— Людвиг, — профессор Мерн сердечно приветствовал его, и Людвиг приобнял его в ответ и сухо поцеловал в щеку.

Знакомство их продолжалось еще с тех пор, когда Мерн был бетой. Но лет пять назад он не выдержал и испробовал свои достижения в области омега-терапии на себе. Полного преображения не получилось — Аксель Мерн был для этого слишком стар, но нерегулярные течки у него присутствовали. “Это как под веществами, расширяющими попеременно то жопу, то сознание, а иногда и все сразу”, — делился впечатлениями Аксель. Людвиг иногда жалел, что так и не трахнул его.

— Я вижу, ты не очень-то рад меня видеть.

— Рад, почему же. Что новенького в твоих исследованиях, Аксель? — спросил Людвиг, изображая заинтересованность.

— Повышаем границы возраста для проведения омега терапии.

— Бесполезная трата ресурсов. Ты же знаешь установку — только беты до тридцати лет.

— Все хотят счастья, — улыбнулся Аксель своей выцветшей улыбкой. — А как там твой бета — придержать для него место в следующей группе?

— Не знаю, — честно ответил Людвиг. — Но придержи на всякий случай.

Однажды он спросил Акселя, сможет ли тот принять еще одного бету. Дополнительно, если вдруг срочно понадобится. И Аксель ответил: “конечно, твоего бету сразу же включим в группу,” — и иногда ненавязчиво напоминал Людвигу об этом. Наверное, рассчитывал получить ответную любезность при очередной проверке.

— Аксель, я хотел уточнить кое-что.

— Слушаю, — Аксель склонил голову набок.

— Эти твои пациенты, будущие омеги… Они что, от этих ваших последних разработок совсем безмозглыми становятся? Раньше я такого не замечал.

— Они не безмозглые, — поднял ладони Аксель, этот омежий жест смотрелся так неестественно. Аксель выглядел как стопроцентный бета, седой и строгий. — Просто на время терапии им даруется уникальная возможность возвращения в детство, но потом они снова становятся сами собой. С учетом нового статуса, конечно.

Людвиг, морщась, вспомнил испачканного в крошках омегу:

— Они больше похожи на безумных шлюх.

— Они — как дети, невинны во всех своих проявлениях, — мягко сказал Аксель и взял его за руку. — Если приведешь того бету… Я буду настаивать на подготовительном курсе для тебя.

========== Глава 4 ==========

Кевин поправил перед зеркалом галстук и с сомнением покосился на Марио. Тот натягивал здоровенную косуху поверх костюма.

— Дорогой, тебе так необходима именно эта куртка?

— А мне не идет? — сверкнул глазами Марио. Кевин знал теперь, что тот носил зеленые контактные линзы.

Впрочем, и линзы, и косуха на вечерний костюм — все это на самом деле шло Марио, хотя на любом другом смотрелось бы нелепо. Или не на любом. На Кевине бы точно нелепо.

— Идет, тебе все идет, но…

— Расслабь булки, милый, я сдам это в гардероб, — засмеялся Марио и потрепал его по заднице.

Они шли на премьеру модного мюзикла, Кевину удалось перекупить (по двойной цене) билеты у знакомого театрала.

А в холле они встретили Людвига, и Кевин сглотнул, пытаясь на него не таращиться. Людвиг был такой красивый и представительный. И он точно бы не напялил ничего странного в театр… Сердце Кевина заполошно забилось — поздороваются ли с ним после вчерашнего или сделают вид, что не заметили?

— Кевин, — кивнул Людвиг, проходя мимо.

В его руке была сложенная газета, и Кевин уставился на нее, прошептав:

— Добрый вечер, Людвиг.

Людвиг остановился и усмехнулся:

— Собираетесь в парк аттракционов?

— Нет, на премьеру “Собак”, — покраснел Кевин, упираясь в плечо Марио рукой — тот настойчиво тянул его к себе.

— Завидуете, дядя, — сказал вдруг Марио нахально и поцеловал оцепеневшего от неловкости Кевина в ухо.

— Альфу тебе надо, омежка, — усмехнулся Людвиг, лениво переводя взгляд на Марио.

— У меня есть мой сладкий беточка, — сказал Марио с выражением и повторил: — Мой беточка, дядя.

Кевин думал о том, как прекрасно было бы находиться не здесь, а, например, у себя дома. Под кроватью. Или в шкафу.

Между тем Людвиг вскинул руку и успел щелкнуть Марио по лбу, несмотря на то, что тот попытался увернуться и отскочить.

— Уже отпустил своего беточку? — обронил Людвиг насмешливо и ушел.

— Вот ведь хуй, — прошипел Марио ему вслед и схватил Кевина за руку.

— Мы идем не туда, — сказал Кевин уже на улице.

Марио сосредоточенно тащил его по узким улочкам — вглубь древнего квартала кожевенников.

— Мне надо выпить, — буркнул Марио и снова дернул его за руку.

— Опоздаем, — сказал Кевин тихо и устало. Ему уже не хотелось ни на какую премьеру. Хотелось вернуться домой и заснуть. Или и правда лучше выпить? Последний раз он пил на втором курсе, это дело ему никогда особо не нравилось.

— Заткнись! — вдруг заорал на него Марио, останавливаясь. — Я знаю, это твой ебарь. И видел, как ты на него слюни пускал, сука.

Кевин втянул голову в плечи, стыдясь оглянуться по сторонам. Если на этой старой улочке есть люди, то сейчас они все пялятся на них и смеются. Конечно же здесь полно людей, полно неутомимых туристов и ищущих развлечений парней.

Марио снова потащил его, и Кевин больше не сопротивлялся. Они спустились в какой-то подвал, и там оказался бар, набитый людьми в разнообразных косухах. Множество альф и омег, приветствующих Марио хлопками по плечам и заднице. Кевин подумал, что сейчас Марио снова его бросит и исчезнет, но тот все не отпускал его руки.

А еще здесь было невыносимо накурено, словно для местных завсегдатаев были не писаны законы о курении в общественных местах.

Они сели у стойки бара, точнее, Марио сел, а Кевина прижал к себе, положив руку ему на член.

— Прекрати, — сказал Кевин, но Марио не прекратил конечно же, заставил его пить с ним (“на брудершафт, Кевин!”) водку, а потом сунул литровую банку с пивом.

Вокруг них собрались омеги и пара альф, они стукались кружками, громко разговаривали и даже пели хором.

— Пойдем гулять, — сказал Марио через неизвестное количество времени, и компания омег радостно подалась за ними.

Марио снова потащил Кевина за собой.

Один из альф остановил их, тихо сказав:

— Без этой твоей хуйни, Марио, все на дне.

— Я помню, Адольф, все пучком, — ответил Марио, смеясь.

На улице голова у Кевина слегка прояснилась, и он снова попробовал сбежать домой.

— И не думай, что я отпущу тебя к твоему ебарю, — сказал Марио и дернул его к себе.

— Твой бета хочет сбежать к альфе, Марио? — захихикали другие омеги. — Или к другому бете? А может к нам?

— Мой бета — это мой бета, сучечки, — фыркнул Марио.

Кевин удивленно огляделся, но никто из присутствующих, судя по всему, не обиделся на такое обращение.

Они шлялись по темнеющим улицам города, смеясь и распевая обрывки старых патриотических песен. Марио сунул Кевину очередную банку с пивом, только на этот раз в пакетике из-под омега-колы.

Сначала Кевин только делал вид, что пьет вместе с ними. А потом натер обе ноги в лаковых туфлях и начал пить по-настоящему. Все было просто ужасно. Он уже был готов сказать Марио, что уходит, и если тому это не нравится — то что ж, ему придется жить с этим.