– Что я должен делать: работать или отдыхать? Продолжать работу над романом? Составить отчёт? Что со мной? Почему я здесь? Кто подскажет, чем заниматься? Вообще-то я в отпуске. По путёвке Литфонда. Приехал вчера вечером один. Жена должна приехать сегодня. Сейчас восемь двадцать шесть на ручных часах. Других здесь нет.
Неясная тревога зашевелилась во мне. Если я приехал отдыхать, то зачем здесь созданы все условия для писательского труда? Кому надо спровоцировать меня на творческий труд? Заставить вернуться к адской деятельности в момент депрессии? При вручении путёвки мне обещали идеальные условия для отвлечения от творчества. А на деле…
Мне показалось, будто в соседней комнате находится кто-то чужой и опасный. Сейчас он войдёт в кабинет и… Дверь сама по себе открылась, но никто не вошёл. Шевельнулись шторы на окне. Лёгкий ветерок заскочил откуда-то на секунду и тут же угомонился. И кабинет стал казаться одушевлённым. Книги – притаившиеся хищники, приготовившиеся к прыжку. И, если я сделаю неправильный ход, они бросятся на меня и сожрут. Впрочем, всё это мне мерещится из-за депрессии, от которой я и решил выбрать уединённый способ отдыха. Или работы?
Мне захотелось немедленно выйти наружу, прикоснуться к природе, убедиться, что всё это существует на самом деле. Захотелось потрогать пунцовые лепестки роз, лапчатые листья клёна, ровную, словно подстриженную траву. Захотелось почувствовать холод горной воды и тяжесть камня в руках. Много чего мне захотелось в этот момент.
Я пошёл к выходу. Дверь оказалась закрытой. Но почему? Вчера представитель фонда проводил меня сюда и вручил ключи. Кстати, где они? Дом я на ночь не запирал. Кто же запер меня снаружи? Зачем? Я провёл вздрагивающими пальцами по пластиковой обивке двери и замер. За дверью раздался тонкий стеклянный звон, как будто запели колокольчики. И звуки эти были неприятны мне. Почему?
Я вспомнил, что на кухне окно открыто и направился туда. В самом деле, обе створки были распахнуты наружу. Вид из окна был слишком ярким и похожим на театральные декорации. Луг, спускающийся к речке. Отсюда немного видно сверкающую спину речки. За ней зеленел лес. А дальше – скалы, одетые в тёмно-зелёную лесную шубу. А ещё дальше – только каменные вершины, изрезанные морщинами трещин. Небо – чистейшее, словно простиранное и накрахмаленное. Солнце уже высоко. Очень яркое и чуть-чуть нереальное.
Мне стало душно. И будто кто толкнул в спину: вон из дома. Ну что ж, нельзя выйти в дверь – вылезу в окно. Я забрался на подоконник, но он вдруг изогнулся и сбросил меня на пол. Тогда я протянул руку в окно, и пальцы натолкнулись на невидимую преграду. Стало ясно: дом сопротивлялся моим попыткам покинуть его. Это открытие поразило меня, как гром. Но почему дом не хочет, чтобы я вышел? Без меня ему скучно? Или это плен? Кому это нужно? Не дому же, в самом деле? Тогда кому? С какой целью? Фонду? Но тогда реклама уединённого отдыха – обман? Зачем?
В прихожей раздался тихий смех жены. Приехала? Я и не заметил. Одна? Интересно: дом её пропустил? Мне не хотелось, чтобы она увидела меня озабоченным. Больше всего мне хотелось выбраться из дома любым путём. И я поступил безрассудно. Я не стал встречать жену. Я пододвинул к окну стул, встал на него и прыгнул наружу. Упал на мягкую сочную траву. Что-то зазвенело за мной, словно я разбил невидимое стекло. Оглянулся. Створки захлопывались на моих глазах. Окна почернели, точно в доме наступила ночь.
Обогнув угол дома, я очутился в розарии. С этой стороны все окна на обоих этажах были закрыты и темны. Зато входная дверь приветливо открыта. Я заглянул внутрь дома издалека. В прихожей горел свет. Плескался тихий радиоручеёк, брызгаясь сентиментальной мелодией. В душе наступала оттепель.
Одно окно вдруг распахнулось. В доме засмеялась женщина. Теперь меня потянуло назад. Но я человек упрямый. Раз решил, значит всё. Вышел из розария и стал спускаться к речке. Луг цветёт ромашками, колокольчиками, львиным зевом и совсем незнакомыми цветами. Вот и берег, заваленный каменными глыбами разных размеров. Завал перекрывал реку. Вода бьётся о камни, завихрятся, гудит, фонтанирует брызгами и бликами.
Я пошёл по берегу, не осознавая, что буду делать сейчас, через полчаса, до конца дня. Мои желания были неопределённы и противоречивы. Только что мне хотелось вырваться из коттеджа, а теперь напротив – вернуться. Но не иссякло и желание идти дальше. Куда? Зачем? Как будто внутри меня сидят два человека. И кто-то один в данный момент побеждает другого. Один нашептывает: «За две недели ты закончишь, наконец, давно начатый роман, а здесь тебе созданы все условия для этого». А другой толкает меня за пределы дома, за пределы долины – на ту сторону реки. После недолгой борьбы победу одержал второй «я», и он отправил меня на переправу.
Только наступил на первый камень, как раздался оглушительный рёв, и бурные потоки воды мгновенно скрыли все валуны и на дне реки, и на берегу. Водоворот забушевал с такой силой, что о переходе на другую сторону не могло быть и речи. Река тоже не хотела пропускать меня? Я отступил. Едва я сделал шаг назад, как река тут же успокоилась, обмелела и обнажила каменистое дно.
Но не в моей натуре было отступать. Я решил применить приём «прыжка в окне». Отступил подальше и с размаху бросился бежать по воде. И снова нахлынул горный поток. Бешеная вода ударила меня, повалила, закрутила, ободрала о камни и вышвырнула на берег. Я потерял сознание.
А когда очнулся, увидел себя лежащим на цветочной поляне недалеко от коттеджа. Надо мной резвятся беззаботные стрекозы и бабочки. Над ухом стрекочет кузнечик. По лицу ползают муравьи. Сама природа подсказывала, что нужно сидеть дома, работать и не шататься по долине. Я понял, что попал в ловушку. Коттедж – это не семейный дом отдыха, а осажденная крепость. И вылазки из неё не приветствуются. Но кто осадил меня? За какие грехи? К чему всё это? В чём смысл? Я оказался в зыбком полуреальном мире, где всё совершается по воле рока или… бога. Или в этой долине действуют какие-то особые законы природы? Вопросы, вопросы…
Окна и двери коттеджа просят: «войди». Но они же закрываются, когда я внутри. У них есть цель. А у меня? Даже у реки есть цель – не пропускать на противоположный берег. То есть вектор дозволенных перемещений очерчен достаточно чётко. Но кем? И зачем? А второе «я» проснулось и стало стыдить за малодушие и слабоволие. Оно подсказывало, что в доме таится опасность. Она замаскирована уютом и страшна последствиями. Оно убеждало немедленно покинуть долину и вернуться в город.
Я присел на бугорок и начал взвешивать свои мысли. Солнце пригревало. От мокрых джинсов и рубашки валил пар. Вот одно «я» говорит: «забирай жену и немедленно возвращайся в город. Там за горами твоя настоящая жизнь и ответы на все вопросы. Депрессия преодолевается только в борьбе». Зато другое «я» иезуитски утешало: «стоит ли забивать голову всякими пустяками? В конце концов, что важнее творческого процесса? Ты же сам хотел сюда. Никто насильно не тащил. Ну, не работаешь, так отдыхай. Опять же для этого здесь идеальное место. Долина «Чудо» – твоя мечта».
– А, чтоб вас! – разозлился я на обоих. Это было похоже на отступление после разгрома. И даже не отступление, а побег с поля боя. В доме заиграла обволакивающая мелодия. Я дрогнул и почти вбежал в подъезд.
Меня встретила женщина моложе меня, одетая в простое ситцевое платье в голубой горошек. Редкость по нашим временам. Как описать её внешность? Невысокая, с гимнастической выправкой, белокурые с желтизной волосы, короткая причёска. Пожалуй, красивое узкое лицо с восточными миндалевидными глазами. Карие зрачки и почти чёрные ресницы. Не лицо, а сборник контрастов.
– Я приехала, а тебя нет. Ты гулял?
– Да, с утра пораньше. Знакомился с местностью.
– Тут чудесно, правда?
– Пожалуй, буркнул я.
– Ты собираешься работать сегодня?
– А разве не ты уговаривала меня отдохнуть здесь?
– Я думала. Но ты весь мокрый. Что-нибудь случилось? Ты упал в воду?
