-- Шоб було, -- мова у Свири получалась хоть и ломанной, но на удивление мелодичной и мягкой. -- Да не косись ты на пакет, как на выкопыш со свалки радиоактивных отходов, лучше открой и примерь. Или обидеть и меня, и Владу хочешь?

Мда... Последнее, чего хотелось бы -- попасть в опалу к тем, кто мне симпатичен. Одна -- легко и непринуждённо скрутит меня в бараний рог и даже причёску не испортит, а вторая и вовсе -- и сокомандник, и ходячий справочник, и, вообще, -- чего уж от себя-то таить? -- девушка, без которой, откровенно говоря, всё будет совсем тоскливо.

Запихав подарочный кофр на антресоли, принялся потрошить свёрток.

И с каждой извлечённой вещью проникался всё большим уважением и к Свири, и к флагману второкуров.

Никаких юбок и прочих извращений, всё строго функциональное и симпатичное. Тёмно-бежевые карго-трансформеры, джинсы с нормальной, классической талией, с комплектным широким тканевым ремнём и короткие, на самой грани провокации, тканевые шорты. Странная белоснежная рубашка без рукавов, с неглубоким вырезом на спине и воротником-стоечкой; такая же, но с привычным воротником и без спинного декольте; набор спортивных маек а-ля борцовки, но, в отличие от последних, кои вполне можно использовать как минималистичные платья, нормальной, адекватной длинны. Свитер, мягкий, шерстяной, не колючий, с высоким горлом. И на десерт -- пара кед с разлапистой пентаграммой, вписанной в круг, и подписью "Nonverse" и запаянная в плотный синий пластик довольно лёгкая коробочка, размерами чуть превышающая уложенные друг на друга кеды.

-- А это что? -- я потряс коробочку над ухом, но никаких посторонних звуков не услышал.

-- Открывай, узнаешь, -- хитро улыбнулась Свирь, явно довольная произведённым эффектом.

Послушавшись совета рыжей прелести, приступил к сдёргиванию упаковки, а когда плотный полиэтилен полностью покинул поверхность, я в замешательстве покрутил в руках совершенно чистую серую картонную коробку. Никаких опознавательных знаков, штрих-- и кьюар-кодов, типографской информации и прочего.

-- Открывай, открывай, -- поторопила Карина, блестящими от любопытства глазами наблюдая за моими действиями.

А мне вот как-то расхотелось смотреть внутрь.

-- Ника, ты чего?

-- Догадки о содержимом очень уж... специфичные.

-- М?..

-- Без наружной информации, позволяющей однозначно идентифицировать содержимое, без наклеек и прочих информационных надписей...

-- И-и-и?..

Я, наверно, излишне торопливо отложил коробочку в сторону:

-- Да вот, слова одной нам прекрасно знакомой личности вспоминаю, прозвучавшие не так уж и давно... Карина, если у меня настолько стервозный характер, можно ж и словами сказать...

Брови Свири с непередаваемой искренностью старательно полезли на лоб:

-- В смысле?

-- В смысле, если там, внутри, лежит фиговина продолговатая и на батарейках -- то просто скажи что я в край охренела, и я исправлюсь, но на вот это вот я даже смотреть не хочу. И не буду.

...она провела его со мной!

Честно признаться -- думал, пылающая праведным гневом Свирь меня прямо в комнате и прикопает в обломки бетона и пластика, и повяжет красивые бантики из арматуры на руках и шее, но -- пронесло. В смысле, Карина успокоилась столь же быстро, сколь и вспыхнула -- я даже десантироваться с кровати не успел, как сверкающая зеленью глаз рыжая фурия, несущаяся с явно нехорошими намерениями на меня, в последний момент изменила вектор движения и устало плюхнулась рядом.

-- Поздравляю, Шарик, ты -- балбес! -- едко прокомментировала девушка мои попытки просочиться сквозь кровать.

-- Прости...

-- Ну ты до чего додумалась, балда? -- маленький кулачок ощутимо толкнулся в плечо, а нотки упрёка, повисшие в воздухе, и в самом деле можно было бы, при наличии соответствующих инструментов, нарезать и запасать впрок. А потом Карина просто и без затей обняла меня, уместив голову на плече. -- Сама же чётко и ясно дала понять, что ощущаешь себя мужчиной. Мы что, настолько похожи на безнадёжных и неизлечимых дур, чтобы такую свинью подкладывать?

Я покосился на невзрачную, безразлично-серую коробку, внезапно ставшую камнем преткновения.

-- Карина, я, кажется, излишне погорячилась...

-- "Излишне погорячилась", -- с сарказмом передразнила меня Свирь, но голос её стал заметно мягче.

-- Виноват, исправлюсь, -- осторожно прижал девушку к себе, с какой-то затаённой радостью понимая, что не отталкивает. -- Скажи, что сделать, чтобы простила, и я сделаю.

Свирь немного подалась назад, а тонкий пальчик упёрся мне в грудь.

-- Значит, так. Первое -- открываешь эту долбанную коробку, -- тот же пальчик на миг лёг на мои губы. -- Возражения не принимаются. Второе... Второе, значит... Хм...

Карина прищурилась, а от её плотоядной улыбки стало очень некомфортно.

-- Значит, так. Я ещё не додумала, что во-вторых, но -- дай слово офицера, что это исполнишь.

-- Без подстав?

-- Ни-ка, -- умудрилась прошипеть Свирь, усиливая давление пальца на рёбра. -- Не спорь, пожалуйста. Хотя бы сегодня.

М-да... Сам накуролесил, причём на ровном месте, самому и разгребать. Ладно хоть у Карины характер отходчивый, да и не было замечено за ней ранее никаких западлостроений.

Я согласно кивнул:

-- Хорошо. Выполню твоё второе требование.

Госпитальер совсем неожиданно подалась вперёд и, крепко обняв меня, выдохнула в ухо:

-- Вот и славно. Я постараюсь сделать так, чтобы ты ни о чём не пожалела... флагман.

***

К моему вящему позору во вскрытой коробочке нашёлся всего лишь невинный двойной комплект нижнего белья. Ну, относительно невинный, чего уж там. Кружавчики, какие-то декоративные оборочки, текстура, имитирующая какой-то цветочный узор. Первая пара -- чёрный с ненавязчивым золотом, вторая -- однотонный густо-сиреневый, неяркий, вопреки самой природе цвета, и приятный для глаз.

-- Красиво. Но бесполезно.

Свирь тяжело вздохнула.

-- Надо, Ника, надо.

-- Да зачем? Неудобное ведь, хоть и симпатичное.

Карина с тоской посмотрела в потолок:

-- Боги, дайте мне терпения...

-- Ну что не так-то?

Я откровенно не понимал, чего от меня хочет Карина. Ну, бельё, ну, красивое. Но, во-первых, туман памяти упорно намекает, что мне куда более привычно видеть подобное на других, да и снимать -- с других же, а, во-вторых, неудобно же! Вот одного взгляда хватает, чтобы понять, что все эти рюшечки, узорчики и прочие дизайнерские извращения будут мешать, давить, натирать и вызывать прочий дискомфорт. Что, в принципе, в максимально мягких формулировках и попытался донести до сознания Свири.

-- Спортивное и армейское гораздо удобнее, -- подытожил я короткую лекцию.

-- Да я не спорю, что это так и есть, -- согласно кивнула Карина, но от своего не отступилась. -- Пойми, у тебя женское тело, а оно что? Правильно -- должно быть красивым и ухоженным. С первым ладно -- инициация помогла так, как не поможет ни один пластический хирург. А второе складывается не только из гигиенической чистоты, но и из опрятного внешнего вида. В свою очередь, внешний вид складывается не только из верхней одежды...

-- Понял, понял, брейк! -- я поднял руки в примиряющем жесте. -- Ты сейчас длинными словами пересказываешь гораздо более краткую изначальную версию.

-- Да? И какую же?

Я прикрыл глаза, стараясь вспомнить и облечь в слова смутные образы, то и дело выныривающие из глубин памяти к границам сознания.

-- В человеке всё должно быть прекрасно: и кокарда, и погоны, и исподнее. Иначе это не человек, а млекопитающее, -- наконец-то вспомнив, на одном выдохе выдал я. -- Цитата, возможно, неточная, но суть передающая верно.

-- В точку, -- усмехнулась Свирь и протянула мне оба комплекта. -- Выбирай и надевай.

-- Может, всё же обойдёмся более гуманными методами?