— БДСМ-милота… — усмехнулся я, рассматривая подношения.

— Как рана?

Я перевёл взгляд и неловко пожал плечами. Тимур на это лишь устало вздохнул.

В моей небольшой, скучной, светлой кухне он смотрелся вопиюще не к месту. Красивый, чёрт его дери, и непринуждённо открытый. С лишним любопытством разглядывающий всякие мелочи: ряд кружек, немытую тарелку, аляпистую подставку под чайник из соломенных ниток, магниты на холодильнике…

Тимур. Инородный в моих скучных апартаментах, словно волк в музее. Но мне этот контраст скорее понравился.

— Чай или кофе? — спросил я, жестом предложив Тимуру сесть на стул.

— Кофе, — ответил он и показательно облокотился на стену.

Я попил воды из-под крана и начал возиться с чайником под пристальным спокойным взглядом. Тишина нервировала, поэтому я решил с ходу задать самые интригующие вопросы:

— Что с Елизаром?

— Уволен. В клубе поговаривают, что он решил устроиться в «Лимит», так что ему это было на руку.

— Ясно… Тимур, почему ты согласился прийти? Ты вроде бы терпеть меня не можешь?

— Терпеть — могу, — Ларионов вдруг улыбнулся уголками губ. — На самом деле я хотел поговорить.

— О чём?

Я слегка отшатнулся от неожиданности, когда он схватил меня за запястье. Уверенно и крепко.

— Скажи, что ты чувствуешь ко мне?

— А… с… с чего… вообще… такой вопрос?

— Я бы не стал прикрывать собой человека, который мне безразличен. Хочу понять. Поэтому спрашиваю.

— Только из любопытства?

Между нашими лицами остались считанные сантиметры, и было трудно. Очень тяжело. Я не ожидал, что он не станет сохранять нейтралитет, что начнёт задавать вопросы в лоб, как я. Тимур всегда мог удивить.

— Если ты хочешь знать… — прошептал я, — то ты мне важен. Это всё?

— Излишне, — контролируя голос, сказал он. — Излишне важен.

— Что в этом плохого?..

Тишина накинула на нас непроницаемую вуаль. Тимур медленно притянул меня ближе, захватил дыхание, неощутимо тронул губы на самом краю. И поцеловал.

Я едва не захныкал от той уверенной нежности, с которой он пригладил мой язык своим. Все мысли успешно покинули голову, пульс взбесился, внутренности упали вниз и свернулись в искрящийся ком нервов. Я испугался, что это просто каприз. Мимолётный порыв, который растает, стоит нам снова взглянуть друг другу в глаза.

Медленно, словно в танце, мы переместились к столешнице. Тимур положил руку мне на шею, осторожным усилием опрокинул голову себе на ладонь. Пальцы прошлись по коже бархатным касанием — воздушным, невесомым.

Я ещё никогда в жизни не целовался так долго и чувственно. Тимур не перебарывал, совершенно не давил, не ломал. И, парой прикосновений превратив меня в наркомана, инстинктивно тянущегося за ним, мог бы сделать что угодно. Но не стал.

Когда это прекратилось, я ощутил такую потерю, что едва не застонал от тоски.

— Знаю… что ты недолюбливаешь таких, — задыхаясь от нахлынувших чувств, начал я. — Знаю и понимаю. Просто… дело не в том, что мне нужна одна только боль или… я…

— Не нужно оправдываться.

Тимур сделал шаг назад. Аккуратно опустил ладонь на уровень моего живота, но не прикоснулся.

— Прости за это. Я должен был среагировать раньше.

— Чувствуешь себя виноватым?

— Да.

— И ведёшь себя по-другому тоже из-за вины?

Тимур сглотнул. Я зацепился взглядом за родинки у его глаза. Всё никак не мог понять, что заставляет меня так ревностно наблюдать за ним, за каждым жестом, за сдвигом пушистых, длинных ресниц, за скольжением взгляда, за лёгким движением резких губ. Откуда взялась эта созерцательная жадность?

— Забудь, — сказал я, не дождавшись ответа. — Просто немного не ож…

— Не поэтому, — глухо оборвал он. — И проведать тебя я пришёл не потому, что так захотел Артемий Олегович. Я сам это предложил.

— Кажется, я запутался, — признался я, дрожащими пальцами хватаясь за столешницу, как за спасательный круг.

— Ты должен знать кое-что, если уже питаешь какие-то чувства. Я не садист. Не тот, кто может быть тебе интересен в этом плане… — Тимур поднял глаза и перехватил мой взгляд. Дышал он слегка прерывисто. — Но меня к тебе влечёт.

— Ты понял это на ВИП-ке?

— Раньше. Но всё это не важно.

— Почему?

— Сказал же. Я не садист. Я не умею наслаждаться, причиняя боль. Это значит, что ты меня переоцениваешь.

Я сделал затяжной вздох и оттолкнулся от столешницы, дурея от собственной смелости.

— Хочешь научу? — на самой грани звука сказал я ему в губы. — Я думаю, ты неверно понимаешь БДСМ-отношения, даже при том, что постоянно играешь роль Дома. Ты тонешь, а должен плавать, как рыба.

— Плавать в чём? — чуть отклонившись, спросил Тимур. — Я могу вытащить оргазм из любого тела. Из женского, из мужского. Из любого. В этом нет ничего особенного.

— Но что мне сделать для Тебя? — наклонив голову, спросил я. — Ты же не думаешь, что ублажать — это задача Доминанта?

Судя по застывшему взгляду, именно так он и думал. Именно так его ввели в Тему, именно так преподнесли её на самом первом этапе. Перевёрнутое понятие настолько крепко засело в голове, что принимать другую схему он просто отказывался — тем более, понимание всегда подтверждалось работой, где именно клиенты платят за игру.

— Чего ты хочешь, Тимур? — спросил я. — Скажи мне. Прикажи. Я могу сделать всё.

Слетело. Изломилось, исказилось в непонятное и незнакомое. Удивительно, как долго он верил в то, что его желания не так уж важны. Вернее, как долго он их намеренно подавлял.

Кто-то же должен был попасться? Кто-то другой, такой, как я? Кто-то, кто сказал бы «это саб для Дома, а не наоборот».

Хоть кто-то…

Тимур осторожно провёл пальцем по царапине на моей челюсти. Я почти пожалел о том, что в стычке с Елизаром не получил серьёзных увечий. Чувствовать его руку хотелось нестерпимо и повсюду.

— Никогда больше так не рискуй, — сказал Тимур.

— Хорошо.

— И никогда… не давай Хозяину тобой пользоваться. Тем более предлагать кому-то.

— Да.

Спустя вечность Ларионов отвернулся. Наверное, всё это было для него чем-то вроде перерождения. Принятие новой истины никому не даётся легко, поэтому я не торопил, обречённо вслушиваясь в ритм своего сердца. Угораздило же. Нас обоих угораздило.

Значит, он понял, что на ВИП-ке меня «продавали». А если бы я пошёл с Хозяином просто ради развлечения, не ради знакомств?

У меня была сотня вопросов, но… я не мог вывалить их все и сразу. Отношения не установлены, рамок нет. Границ тоже. И всё-таки, это прогресс.

— Ты не хочешь, чтобы я ходил к нему на приватные сессии?

— Да. Это относится к тому же риску. Он всегда перебарщивает… и мне… мне это не по душе.

Ничего больше не говоря, Тимур пошёл одеваться. Я постоял на кухне какое-то время, а потом на желейных ногах двинулся следом. Успел как раз, когда он собирался открыть замок на двери. Хотел прикоснуться к руке, но одёрнул себя.

— Спасибо, что пришёл.

Взгляд Тимура ещё долго стоял у меня перед глазами. В нём было слишком много печали. Глубокая тоска, горечь. Сдержанное неверие. Он выглядел словно зверь, всю жизнь проживший в клетке и вдруг выпущенный на волю великодушными циркачами.

Что с этой волей-то делать? Тому, кто не знал ничего, кроме ледяных прутьев и тухлого мяса. Тому, кто разучился наслаждаться жизнью и быть собой.

Что?

Вернувшись и доковыляв до кухни, я уселся на полу возле холодильника. Тяжёлое осеннее небо за рамой окна разъедало свет. В голове у меня царила блаженная пустота. И было хорошо.

Почти так же хорошо, когда я сбежал из дома.

========== 10 - Его демоны ==========

Времени в домашней ссылке хватило, чтобы полностью привести себя в порядок: разложить по полочкам мысли, подлатать тело и даже заковать душу в доспехи.

Мне следовало набраться терпения, ведь то немногое, что я знал о Тимуре, подсказывало, что он станет осторожнее и опасливее. На самом деле, я бы вёл себя так же, если бы кто-то ворвался в мой мир со своими истинами и новыми горизонтами.