Герцог на мгновение замер. Ненадёжная деревянная лестница под ногами удручённо замолчала. Чуть помедлив, Лонцо снова двинулся вниз…

– Что это, учитель? – мальчишка изумлённо разглядывал комнату, впервые показанную ему мэтром Одре. Помещение было абсолютно пустым, и казалось, что пол в нём сошёл с ума. Дубовые доски поднялись в воздух и зависли на уровне колен на верёвках, тянувшихся с потолка. Получившаяся поверхность казалась кривой и ненадёжной.

– Учебная комната, – старик лукаво улыбнулся и тронул доски. Послышался мелодичный звон. – К каждой доске снизу подвешены колокольчики. Твоя задача пересечь комнату так, чтобы не звякнул ни один.

– Это возможно? – ещё сильнее удивился Лонцо.

– Вопрос задан не верно, – строго проговорил Одре.

Мальчишка внимательно посмотрел на учителя и, поймав его острый взгляд, улыбнулся.

– Этому долго учиться? – спросил он.

– Долго, – одобрительно кивнул мэтр Одре…

– Ну, где ты застрял? – музыкант остановился и обернулся, что в кромешной тьме было совершенно бесполезным.

– Я не застрял, – голос герцога прозвучал так неожиданно близко, что Вирин вздрогнул.

– Великие Грозы! Ты учился ходить у тени?

– Почти. Скоро кончится это «чернее некуда»?

– Почти пришли, – музыкант спустился ещё на несколько ступеней и нащупал ржавую щеколду. По ту сторону слышались шорох и фырканье.

– Конюшня? – тихо спросил Лонцо.

Музыкант кивнул, забыв, что герцог этого жеста не видит, и осторожно толкнул дверь. Старые петли жалобно скрипнули. Зашуршала отодвигаемая дверью солома. В проёме нарисовались очертания пустого стойла. Конюшня была достаточно большой, но освещалась только одним фонарём, висевшим над входом. Вирин настороженно прислушался.

– По-моему, никого, – заключил он и шагнул вперёд.

– А конюх? – прошептал герцог, следуя за своим проводником.

– Нормальные конюхи в это время спят беспробудным хмельным сном, – Вирин толкнул не достающую до пола створку и выглянул в тускло освещённый проход.

У двери на соломенном тюфяке самозабвенно храпел конюх.

– Я же говорил, – усмехнулся музыкант, мимо спящего проходя к двери.

Вместе молодые люди подняли тяжёлый засов и приоткрыли ворота. По двору метался притушенный свет, и доносились тихие команды.

– Что значит «не нашли»? – донеслось до ушей герцога злобное шипение. – Обыскать всё! Трое в конюшню, остальные в дом!

Музыкант и герцог переглянулись.

– Командир! – тихий оклик раздался совсем близко. – Мы нашли на том же этаже тайный ход. Трое уже следуют по нему.

– Показывайте! Эй, с конюшней потом! За мной! – голос командира удалился вместе с шагами.

– И что делать? – Лонцо выглянул во двор, – До ворот шагов двадцать, и столько же солдат.

– Рядом с конюшней есть лазейка в заборе. Там две доски отодвигаются. У хозяина через неё кур воровали. Иди за мной. Только быстро и тихо, – музыкант выскользнул во двор, и Лонцо последовал за ним.

Скрытые ночными тенями, беглецы прокрались вдоль стены конюшни и оказались у забора.

– Это здесь, – Вирин коснулся досок, но сдвинуть их не успел.

– Какая-то тень шевельнулась, я проверю, – произнёс один из солдат и направился в их сторону.

– Он твой. Я дерусь неважно, – прошептал музыкант.

– Договорились, – Лонцо вжался в тёмный угол.

Свет факела выхватил из темноты музыканта, заставив его прищуриться.

– Кто такой? – спросил солдат, свободной рукой взявшись за рукоять меча.

– А ты кого-то видишь? – спросили его в самое ухо.

Воин вздрогнул и покрылся холодным потом, почувствовав, как одежду прокололо остриё кинжала. Враг определённо хорошо представлял, где у человека находится сердце.

– Ты кого-то видишь? – повторил голос, и кинжал кольнул кожу.

– Нет, – выдохнул солдат, проклиная тот день, когда дядя отрекомендовал его в королевскую службу.

– Хорошо. Твои товарищи должны в это поверить, – по-змеиному прошипел голос.

– Никого! Показалось! – с готовностью выкрикнул солдат даже чуть громче, чем следовало.

Удар рукоятью в затылок погасил для него свет факела. Лонцо придержал тело, чтобы не дать ему шумно упасть.

– Я начинаю этих солдат ненавидеть, – проговорил музыкант, сдвигая в сторону одну доску.

– Я уже заканчиваю их ненавидеть, – усмехнулся герцог, пролезая в открывшуюся дыру.

– Я бы уютнее чувствовал себя верхом, – музыкант оглянулся на оставшуюся позади преграду.

– Мы не смогли бы незаметно вывести лошадей. А для драки их там слишком много, – возразил Лонцо и вгляделся в темную полосу впереди, едва различимую в свете звёзд.

Меньше, чем в миле к востоку начинался лес.

– Пешком до Гории не меньше сорока дней пути, – напомнил Вирин.

– Я не думаю, что везде придётся идти пешком, – герцог оглянулся и прибавил шаг.

– Если уж я ввязался в ваши проблемы, ваша светлость, я хотел бы знать их причину. Пока мы доберёмся до ближайшего укрытия, ты как раз успеешь мне всё рассказать, – музыкант старался не отставать от спутника.

– Верно. Я тащу тебя с собой, но совершенно забыл о том, что для тебя это может быть опасно, – вздохнул Лонцо. – Будущий император считает меня заговорщиком. Мой брат уже у него в плену. У меня нет другого выхода, кроме как просить помощи у Гории. Иначе мне не спасти ни его, ни себя. С раннего утра меня гонят, как зверя на охоте. И, наверное, так теперь будет всегда.

– Пожалуй, теперь я перестал завидовать не только вам, но и герцогам вообще, – покачал головой музыкант.

– Если откажешься идти, я пойму.

– Поздно, нас уже видели вместе. Кроме того, ты кажется, обещал мне стабильный заработок, – музыкант оставил серьёзный тон и улыбнулся. – Я давно хотел побывать в родных местах, а тут такой повод. Скажи лучше, мы через лес тоже пешком пойдём? Он, как мне известно, совсем не маленький.

Герцог посмотрел вдаль. В ста шагах впереди шумела тёмная громада.

– Похоже, придётся, – пожал плечами он. – Будем держаться ближе к дороге, может, кто подберёт.