Нижних в клубе ошивалось всего трое, и все они появлялись лишь ради сессий. Очень редко — ради клиентов. Специфика.
Один из троицы был звездой среди пидаров, а значит, и моей по совместительству. Звали звезду Андрей Лизин. Намного чаще Лиза, чем Андрей, но не суть.
У Андрея было тугое, тренированное тело, состоящее из сплошных мышц. У Андрея была татуировка в виде причудливой геометрии, разрезающая на полосы кожу спины. Длинные тёмные волосы, обычно убранные в хвост, но на сцене в красном зале всегда распущенные. Плюс была целая куча шрамов и совершенно не было тормозов.
Мой мини-Вован начинал суетиться, стоило Андрею просто мелькнуть в поле зрения. И это при том, что я был нижним до мозга костей — просто в его присутствии настораживались дружочки абсолютно всех, я был не первым и не последним. Андрей источал чудовищную сексуальность. Страшную притягательность, от которой всех не на шутку плющило и таращило. Всех, включая тех, кому приходилось иметь с ним дело.
К примеру, Тимура.
В паре они смотрелись изумительно. Злой, тягучий, грозный, будто какой-то гладиатор, Тимур. И Андрей — распластанный под его ногой, весь из себя пантера и вообще. На фоне ярких бархатистых стен, драпированного задника, под светом точечных светодиодных капель… умопомрачительное сочетание.
Мне от этого зрелища обычно становилось хреново. В основном потому, что им всегда везло на публику. Андрей получал по полной катушке, как ему хотелось, а в исполнении Тимура ещё и красиво. Почему-то только у него получалось играть без вопиющей пошлости, но при этом так, что откликались клиенты всех возрастов и полов. А женщин на их представлениях иногда было даже больше, чем мужчин.
Я бы многое отдал, чтобы оказаться на месте Андрея. Конечно, мне до его грации и нежной эротичности как до острова Пасхи на мизинцах, но я бы кайфанул. Я бы очень кайфанул. Однако — принцип.
Любовь, да. Поиски.
Но мечта была, она есть у всех…
— Слюни пускаешь? — со спины, в разгар представления ко мне подкрался Совушка. Он зашёл незамеченным со второго входа — того, который прикрывала «сопливая» дверь без замков, для охраны и официантов.
— Я должен проследить, чтобы всё прошло без эксцессов.
— Вижу эксцесс, — Совушка опустил руку на уровень моих брюк и накрыл ладонью перетянутый одеждой твёрдый член. — Серьёзный такой, а?
— Валера, я работаю, — отчеканил я, пытаясь делать вид, что черкаю в блокноте важные цифры. — Не отвлекай.
— А кто тебя больше заводит, Андрей или Тим? — он шептал мне на ухо, и это ещё больше выматывало утомлённое постоянным возбуждением тело. Хорошо хоть, стояли мы в самом тёмном углу зала, где никто из клиентов ничего не мог увидеть, не посмотрев специально. Да и заказы ещё не шли.
— Они оба хороши, — сдался я. — Но я бы хотел испытать… подобное.
Едва лицо Совушки просветлело, я его обломал:
— С любимым человеком, конечно.
Словно в дополнение к моей шееломной фразе, Андрей сексуально ахнул от очередного смачного шлепка.
— Квартиру мне купил? — продолжил веселиться я. — Хочу, чтобы окна выходили на море.
— Сучонок. Ты уж определись, любовь тебе или квартиру, — беззлобно хихикнул Валера, коротко проходясь пальцами по так привлекающему его участку моего тела. — Хочешь, я тебе хотя бы отсосу?
Я не успел остановить его поползновение вниз и испуганно вжался в стену. Никто не увидит. И не услышит, если я не спалюсь. До ближайшего столика метра три. И вообще этот зал непозволительно больш…
Звякнула молния, натянулась резинка. Горячий язык так юрко и соблазнительно прошёлся по головке моего члена, что колени беспомощно подкосились. Я попробовал слегка отпихнуть Валеру, но ему было пофиг — хоть пяткой тарань, присосался, как пиявка.
А мне уже было невыносимо терпеть.
Поэтому я плюнул — чёрт с ним. Один раз можно нарушить правила. И запустил руку в светлые волосы, мстительно растрёпывая аккуратную укладку.
Тимур на сцене упирался коленом в изящную спину Андрея и тянул на себя поводок, заставляя того выгибаться. Иногда кидал взгляды на арбитра, в зал. И в какой-то момент, не знаю в какой именно, я понял, что мы смотрим друг на друга.
Он ломал Андрея.
Мне сосал Совушка.
И стояло у нас обоих каменно — гвозди можно забивать.
Я не смог закрыть глаза, хотя, вообще-то, любил вздрочнуть в уютной темноте. Мне казалось, что все нервы переместились на уровень пояса и где-то там, прямо по ним, скользит тёплое змеиное тело. Скользит вниз, туда, где работает Совушка, обвивает член своим бесстыдно-юрким языком и тянет, тянет, тянет так, будто хочет поиметь от меня змеиных детей.
А смотрел я на Тимура. Прямо в его глаза, при сценическом рассеянном свете кажущиеся чёрными. Он вжал Андрея лицом в траходром и дёрнул его за волосы, пожалуй, даже слишком агрессивно.
Не помню, чтобы я хоть раз в жизни так сильно кончал. Я едва сдержал вопль, меня изогнуло в неизвестную алфавитам букву, протащило по стене и ударило о пол. Отдышавшись, воровато огляделся — слава богу, все зрители залипли на Тимура.
Таким злым он и правда казался неотразимым…
— Хера се, — сказал Совушка, облизываясь. — Чувак, ты бы хоть иногда для разрядки дрочил…
Всё катилось прямиком в кошачий анус.
Я сидел недвижимо уже больше получаса, вцепившись в волосы и уставившись на экран рабочего компа, не зная, хочу ли вообще подавать признаки жизни. От минета Совушки ныла спина, хотя в остальном — чистое блаженство.
Я вообще был к нему несправедлив. Мог бы обратить внимание? Мог.
Но меня увидел Тимур, а я увидел его. И всё. Нас заклинило.
— Какой-то ты сегодня помятый, — приятный низкий голос Андрея вытащил меня из прострации. Пришлось нацепить на лицо улыбку и всё-таки изобразить жизнеспособность.
— Не выспался, наверное, — пробубнил я, накидывая очки на переносицу.
— Как я сегодня, не подкачал? — он всегда спрашивал моё мнение о сессии, и я всегда отвечал, что он был бесподобен. Это превратилось в традицию, так что я не стал её нарушать:
— Было бесподобно. Вы зажгли зал.
Он усмехнулся и дождался, пока я отсчитаю плату.
Звёзды забирали себе крупный процент со ставок клиентов и плюс дополнительную, постоянку.
— Спасибо, Вова, — Андрей спрятал деньги в кошелек и, поправив шарф, удалился через главный выход.
А потом появился Тимур.
Едва услышав его шаги, я стал с немыслимым усердием изображать рабочую деятельность. Такого представления не видал даже Хозяин, когда внезапно приходил с проверками или просто ради забавы.
Тимур тем временем остановился у моей стойки. Я вспомнил его цену, отсчитал нужное количество деньжат, не глядя положил на стойку и вернул внимание монитору.
— Тут много, — холодно заметил Ларионов.
К тому моменту я был готов провалиться сквозь пол и подвал клуба в объятия Сатаны. Желательно прямиком на его колообразный член и задницей вперёд, ибо в последнее время она слишком уж активно ищет приключений.
Глаза пришлось поднимать. Они подниматься не хотели, будто к зрачкам прикрепили по неподъёмной гире.
Но с третьей попытки я всё-таки смог.
Тимур выглядел, как всегда, прекрасно. В пальто цвета козьего молока, изумительно подчёркивающем его арийскую бледность… будто бы не садист вовсе. Тёмные волосы с холодным стальным оттенком, чуть более длинные на затылке, лежали уставшими лёгкими прядями.
Он просто положил лишнюю купюру мне на стойку. И чего он ждал, я не понимал. Потянулся было забрать бумажку — оказался в плену крепкой хватки. А руки у Тимура — не руки. Капканы.
Ко всему хорошему я неосмотрительно, неосмотрительно, неосмотрительно, бля, потянулся забинтованным копытом. Идиот. Идиотище!
— Болит? — выдохнул Ларионов.
Я отрицательно качнул головой, стараясь не пасовать. Только страха не хватало для полного комплекта рабочих эмоций!
Почти ожидаемо он слегка сжал мою руку. Мы сцепились взглядами так, что смотреть очень скоро стало больно. Приятная тяжесть снова ухнула вниз живота. Ладонь полыхала.
