-- Я бы и ядра попыталась вытащить, будь рядом кто-нибудь из ГПС[5]...
-- Не продолжай, Эмден, -- улыбнулась -- по-настоящему! -- Агата. -- Я прекрасно знаю, как вам, надводникам, тяжело переносить погружения. Знаю. Но не понимаю.
Эмден грустно кивнула:
-- Вряд ли я доживу до того светлого момента, когда появятся доспехи, способные работать в обеих средах для всех, без исключения, Дев Флота...
-- Ты собралась так рано прекратить своё функционирование?.. Как говорят люди -- умереть?
-- Я, можно сказать, перед твоим появлением буквально уже проводила себя в последний путь...
-- Но море-то ты увидела, -- подмигнула Туманница, демонстрируя, что опыт ею усвоен с максимальной пользой.
-- Море -- да. Любви -- нет.
-- Тебе настолько необходима эта простая химическая реакция, что без неё своё функционирование считаешь несовершенным?.. Незавершённым?..
Эмден отмахнулась:
-- Не обращай внимания, это сугубо человеческое... Да и стресс вот ещё...
Дева Флота легла обратно в шезлонг.
-- Но... Химия -- это одно. А тут -- совсем другое... Понимаешь, Агата, есть ведь вещи, которые рациональными путями не то, что объяснить -- даже близко к порогу понимания не дадут приблизиться. И вот это вот чувство -- из той же серии. Когда логика говорит -- это простая химия и гормоны, чуть покипит и отпустит, а душа твердит -- биологические реакции тут ни при чём.
-- Не понимаю, -- задумчиво вздохнула Туманница.
-- Вот этим, -- она постучала пальцем себя по лбу, -- не понимаю. А здесь, -- узкая кисть легла между грудей, -- здесь есть ответы, но нет ключей для их дешифровки.
Они долгое время молчали, каждая -- о своём.
Могучий, совершенный корпус корабля Тумана игнорировал качку, плавно и незаметно доворачиваясь так, чтобы солнце постоянно бросало свои лучи на девушек, разместившихся на его палубе, строго по прямой. На некотором отдалении от него кружил дикий примитив-эсминец, ввиду неразвитости мозга не способный ещё понять, что настолько огромная масса вкусного металла ему никогда не достанется. Зубы клацали о пустоту, но пустота -- не пускала его дальше, ровной сферой оградив реликт Тумана от любых посягательств извне.
-- Эмден... -- в тишине, разбавляемой лишь плеском волн, бьющихся о борт, голос Туманницы прозвучал совершенно внезапно. Впрочем, канмусу даже не вздрогнула -- настолько глубоко ушла она в свои мысли. -- Эмден?..
-- Да, Агата?
Ментальная модель корабля смотрела странным взглядом на Деву Флота.
-- Эмден... -- словно пробуя буквы на вкус, вновь произнесла Туманница. -- Мы знакомы с тобой сколько уже?..
-- Долго, -- пожала плечами аватара крейсера. -- Но разве это имеет какое-то принципиальное значение для тех, кто выпал из-под заботливой руки Времени?
-- Никакого, -- кивнула Агата. И протянула девушке правую руку ладонью вверх. -- Но я не про это... Просто... Просто сейчас я вдруг поняла, что не знаю твоего имени. Если верить вашим глобальным сетям, это очень важно для людей.
-- Ада, -- мягко сказала девушка, дотягиваясь своей правой рукой до неожиданно нежной, прохладной ладони Туманницы.
-- Вот теперь мы -- точно знакомы, -- кивнула Агата, и удовлетворённо улыбнулась.
***
Эмден стояла на берегу крохотного атолла, грустным взглядом провожая быстро исчезающую на горизонте громаду корабля Тумана. С уходом Агаты на душе стало как-то пусто и неуютно.
Но память... Память бережно хранила всё.
И поздний ужин на двоих под звёздным небом южных широт.
И тихую ругань Туманницы, пытающейся распаковать архивы верфей, содержащие полную документацию по ремонту и восстановлению варсьютов. Модули клинчекеров[6] Империи -- вещь зубастая, даже если сам доспех уже не подлежит восстановлению, разобран и подготовлен к утилизации.
И довольно улыбающуюся Агату, жестом фокусника срывающую занавески в ремзону. И восстановленный, усовершенствованный варсьют, мягко мерцающий защитным коконом на тестовом стенде...
И полевые испытания, и проверка боем.
И непередаваемый восторг от полной синхронизации с восставшим из небытия доспехом.
И как смущалась в её объятиях Агата, которую Дева Флота, не в состоянии сдержать радость, обнимала и плакала...
И высадку на этом безымянном, лысом атолле.
И целых пять дней спокойствия, умиротворения и счастья -- до вчерашнего вечера, пока Агата не получила какое-то сильно встревожившее её сообщение...
И как ночью высокая девушка вошла в её каюту, и обняла, и робко поцеловала, и сказала: "Сегодня не надо слов, Ада. Может быть, только так и можно получить те ключи...", и осталась с ней почти до полудня...
Ада, мысленным приказом сняв плотную защиту псевдоплоти варсьюта с пальцев, неверяще коснулась пунцовых, ещё не вернувшихся в норму после внезапных испытаний, занявших всю ночь и утро, губ. Такая отстранённая, всегда выдерживающая дистанцию, вежливо-холодная -- едва ли не до надменности... Агата, сбросив вчера маски и отринув правила, оказалась совсем иной: умеющей слушать и слышать; страстной, горячей,тонко чувствующей и понимающей, такой... родной?.. Именно так.
И никак иначе.
Язык Эмден пробежал по губам -- ещё помнящим вкус губ Туманницы, хранящим на себе жар её дыхания -- и сбивчивый, торопливый шёпот...
Аватара крейсера встряхнулась под внезапным порывом ветра -- и улыбнулась горизонту.
Она точно знала: у неё сегодня появился ещё один стимул жить.
А значит -- бой продолжается!
Если с другом вышел в путь...
Тяжёлый у Адмирала взгляд. Попадаешь под такой, и сразу ощущаешь себя виноватым во всех бедах мира: и за то, что Адам с Евой так и не сдохли напару от механической асфиксии, подавившись яблоками Познания, и за занозу в заднице, пойманную рандомным разумным на свежеустановленной скамейке, и за извержение Везувия, и за несварение у нового техника, на спор сожравшего целую половину чайной ложки спецпайка канмусу -- и третий день буквально пытающегося покинуть гостеприимный гравитационный колодец Земли при помощи лютой реактивной жопной тяги. И за многое, многое другое, так или иначе происходящее в мире, чувствовал себя виноватым.
А вот за техника вины не ощущал, каким бы весомым и укоризненным взгляд директора не был.
Девы тут вообще ни при чём -- сам прихватил плохо лежащий брикет спецНЗ, сам же пошёл в пику отговоркам более мудрых и опытных товарищей. Вывод: сам себе злобный буратино.
-- И что же мне с тобой делать, курсант Николь?
-- Со мной -- ничего, а горе-технарю, сугубо для вразумления, я бы ещё пару пятилитровых клизм вкатила, исключительно заради просветления и приобщения к чувству прекрасного и познания мудрости, изложенной в постулатах ТБ для человеческого персонала Школы.
Директор осуждающе качнул головой:
-- Жестокая ты...
-- Зато справедливая. Ибо косячит -- он, а втухать мне. Это несколько нерационально, господин Адмирал. Признаю, моя вина -- пролюбила по девичьей забывчивости брикет, но ведь вспомнила же, когда и где! А то, что его там уже подрезали -- за это с подрезателя спрашивать надо.
Адмирал, откатившись на кресле до окна, распахнул створки и, взглядом спросив разрешения, закурил.
-- Любителя экстремальной кухни накажем. Если выживет.
-- Всё так плохо?
Директор подёргал мочку уха, расфокусированным взглядом косясь на мелкие перистые облака в бездонной синеве небес:
-- Пока кишечник остаётся в пределах его тела -- шансы выжить есть, конечно. Если подробностей животрепещущих хочешь, лучше расспроси капитана Ин, у неё таких одарённых две-три штуки в год отдыхает в реанимации.
Я потёр переносицу. Определённо, уровень бреда и абсурда сегодня зашкаливает за все мыслимые пределы. Взять хоть отмашку Адмирала, типа, говорим сейчас без чинов и панибратства, хоть внезапно очень живучего техника.
