В этот момент дверь открылась, и на пороге в прямоугольнике света появился хозяин дома.

- Поднимайтесь в дом. Чай без вас не заблудятся, - ворчливо проговорил он.

- Идите, - сказала Тара, забирая у нас поводья, - я лошадей в конюшню отведу и посижу ещё. Всё равно не могу в доме находиться.

- Мы с Илисом растеряно переглянулись и вошли в дом. Печь Туманный Волк уже не топил, приближение лета почувствовалось, наконец, и в ночном воздухе. В комнатах горели свечи и пахло какими-то травами.

Джамит обнаружился в той же комнате, в которой мы в прошлый раз ночевали. Он сидел на полу и почти неуловимыми движениями разбирал карты. Двадцать четыре пластины из жёсткого китового уса мелькали в его руках со скоростью крыльев летучей мыши. Увидев нас, он просиял и спрятал колоду в карман плаща. Стремительно поднявшись, он взял из моих рук вещевой мешок, как бы невзначай коснувшись моего локтя, и проговорил:

- Почтенная вдова, позвольте мне утешить вас в вашем горе.

- Сначала вы повергаете меня в сие горе, а потом предлагаете утешение? Вы слишком непоследовательны в своих действиях, лорд Арей, - я выдержала возмущённо-холодный тон, но на последнем слове всё же фыркнула.

- Ужин я уже не предлагаю? - проворчал появившийся за моей спиной хозяин.

- Мы подождём Ли, - в один голос с Илисом отозвались мы.

- Воля ваша. Только зря вы беспокоитесь за малыша Ли. Он парень крепкий. Если задержался, значит по делу, - старый моряк прошёл в комнату и опустился на лавку.

- Главное, чтобы дело было по нему, - непривычно серьёзно произнёс Джамит.

В комнате повисло напряжённое молчание, и я, чтобы сбежать от него, решила помочь Таре с лошадьми. Выскользнув на улицу, я направилась к конюшне. Она была, не в пример дому, большая и просторная, словно специально рассчитанная принимать верховых гостей.

Пламя факела, трепетавшее на сквозняке, освещало чисто убранные и застеленные свежей соломой стойла. Помимо четырёх наших коней здесь обитали ещё два серых в яблоках жеребца, принадлежащих самому Волку. Тара снимала уздечку с гнедого Ястреба Илиса. Я молча принялась рассёдлывать Советника.

- И как вы можете быть такими спокойными? - не выдержала через несколько минут Тара. - А если он не вернётся?

- Зря ты думаешь, что мы не беспокоимся, - я повесила седло на перекладину и принялась за уздечку. - Просто мы стараемся держать себя в руках, чтобы не накручивать друг друга. Ли выбрался с Архареса. Что ему простые патрули? Вас с Джамитом останавливали?

- Да, у ворот. Джамит им такую качественную истерику закатил, что они ещё извинялись.

- Да уж, он может, - усмехнулась я и вдруг уловила в притихшем лесу осторожный перестук копыт.

Бросив снятую уздечку на крюк, я поспешила на улицу, но Тара меня опередила. Она вихрем пересекла поляну и бросилась на шею спешившемуся Ли Сен Тану. Дэй Хоран смущённо отодвинулся в сторону.

- Значит, ты уже не желаешь мне смерти? - усмехнулся веду, бережно снимая с себя девушку.

- Желаю. Но никто, кроме меня, не имеет права убивать тебя, - с привычной злобой в голосе заявила Тара и, круто развернувшись, направилась в дом.

- Что с вами случилось-то? Мы тут себе места не находим, - спросила я, приветливо кивнув Хорану.

- Мы одному патрульному не приглянулись. Пришлось поводить отряд по лесу, - невозмутимо отозвался веду, но было видно, что он едва не дрожит от усталости.

- Вы весь отряд, что ли, перебили? - удивилась я.

- Нет, рассеяли и запутали, - возразил Дэй Хоран. - Теперь дорогу искать, а где нас искать, они не помнят.

- Ещё пять минут - и весь ужин я съем сам! - долетел до нас голос Туманного Волка.

Вскоре великолепный ужин был съеден, и команда забралась под одеяла. Все, кажется, только теперь осознали, какое дело осталось за плечами, и бурно обсуждали его, перебивая и дополняя друг друга. Убедившись, что существенного урона беседе я не нанесу, я выбралась из-под одеяла и направилась к выходу. Атмосфера в доме Туманного Волка ко сну не располагала. Оказавшись на улице, я опустилась на ступени крыльца и стала любоваться звёздами, коих в чистом, как сарсетинский алмаз, небе было удивительно много для этого времени года. На правом запястье снова красовался браслет, и я задумчиво пускала в полёт золотистые искры.

Я скорее почувствовала, чем услышала, как открылась за спиной дверь. Старые доски скрипнули под ногами капитана. Он опустился рядом со мной и стал набивать широкую глиняную трубку.

- Огоньком поделишься? - мягко усмехнулся он.

Я молча стряхнула искру в закопчённый чубук. Взглядом проводив несколько дымных колечек, я повернулась к Волку.

- Вы знаете, кто я. Кому вы дали обет молчания?

Ещё одно колечко плавно отправилось в полёт.

- Древним богам, - промолвил он, наконец. - И я не уверен, что знаю, кто ты.

- Уверены. Иначе с чего вам меня бояться?

- Людям свойственно бояться своих воспоминаний, - Туманный Волк снова погрузился в сотворение колец и каких-то более сложных фигур.

- Вы мне расскажете, - я не спрашивала, а спокойно утверждала.

- Расскажу, - не стал спорить капитан. - Но только тогда, когда ты придёшь ко мне и скажешь, что сделала всё, что хотела.

- Ваше знание может меня убить? - это было единственным пришедшим на ум предположением.

- Нет… Скорее наоборот. У тебя ведь есть дело, которое сейчас для тебя важнее.

- Есть, - я вспомнила разговор о тигрёнке.

- Вот и закончи его. А потом поговорим.

- Вы мне обещаете? - я взглянула в лицо старика. Хитрый профиль осветился на миг, когда капитан затянулся.

- Туманный Волк больше не даёт обещаний, - покачал он головой. - Просто приходи, когда закончишь своё дело, и мы поговорим.

Выпустив последнее колечко, он поднялся и исчез в доме.

- Что ж… ловлю вас на вашем «необещании», - проговорила я закрывшейся за стариком двери.

Гостеприимный дом мы покинули на рассвете и уже к вечеру следующего дня, сторонясь трактиров и перекрёстков, выехали на дорогу к форту. Свет багряно-золотого солнца, пробивавшийся сквозь молодую зелень, слепил глаза, и ехали мы молча, стараясь только обходить ловушки.

К обители мы выехали, когда последний луч скрылся за горными пиками. Ли махнул рукой кому-то в небольшой надвратной башне, и ворота почти бесшумно открылись. На просторном каменном дворе зажигались факелы, а на скрытом от нас углом башни плацу звенели клинки. Похоже, Фахир проводил урок. Мы спешились, передали поводья двоим подошедшим братьям и направились вглубь двора, туда, где пело оружие. Вынырнув из-за угла, мы увидели десяток молодых людей, разбитых по парам и сражавшихся одним и тем же набором движений. Увидев нас, они ни на миг не прервали занятий. Змей, видимо, никому не сказал, куда нас отправил. Сам он стоял к нам спиной, наблюдая за ближайшей к нему парой и давая какие-то указания.

Ли тронул Дэй Хорана за плечо, и тот шагнул вперёд. Никто не произнёс ни слова, но Песчаный Змей вдруг обернулся и молча, с ещё более каменным лицом, чем обычно, посмотрел на сына. А через мгновение заключил его в объятия. Мы единым движением опустили головы, потом смущённо переглянулись. В этот миг Дэй Фахир отпустил, наконец, сына и быстро оглядел команду. Он уже овладел собой, и на его лице вновь ничего нельзя было прочесть.

- Я был уверен в вас, - проговорил он через миг, - и я рад, что вернулись все.

- Мы не имели права на иное, - спокойно отозвался Ли и, услышав гулкий раскат гонга, добавил: - Мы как раз успели к ужину?

В просторном зале, освещённом десятком факелов и огромным очагом, собрались тридцать шесть членов братства. Широкий стол венчали два запеченных на вертеле кабана. Фахир, не терпевший вина, внезапно распорядился добавить к ужину несколько пыльных зелёных бутылок. Сам Змей сидел во главе стола, по правую руку от себя посадив сына, а по левую - Ли Сен Тана. Рядом с ним сидели мы. Илис и Джамит с упоением пересказывали главе наши похождения. Когда они дошли до отобранного браслета, Фахир перевёл внимательный взгляд на меня.