Глаза Харка потемнели.
- Вы сказали мне - обеспечить оправдание Каффрана.
- И ключевой свидетель сделает это, не так ли? Абсолом не узнал снимка Куу, конечно же. Но ты знал это. Он не узнал бы любой снимок. Потому что он не разглядел убийцу, верно, Виктор?
Харк отвёл взгляд.
- Я думаю, вы хотите моего перевода из полка? – горько сказал он.
- Нет. Но я хочу, чтобы ты уяснил следующее. Я не буду нарушать имперский закон. Уж лучше бы Каффрана казнили, чем лгать ради его освобождения. Комиссаров часто подозревают в подобных нарушениях, Виктор. Эта репутация заслужена. Они – политические офицеры, которые пойдут на все политические трюки для достижения своих целей. Это – не мой путь. И я никогда не одобрю подобное ни от одного человека под моим началом. Ты можешь стать образцовым офицером, Харк. По крайней мере, в соответствии с моей столь наивной идеей об образцовом офицере. Не опускайся больше до подобных методов, или я с позором вышвырну тебя из этого коллектива и из Комиссариата. Мы поняли друг друга?
Харк кивнул. Гаунт сел в свою машину и уехал через ворота. Харк посмотрел ему вслед.
- Наивной. Ты сказал это.
Гаунт встал на пустой ящик из-под снарядов, что приволок Белтайн. Гаунт повысил голос, и его звук заставил замолкнуть людей, собравшихся в основном расположении.
- Люди Танита, люди Вервуна, Призраки! Только что был отдан приказ. Погода позволяет, мы идём на Уранберг утром 226-го. Приготовьтесь поработать во славу Императора. На этом всё.
Когда он спустился с ящика и надел фуражку, Гаунт подумал об информации, которую не мог огласить. Ко времени начала вторжения, отряды, привлеченные к операции «Ларисель», будут действовать в Уранберге более двадцати четырёх часов.
Если Бог-Император позволит.
ВЫСАДКА
УРАНБЕРГ, ФЭНТИН, 224.771, М41
Да чтоб ещё хоть один фесов раз! рядовой Ларкин, снайпер 2-го отряда, Танитский Первый
Сразу после полуночи, в первом часу 224-го, штормы Скальда завихрились в облачных океанах к северу от Сиренхольма. Дрожащие, перегретые огневые завесы, протяжённостью в дюжины километров, с треском взметнулись в небеса, окрашивая их в тошнотворные цвета и образуя призрачные кольца.
Видимость и радиус действия сканеров составляли менее пяти километров. Столпы вздымавшейся гари заслонили звёзды. Ядовитое сердце Фэнтина возроптало на ночь.
Штормы были предсказаны флотскими ауспексами дальнего действия и смутными предчувствиями астропатов контингента. Это было то, чего ожидали тактики.
Дирижабли «Зефир» и «Разящий» вышли на исходные позиции за несколько часов до полуночи. Держась близко к густому скоплению высококучевых облаков сорока километров в ширину, они встали в мелком воздушном заливе, называемом Подветренными Каналами, практически в мёртвой точке великой воздушной пустыни Западных Континентальных Пределов.
На лётной палубе «Зефира» адмирал Орнофф приказал начать вылеты.
Орнофф благоразумно использовал дирижабли для проводимой им политики еженощных налётов. Выпуская стаи бомбардировщиков с носителей, менявших своё местоположение, он гарантировал, что защитники Уранберга никогда не смогут определить, откуда ждать следующего налёта. Вражеские разведывательные эскадрильи искали дирижабли днём, надеясь подстеречь их, прежде чем те смогут выпустить свои армады, но Западные Континентальные Пределы были обширны и Орнофф пользовался кучевыми облаками постоянных штормов Скальда в качестве прикрытия.
Ночной налёт 224-го планировалось провести на Уранберг с юго-востока, преодолев расстояние до цели приблизительно в триста сорок километров. Они будут использовать преобладающие воздушные течения Пределов для достижения максимальной скорости, держась в ультрафиолетовой пустоте, где тропосфера переходила в стратосферу.
Включая истребительное сопровождение «Молний» и «Тандерболтов» Имперского Флота, количество летательных аппаратов, участвующих в налёте, составило около шести сотен. Тридцать матово-серых «Мародёров» фэнитинских ВВС взяли на себя роль наводчиков, идя в заметном отрыве от основного строя с осветительными минами и зажигательными снарядами. Через шесть минут за ними шла большая волна более чем трёхсот тяжёлых бомбардировщиков. Большинство из них были под завязку забиты шестимоторными «Магогами», выкрашенными в неотражающий чёрный. «Магог» представлял собой пропеллерный атмосферный аппарат, стоявший на вооружении в течение столетий, но в волне шла и пара дюжин «Бегемотов» – устрашающих древних гигантов фэнтинской бомбардировочной авиации.
За первой волной шла вторая группа «Мародёров» из Имперского Флота и урдешских полковых эскадрилий. Зелёный пятнистый камуфляж первых отличался от выкрашенных в серебристый снизу и бежевый сверху последних. Все семьдесят были загружены боеприпасами объёмного взрыва.
В третьей волне насчитывалось около двухсот машин. В основном «Магоги», вместе с двадцатью урдешскими штурмовыми «Мародёрами» и тридцатью фэнтинскими «Сорокопутами». Эти штурмовики и видавшие виды одномоторные, с загнутыми крыльями реактивные «Сорокопуты», являлись отдельными пикирующими бомбардировщиками, которые завершат налёт нанесением высокоточных ударов с малой высоты в зоне поражения, причиняя тем самым значительный ущерб.
В рядах второй волны летели четыре бледно-синих фэнтинских «Мародёра», которые вообще не несли бомб. Ларисель-1, 2, 3 и 4.
Кершерин и остальные десантники проверили Призраков одного за другим, осматривая каждую деталь вплоть до шнурков на ботинках и кнопок на карманах.
Все бойцы групп «Ларисель» были одеты в улучшенную разновидность стандартной танитской формы. Вместо уставного белья их снабдили прорезиненными костюмами на шёлковой подкладке, которые не только обеспечивали изоляцию от экстремального холода, но и защищали от воздействия коррозионной атмосферы. Поверх него они надели чёрный танитский китель, брюки и разгрузки, а сверху – кожаный десантный комбинезон на молнии и кольчугу. Лёгкое снаряжение, обычно носимое в сумке или рюкзаке, было распределено по карманам кителя, разгрузки и туго затянутого комбинезона. Также бойцы надели перчатки и ботинки, затянули краги на запястьях и лодыжках, чтобы создать герметичное уплотнение.
К тому времени Призраки уже вспотели в жарком и чрезмерно тяжёлом снаряжении. Они поднимали руки, чтобы немного ослабить ремни и обвязки, которыми крепилась разгрузка. Бойцов также снабдили поясными мешками для дополнительной экипировки с карабинами крепления ламп, сигнальных огней, смотанного троса, укороченного лазпистолета, зубчатого ножа-секача и танитского клинка. Их камуфляжные плащи были туго стянуты маскировочной сеткой вокруг связки трубчатых зарядов и гранат и упакованы в вещмешок, горизонтально закреплённый на разгрузке и свисавший на уровне паха. Полевые аптечки, рационы и энергоячейки для лазганов и лазпистолетов были сложены в карманы на голенях.
Не каждый нёс лазган. За исключением четырёх снайперов с лонг-лазами, укрытыми в чехлы со стропами, Майло, Кокоера, Мэрина и Варла вооружили пушками У90. Огнестрельный боезапас занимал куда больше места, так что они четверо распределили между собой в наголенных карманах запасные энергоячейки для оружия остальных членов отряда, тогда как каждый из остальных бойцов нёс сумку с барабанными магазинами. Для высадки их У90 зарядили меньшими магазинами на двадцать пять выстрелов и закрепили изолентой. Барабанные магазины повышенной ёмкости, которые находились в сумках у всех, были слишком громоздкими для прыжка с ними. У оружия, вроде лазганов, стволы закупорили сургучными пробками во избежание засорения при посадке.
Призраки нанесли на лица камуфляжную раскраску, проверили гарнитуры и вставили в уши. Затем надели шерстяные шапки и приготовили воротники комбинезонов под шлемы. Варл поцеловал серебряную аквилу на цепочке, висевшую у него на шее, прежде чем спрятать её и застегнуть воротник кителя.
