Я вспомнил болезненное выражение на лице аватары Муракумо и её тоненькую ножку, зажатую между валами ловушки.

-- Мелкая могла же без ноги там остаться...

-- Могла, -- кивнула Грейс. -- Для того в лазарете и стоят регенерационные саркофаги. Недельку поплавает в восстанавливающем бульоне, конечность как новая будет.

Я уставился в стакан:

-- Если технологии так круты -- почему в массу не идут?

-- Потому что работают только с Девами. Человек в такой капсуле максимум -- хорошо выспится, да заживление ран чуть ускорится. Невыгодно и нерентабельно. Наши тела функционируют по совершенно иным принципам.

Окинув взглядом столовую, не нашёл желтоглазой.

-- А мелкая куда делась?

-- Не знаю, -- пожала плечами Гнейзенау. -- Сейчас уточню.

Я не успел ничего ответить, как девушка быстрым, упругим шагом дошла до столика с худенькими девчушками и, перекинувшись с ними парой слов, вернулась обратно.

-- В комнате сидит, переживает.

-- Ёпт... -- с благодарностью положив руку на кисть Гнейзенау, выдавил дежурную улыбку. -Спасибо за поддержку, Грейс. Пожалуй, я пойду.

***

-- Не заперто.

Ну ещё бы. Двери в общаге принципиально не имеют замков.

-- Ты чего голодом себя моришь, кроха?

Сидит зарёванная, личико осунулось, ссадина на щеке, синяк во всю голень. Растрёпанная, взъерошенная, как воробей.

-- Как я могу есть, флагман, когда там все, перед кем я провинилась?.. И вам досталось из-за меня...

Сгрузив пакет, принялся выгребать из него контейнеры с едой.

-- Значит, так. Во-первых -- я тут одна, во-вторых -- короны не вижу, а паразиты в нас как-то не приживаются[1] -- так что можешь смело обращаться на ты. В-третьих, не накручивай себя раньше времени. А в четвёртых, давай уж по-нормальному знакомиться. Я -- Николь, можно просто Никки.

-- Шинджу, -- сложив руки перед грудью, девчонка низко поклонилась.

-- А можно просто -- Шин?

-- Можно, флагман.

-- А вот это уже в-пятых, Шин. Я не флагман. Сегодня -- всего лишь лидер эскадры и условный флагшип. А после сегодня, чувствую, и вообще ноль без палочки. Но это пофиг. Просто запомни, не флагман я.

-- Флагман, -- упрямо боднула головой воздух аватара Муракумо. -- Флагман моего сердца!

Мда... Приплыли... А ведь на полном серьёзе говорит, и жёлто-оранжевые глаза так и сияют.

-- Отставить идолопоклонничество, Шин. И приступить к приёму пищи.

-- А вы... ты?

-- Ешь-ешь, а я у тебя, пожалуй, грушу подрежу, если не против.

-- Не-не-не, хоть все забирайте.

И, пискнув что-то языколомное по-японски, девушка приступила к еде.

Как и большинство эсминцев -- худенькая, даже, скорее, поджарая, но при этом совсем не выглядит пигалицей. Лет пятнадцать, плюс-минус год. Что, в принципе, и по весьма развитой груди, боевито выпирающей сквозь туго натянутую майку, заметно.

Тренькнул мобильник, вывалив на экран короткое сообщение от секретаря директора: "Канмусу "Император Николай Первый" -- прибыть в кабинет директора. 20 минут".

Хм... Кажется, кончилась нормальная жизнь. Жалко? Возможно. Подвернись возможность сделать по-другому -- сделал бы иначе? Отнюдь.

Значит, пора готовиться к льдинам и злым линкорам.

Похер, прорвёмся.

-- -- -- --

[1] Марк Твен

О котах и горчице

-- Павел Алексеевич, Иван Петрович, Кагуро-сан, -- кивнув, директор указал на кресла. -- Неужели обычный ежегодный срыв Девы Флота оказался настолько серьёзен, что смог объединить кадровый и особый отделы?

-- Не смешно, Масаши-сан, зато правда, -- сухо согласился начальник кадров.

-- Судя по вашим коллегам, -- Адмирал кивнул на молчащих особистов, -- решили девочку по полной протянуть?

-- Всё может быть, -- неопределённо развёл руки Павел Алексеевич. -- Но сначала хотелось бы узнать ваше мнение о имевшем место быть инциденте.

Директор выдвинул ящик стола и извлёк на свет массивную деревянную коробку кубинских сигарилл.

-- Угощайтесь, нервы стабилизирует, -- и, открыв окно, сам с удовольствием затянулся терпким, мягким дымом. -- Если не под протокол, то скажу так: менять надо и систему обучения, и методику, и авторов этих систем, калькирующих пехотную подготовку на элитные и, к тому же, единственно действенные силы в нашей войне. Абсолютно алогичная система, к тому же -- который год стабильно показывающая свою несостоятельность.

Адмирал, откинувшись на спинку кресла, с полминуты собирался с мыслями, прикрывая усиленную когнитивную деятельность неторопливым наслаждением вкусом изысканного табака.

-- Что касательно проблемного линкора... По хорошему -- её вина только в том, что на "пристрелке" сразу и без пояснений отрабатывается самый худший из возможных вариантов. Что, если говорить откровенно, очень сильно бьёт по и без того далёкой от эталонной психике канмусу. Согласитесь, желание сражаться на стороне человечества после такого жёсткого выворачивания наизнанку вряд ли прибавится. Ведь, фактически, получается как: вот вам дистанция, вот вам время, идите и успейте. Кто упал -- того, пусть и условно, съели. Девушек из МЭВ[1] каждый год после этого забега приходится на две недели в санаторий отправлять, иначе психика вразнос идёт. Вот и слетают с резьбы канмусу: выполняй бессмысленную, извиняюсь, хрень, не вякай -- и радуйся тому, что в этот раз в ловушке застряла не ты. И у МЭВ запрет на вмешательство, если помните. Пока серьёзное увечие кто-нибудь не получит, никто их на полигон не выпустит, -- с силой втоптав пальцами недокуренную сигариллу в макушку статуэтке, изображающей восточного пухлощёкого божественного болванчика, Адмирал потёр переносицу. -- Каждый год отправляю доклады. Как в пустоту, даже отписок не возвращают.

Покосившись на коробку, директор, махнув рукой, достал ещё одну сигариллу.

-- Нельзя так, понимаете? Просто нельзя. С огнём играем... У меня всё.

Павел Алексеевич кивнул и пристально посмотрел на Ивана Петровича.

Особист, коротким энергичным кашлем прочистив горло, извлёк из внутреннего кармана пиджака плоский футляр размером чуть больше классического конверта.

-- Масаши-сан, ознакомьтесь, -- и передал футляр Адмиралу.

Директор, несколько секунд покрутив в руках ранее незнакомое устройство, нашёл характерное углубление ридера ПАКа и, не мешкая, приложил браслет-оттиск к считывателю. Без каких-либо заметных внешних эффектов верхняя часть плоской коробочки подалась вверх, показывая скрытый внутри тощий конверт с пироопасной упаковкой, так же несущей на себе крохотную плашку контрольного ПАКа.

Активировав протокол разгерметизации, директор извлёк из защитного контура обыкновенный белый конверт, по швам пропечатанный усиленной голограммной штрих-меткой. Вскрыть его оказалось задачкой не из простых, канцелярский нож отказывался брать на первый взгляд обычную бумагу, а подцепить ярлычок штриховой ленты коротко остриженными ногтями не никак получалось.

Но, кое-как справившись с задачей, Масаши вытащил на свет единственный листок бумаги, заполненный едва ли на одну пятую, завизированный личной ленточной печатью Особого советника российского Императора.

Бегло пробежав глазами текст, Адмирал с уважением посмотрел на представителей Империи.

-- Значит, литерный проект "Прометей"? Задумка интересная, господа офицеры. Всецело одобряю, тем более -- рад, что у вас есть возможности обойти директивы ООН. Форму приказа составлять, или по стандарту -- оттиски и сигнатуры?

-- Стандарт. Ядро группы определено, набор и отсеивание в течение месяца с момента активации протокола "Эвридика-2".

-- Прекрасно, -- кажется, впервые за день настроение у Адмирала улучшилось. -- Тогда -- приступаю к выполнению.

***