И Гаргус познакомил его с, как он выразился, “местными долбоящерами, Т”ихарг, эти ребята тебе точно понравятся”. Долбоящеры оказались смешанной компанией из искателей приключений и таких же богатых прожигателей жизни, как сам Т”ихарг, и понравились ему безмерно. Вместе они гоняли на морские и джунглевые сафари, вместе нажирались огнехреновкой и разрывали пойманную голыми лапами (как когда-то в центолотлевом детстве) добычу. Некоторые из его новых друзей, нажравшись до синеньких ф-хумансов, добычу не разрывали, а оплодотворяли.
“Проклятые извращенцы, — ржал Т”ихарг, передавая бутылку огнехреновки Гаргусу, — а если центолотли приживутся в этой свинье?”
“Проверено — не приживаются, — отвечал Гаргус, пьяно скалясь, — и это бегемот, а не свинья”.
“Какая в жопу разница…”
С некоторыми из этой компании было не стыдно поздороваться и в приличном обществе, и, встречаясь там, они чинно обсуждали светские темы и питомцев, как будто и не было в их жизни неведомой хрени с центолотлями в бегемотах.
Обзаведясь собственным питомцем, Т”ихарг забросил на время их детские развлечения. Увлеченный приручением, он встречался днем только с такими же хумансоводами и с жаром обсуждал тонкости этого изысканного хобби.
Вот и сегодня он пришел в любимый клуб, чтобы послушать доклад про особенности психологии м-хумансов, зависящие от их расцветки и конституции. И был весьма удовлетворен и докладом и последующей дискуссией, надо сказать.
Скоро и его Эрика можно будет выводить в свет, думал он, покачивая благородное хуарийское в бокале.
— Т”ихарг, мой друг, — к нему подвалил Гаргус, — как насчет охоты на китов третьего дня?
— Не сейчас, — ответил Т”ихарг и подумал о жопе питомца. Интересно, будет ли тот сегодня безобразничать и нарываться на наказание или же решит передохнуть от выходок после вчерашней порки? И готова ли его дырка принять яйцехуй на всю длину… При этой мысли яйцехуй налился тяжестью и, казалось, повернулся головкой в сторону логова.
— А ведь охотиться можно не только на китов, — сказал вдруг высокородный Р”иох”Аран, с которым они только что обсуждали психологию м-хумансов.
Высокородный Р”иох”Аран был одним из самых ебанутых долбоящеров, несмотря на свое происхождение и безупречный вид в обществе.
— Разумеется, — повел рукой Т”ихарг, делая вид, что не замечает загадочного тона высокородного.
Р”иох”Аран надменно шевельнул бровью, не сводя взгляда с Т”ихарга.
— Еще на свиней, — ляпнул Т”ихарг, не выдержав его многозначительности.
Р”иох”Аран еле приподнял верхнюю губу в намеке на оскал.
В груди у Т”ихарга поселились тонкая щекотка и смех, как всегда перед приключениями, но он все же смог совладать с собой и прикрыл глаза, строя ответный многозначительный взгляд.
— А еще на хумансов! — прошипел Гаргус, и Т”ихарг вздрогнул:
— Это незаконно.
— Все законно, достопочтенный Т”ихарг, — лениво заметил высокородный Р”иох”Аран. — Ведь охотятся только на преступников, а их очень много у хумансов.
— И почти все — м-хумансы, такая незадача, — прицокнул языком Гаргус. — Хумансовские власти нам так благодарны.
— Так вы работаете на хумансовскую полицию? — поднял бровь Т”ихарг.
— Что ты, дружище, как можно, — воскликнул Гаргус и прижал кулак к груди в военном приветствии. — Кулак закона при земном наместнике Великой Центавры, корпус вольных рейнджеров.
Высокородный Р”иох”Аран, явно забывая, где находится, снова приподнял губу в почти явственном оскале.
— Я был вольным рейнджером в пограничных территориях, — сказал Т”ихарг и покосился на Р”иох”Арана с легким осуждением. — Там мы охотились на зеруссов.
— Достойный противник, — кивнул Р”иох”Аран, делая постное лицо.
— Хумансы тебя удивят, мой друг, — сказал Гаргус. — Они весьма изворотливы и злобны, как это ни странно.
— Странно, — сказал Т”ихарг.
— И к тому же разве может сравниться охота в космосе с планетарной, — заметил Гаргус, а высокородный Р”иох”Аран оскалился так явно, словно уже охотился и чуял запах крови.
И Т”ихарг не смог удержаться от соблазна и переменил свои планы, решив остаться на Земле — сначала на полгода, а потом как получится. Да и питомцу, наверное, будет первое время легче на родине.
В тот же день он записался в вольные рейнджеры, зарегистрировавшись в резиденции наместника вместе с аэроботом и парализатором в качестве боевой единицы на службе земного отдела центаврийской полиции. И получил взамен черную форму с эмблемой местного корпуса рейнджеров: броненосный центолотль в последней стадии развития, перед самым окукливанием, на фоне Земли. Отличное фото для блога, и питомец наверняка оценит.
Кроме формы ему выдали базовый полицейский лингвокурс с шестью основными наречиями хумансов. Т”ихарг прошел его прямо на месте и через час мог сказать такие нужные любому полицейскому фразы, как “вы арестованы именем Закона”, “сейчас вас покарает мой яйцехуй”, ну, и все в таком же духе. Подумав, Т”ихарг заказал еще расширенный курс инглиша, родного диалекта своего питомца. Если уж засорять голову всякой хренью, пусть заодно будет и польза для приручения.
Также ему выдали “карательные пакеты”: лечебно-антицентолотлевые капсулы, которые надо было запихивать в порванные жопы покаранных хумансов, чтоб те не сдохли до тюрьмы. Т”ихарг решил, что не будет ими пользоваться. Зачем еще, у него свой хуманс есть, с красивой тренированной жопой.
Вступление в корпус следовало как следует обмыть, и они знатно нажрались тем вечером в клубе рейнджеров. И вывалились оттуда, готовые к подвигам.
— Гаргус! — рявкнул высокородный Р”иох”Аран. — Ориентировки на сегодня.
Гаргус принялся рыться в инфопортале, с пьяных глаз промахиваясь и попадая вместо закрытого полицейского канала на частные порнотрансляции.
— Тупорылый зерусс, — сказал высокородный Р”иох”Аран, наблюдая за ним со все возрастающим бешенством.
Гаргус уронил управляющий модуль, а Т”ихарг заржал и оглянулся в поисках преступников.
Вокруг было тихо и благопристойно, только старый, поросший шерстью м-хуманс полз куда-то на четвереньках, ругаясь про себя. Т”ихарг прислушался и различил “центаврийские хари” и “все руки оттоптали бляди, жопоторговцы…”
— Нарушает? — с сомнением спросил Т”ихарг у высокородного Р”иох”Арана. Конечно, вместе с лингвокурсом он впихал себе в голову и полицейский кодекс, адаптированный под хумансовские законы, но сейчас находился в некотором затруднении. С одной стороны, эмблема с центолотлем жгла сердце и взывала пресечь безобразия, а с другой — пачкаться об опустившегося хуманса было брезгливо.
— В жопу, — разрешил его сомнения высокородный Р”иох”Аран и, оскалясь, врезал Гаргусу по уху: — Дай сюда, смерд.
Т”ихарг фыркнул: высокородный Р”иох”Аран явно забыл о том, что может найти ориентировки и в своем инфопортале. Через пять минут они таки выудили нужную наводку: всего в восьмистах километрах отсюда картель хумансов-наркоторговцев устроил какую-то заварушку с полицией.
— Надо успеть первыми, — азартно завопил Гаргус, и они бросились к своим аэроботам.
— У наркоторговцев всегда совсем молодые м-хумансы в боевиках, достопочтенный Т”ихарг, — заржал высокородный Р”иох”Аран уже по внутренней связи аэробота.
— Вы молодец, высокородный Р”иох”Аран, все правильно делаете, — ответил ему Т”ихарг, ухмыляясь.
После этого рейда Т”ихарг приполз в логово лишь под утро и долго плавал в озере, глотая рыб живьем и смывая с себя грязь и гарь.
Ему ужасно хотелось увидеть питомца, потискать его нежное тело и натянуть тугую дырку на свой яйцехуй. Но на пути к вожделенной жопе Т”ихарга настиг вызов от папаши, и он был вынужден свернуть в кабинет.
Папаша принялся на него орать. Т”ихарг, виновато склонив голову, привычно пропускал мимо ушей всех этих “центозавров-переростков” и “тупорылых зеруссов”, которыми чествовал его достопочтенный родитель.
За свою жизнь папаша сделал семь кладок, но взрослых сыновей-центаврийцев у него вылупилось всего трое. Остальные или погибли еще центолотлями на разных стадиях развития, или так и не смогли окуклиться (частая история), регрессировав в долбоящеров — центозавров.
