, и я покрылся мурашками от загривка до поясницы. — Любовь… всех волнует любовь. Она популярна в принципе. И всегда будет.

— Спал что ли? — слушая его лопотание, я постепенно отвлекался от темы — мне становилось не важно, что именно он говорил, лишь бы говорил.

— Угу. Ты меня разбудил.

— Я могу перезвонить завтра.

— Не, я не упущу возможности с тобой поболтать. Ты редко звонишь не по делу.

— Боже, тебе общения не хватает? Мы видимся почти каждый день.

— Но… в универе. Там я не могу сказать тебе что-нибудь эдакое… еще я страдаю от недостатка лапанья.

— Зато ты всё наверстываешь, когда я у тебя в гостях, рукобляд, — я начал ёрзать на одеяле, почему-то не чувствуя себя комфортно ни в одной позе.

Даня расслабленно хохотнул.

— Кстати о птичках, скажи, ты когда дрочишь представляешь что-то привычное или… новенькое?

— Что ты имеешь в виду под «новеньким»?

— Я обнаружил, что нежные девочки меня не заводят так, как заводит твой голос. Вот прямо сейчас обнаружил. Прямо в трусах.

— Ты чертов изврат, — я едва сдержал смех — сам не лучше, ей-богу. После небольшой паузы, тихо добавил:

— Это уже отклонение психики, Даниил Егорович…

— Блэ-э-э-э-э-экдже-е-е-ек. Ещё немного и я буду называть тебя Джек Дениэлс, потому что ты как алкоголь — без тебя плохо, с тобой хорошо, но перебарщивать нельзя, а то потом сплошная головная боль.

— Нет уж, давай оставим как есть. Кстати, рано расслабился. Я всё ещё злюсь на тебя за ту девицу.

— А что такого?

— Ты дал свой номер.

— Но это не значит, что я буду поддерживать с ней связь.

О девице вспоминать было неприятно — я стоял неподалёку и лично наблюдал сцену знакомства.

Да, Новиков не мог послать её к черту — это было бы грубо и некрасиво по отношению к вежливой девушке, а он слыл няшей муняшей и всё такое.

Да, она всего лишь хотела узнать, сможет ли он поучаствовать во флешмобе.

Да, она была просто милашкой, посчитав, что флешмоб — отличный повод для знакомства с этой звездой-пиздой.

Всё я понимаю.

Но. Но, твою же мать.

— Ничего не могу с собой поделать.

— Отпусти-и-и и забу-у-удь, — хрипло провыл Даня, каким-то чудом почти попадая в ноты. — Что прошло уже не верну-у-уть.

— Дебил, — я фыркнул. — О. Вспомнил. Любовь любовью, но почему слэш так популярен-то?

— Я уже ответил — популярна любовь в любом виде. А с жанром так, потому что среди фикрайтеров больше девчонок, им доставляет…

— Ладно, будем считать, что этот ответ меня устраивает.

— Справочная гей-служба всегда к вашим услугам. Только что теперь делать с обнаруженной… проблемой?

— Правая Рука, я выбираю тебя?

— Я бы предпочел другого покемона. Но его надо ловить, понимаете ли.

— Совсем уже крыша поехала? — я не выдержал и захохотал, давясь воздухом. — Даня, какой же ты, а…

— Прости, — усмехнулся он. — Я просто маюсь. До сессии остался месяц, а в голове ни одной полезной мысли. И всё из-за тебя.

— Забыл упомянуть, что и полезные мысли в твоей голове иногда водятся тоже из-за меня.

Даня ответил после небольшой паузы — тихо, немного невнятно.

— И не поспоришь.

— Засыпаешь?

— Угу… глаза слипаются.

— Тебе колыбельную спеть или сказку рассказать?

— Боюсь, уснуть это не поможет. Поешь ты хреново, а сказки наверняка будут жуткие.

— Есть ещё более мучительный вариант — я могу спеть тебе жуткую сказку. Тили-тили-бом…

— О, боже, нет. Я не усну, а потеряю сознание из-за ушного кровотечения.

— Тогда ложись с миром… не вынуждай прибегнуть к крайним мерам.

— Ладно. Спокойной ночи, Блэкджек.

— Ага, ночи.

Я сбросил и уставился в потолок.

Мается он.

Кто из нас двоих больше мается — вот вопрос на миллион.

Да, читал я много.

Не только фанфики, конечно. Книги, статьи. А что ещё делать в дороге или на особо унылых парах?

Собственно, когда мой сотовый оживил тот необычный звонок, я читал, приткнувшись к задней перегородке в углу автобуса. Википедия охотно раскрывала все тайны мезосферы. И, как назло, на самом интересном месте браузер накрыло цифрами незнакомого номера.

Сначала я упрямо потянулся сбросить — после истории с Соломоновым рисковать не хотелось. Но внутреннее чутье, видимо, та самая распиаренная интуиция заставила перенести палец к другой стороне экрана.

— Да?

— Костя, — тяжело выдохнула трубка. — Надо же, ответил… это Никита.

Я хмыкнул.

— Здравствуй.

— В тот раз… я сказал тебе, что ты ничего не должен, ага… — говорил он странно. Надрывисто, устало. Я заволновался и начал вслушиваться. — Но, если можно, я попрошу тебя об одном одолжении? Это в последний раз.

— Ты в порядке?

Вопрос был тупым в сотой степени — Никита был не в порядке и это понял бы даже умственно отсталый.

— Относительно, — после небольшой паузы выдохнул Сапёр. — Соломонов меня чуточку отделал…

— Где ты?

Я встал и оплатил проезд, намереваясь выйти на следующей остановке. Никита тем временем туманно описал своё местоположение.

— Тебе машина нужна?

— Машина сюда не проедет, дорога в говно… мне бы… мне бы кто-нибудь помог добраться до проезжей части, а оттуда я сам как-нибудь…

— Тебе, может, скорую надо?

Автобус остановился, и я выскочил на улицу. В лицо ударил прохладный ветер, немногочисленные люди на остановке не обратили на меня никакого внимания — мелочь, а приятно.