— Холодно! — прохрипел тот, скользя ногами по бортику и цепляясь за его плечо. — И там что-то плавает.

— Это рыбы, глупый, в озера всегда пускают рыб для живости.

— Наверное, пираний? — закричал вдруг питомец и поскользнулся. Т”ихарг поймал его за задницу и прижал к себе в районе яйцехуя. — Меня одна укусила, — сказал питомец уже гораздо тише и показал на свою ногу.

Там красовались новые царапины, явно следы от зубов мелкой рыбешки.

Т”ихарг выругался. Как он не подумал, что нежным хумансам будет опасно плавать с рыбами! Еще и холодно.

— Пошли в другое озеро, — сказал он и потянул за цепочку от вибратора. Вибратор питомец, кстати, вытащил (наверное, еще в туалете) и даже не подумал засунуть обратно. Ну, зато обзавелся своеобразным поводком… По сравнению со всеми прочими выходками, эта маленькая провинность уже не казалась чем-то, заслуживающим наказания.

— А там нет рыб? — с волнением спросил питомец.

— Нет, — Т”ихарг остановился, задумавшись, а потом с уверенностью заявил: — Это горячий источник, и рыбы там не живут.

— Стой, Т”ихарг! — снова крикнул питомец, хватаясь за цепочку и упираясь. — А я там не обожгусь?

— Не знаю, — растерялся Т”ихарг и посмотрел на булькающий в дальнем конце пещеры источник. Действительно, сложный вопрос. — Но ты можешь сначала его потрогать, а потом я тебя прополоскаю, — нашелся он.

Горячий источник питомцу подошел, он даже сказал, что “сам прополоскается” и с охотой забрался в воду. Там он порозовел и принялся скалиться, явно выражая довольство, отчего Т”ихаргу в голову пришла мысль о растяжке его дырки. По правде говоря, эта мысль оттуда и не выходила весь день, но в тот момент стала особенно яркой.

— Сиди здесь, — сказал он и бросился в аэробот за аксессуарами.

Почему-то ему казалось, что питомец опять его не послушается и что-нибудь устроит, например, свалится в озеро с рыбами, и его сожрут. Но, когда Т”ихарг примчался обратно, тот все так же сидел в булькающей воде, даже положил голову на бортик, словно собираясь заснуть.

Т”ихарг быстро разделся и забрался к питомцу, наблюдающему за ним с явной тревогой.

— Сейчас не буду тебя наказывать, займемся лучше твоей дыркой, — порадовал его Т”ихарг, притягивая к себе.

— Это как? — заволновался питомец.

Т”ихарг сел на бортик и положил питомца себе на колени, мягким животом прямо на яйцехуй. Питомец тяжело задышал и изогнулся, порождая приятную дрожь где-то в основании яйцехуя.

— Не вертись, — он звонко хлопнул по мокрой жопе, а питомец ахнул и дернулся еще сильнее. И еще приятнее.

Раньше Т”ихарг и не знал, что у стадий возбуждения есть такие нюансы и оттенки, казалось, что приобретение питомца открыло для его яйцехуя целый новый мир. Как когда-то превращение из центолотля во взрослого центаврийца открыло новый мир самому Т”ихаргу.

Он оттянул пальцами ягодицы питомца, открывая припухшую дырку, и погладил ее. Питомец задрожал и вильнул жопой:

— Только не бей, пожалуйста, там саднит.

— Вот глупый, я же сказал, что сейчас не буду наказывать, — сказал Т”ихарг и тут же хлопнул его по дырке: — А ты меня вынуждаешь, Эрик.

Питомец вскрикнул, опять дергаясь и потираясь животом о яйцехуй. Т”ихарг придавил его посильнее, снова развел пальцами жопу и принялся смазывать и растягивать дырку.

Питомец тяжело пыхтел и пытался сжаться.

— А ну расслабь жопу, а то порву! — прикрикнул на него Т”ихарг, и негодяй сжался еще больше.

Т”ихарг решил больше на него не кричать, победить, так сказать, не силой, а терпением, как им советовали хуманологи на курсах.

Минут через пять растяжки питомец перестал пыхтеть и сопротивляться, дырка его расслабилась, а член практически встал. Тогда Т”ихарг достал специальный вибратор-тренажер, который принес с собой. Тот представлял собой длинную цепочку коротких колбасок-вибраторов, соединенных гибкими и тонкими сочленениями. Первая колбаска была едва ли толще пальца, а каждая последующая все увеличивалась и увеличивалась в диаметре. Тренажер был предназначен для постепенной растяжки хумансов под центаврийский размер. Тонкие сочленения позволяли дырке отдыхать в процессе тренинга, а специальный режим вибрации загонял уже вставленные колбаски вглубь, освобождая место новым. Таким образом, в среднего хуманса можно было загнать больше полуметра полезного тренажера.

Т”ихарг с легкостью вставил первую колбаску и включил вибрацию, с радостью отметив, что член питомца отреагировал на это положительно, налившись еще сильнее. Вторая колбаска пошла без перерыва, а для третьей дырка разошлась хуже: питомец снова напрягся и задергал жопой, и член его съежился. Поэтому Т”ихарг сделал первую тренировочную остановку: включил сильную переменную вибрацию и поводил тренажером туда-сюда, то натягивая розовую дырку на третий номер, то позволяя ей передохнуть. Питомец закряхтел.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Т”ихарг с любопытством.

— Все брюхо трясется, а жопа сейчас лопнет, — сообщил питомец сдавленно и, помолчав, добавил: — Скоро обгажусь.

Т”ихарг заржал и перешел к четвертому номеру, делая вибрацию слабее:

— Еще немного, и ты будешь готов принять мой яйцехуй.

Когда четвертая колбаска вошла до самого толстого места, питомец издал жалобный стон:

— Пожалуйста, прекрати, Т”ихарг, сейчас уже порвется.

— Хорошо, пока будем тренироваться на третьей и четвертой. Ты молодец, Эрик, а жопа у тебя очень красивая, настоящая мечта, а не жопа, — похвалил его Т”ихарг.

— Только вытащи из нее это, пожалуйста, Т”ихарг.

— Тренировка дырки еще не закончилась, — сказал Т”ихарг важно, — но ты можешь немного отдохнуть, — он загнал четвертую колбаску полностью, провел пальцем по медленно сжимающимся вокруг сочленения краям дырки и позволил питомцу сжать ягодицы. Тот застонал и вытянулся, елозя по Т”ихаргову яйцехую.

Т”ихарг включил сильную вибрацию и отнес дрожащего питомца в малое гнездо, очень удобно расположенное рядом с купальнями.

Там он снова пристегнул его запястья к щиколоткам, развел ноги фиксатором и положил во вторую позу приема — на этот раз лицом кверху. Эта поза была забавна тем, что, держа питомца за междуножный фиксатор, можно было легко задирать и снова опускать его жопу.

Т”ихарг так и сделал — схватился за фиксатор и несколько раз приподнял. Подергивающая от вибратора жопа питомца весело прыгала, а член с мешочком задорно мотались. Т”ихарг заржал.

— Что ты гогочешь, — обиделся питомец, глаза его стали мокрыми и красивыми.

— Это я радуюсь, глупый, — объяснил Т”ихарг, щелкнув его по подчленному мешочку (питомец охнул), — центаврийцы смеются, когда радуются. Ладно, продолжим тренировку.

— А может не надо, Т”ихарг? А то совсем дырку замучили тренировками этими, — сказал питомец, просительно поднимая брови. — Ну, хочешь, я тебе этот твой яйцехуй поцелую?

Т”ихарг конечно же хотел, но растяжка была важнее.

— Поцелуешь еще, раз так хочется, — ответил он. — Но сначала тренировка, а удовольствия потом.

Он сосредоточено прикусил губу и принялся попеременно вводить то третий, то четвертый номер, меняя режимы вибрации. Питомец вздрагивал, вертел жопой и громко стонал. Иногда Т”ихарг делал для его дырки отдых — загонял четвертый номер полностью, до тонкого сочленения, включал самую сильную вибрацию и гладил его набухающий член.

Когда четвертый номер стал входить с легкостью, а глаза питомца — обессиленно закатываться, Т”ихарг решил, что тренировка прошла успешно. Он медленно потянул вибратор, извлекая все четыре колбаски по очереди. Питомец протяжно вздохнул, когда последняя из них покинула его тело. Кожа его съежилась как от холода или испуга, покрасневшая, блестящая от мази дырка оставалась полуоткрытой, а член налился и красиво торчал.

Т”ихарг обхватил этот хорошенький член ладонью, второй рукой приподнял питомца за фиксатор и прицелился к дырке.

— Вторжение на Землю! — провозгласил он и засадил шляпку своего измученного яйцехуя в такую мягкую, влажную, теплую… Такую долгожданную жопу.